Напомню, что впервые «майские указы» появились двенадцать лет назад. Сущность «майских указов» за это время принципиально не менялась. По сути, это договор вступившего в должность главы государства с правительством, губернаторами, всей вертикалью исполнительной власти. Президент как бы говорит чиновникам: «Это мои приоритеты на ближайшие шесть лет. Ваша задача — обеспечить их исполнение».
Сейчас в новом «майском указе» обозначено семь национальных целей, среди которых: сохранение населения и поддержка семьи, реализация потенциала каждого человека, комфортная среда для жизни и экологическое благополучие, устойчивая экономика, технологическое лидерство и цифровая трансформация.
Нет необходимости подробно анализировать исполнение «майских указов» предыдущих периодов. Скажу лишь, что значимая часть поставленных ранее национальных целей оказалась достигнута, а ряд показателей и плановых ориентиров даже перевыполнен. Но, справедливости ради, здесь следует отметить, что существенную роль в этом сыграли, например, СВО и принятые нашим государством меры поддержки населения и отраслей национальной экономики.
Скажем, то, что мы вошли в пятерку ведущих экономик мира по объему валового внутреннего продукта по паритету покупательной способности (ВВП ППС), является безусловным успехом. Однако стратегический прорыв в этом направлении мы совершили уже после начала СВО и углубления экономического кризиса в Европейском союзе. Сейчас в «майском указе» стоит задача вхождения в четверку мировых экономик по ВВП ППС (после Китая, США и Индии), и очевидно, что данная задача может быть решена только через масштабное развитие внутреннего рынка и внутреннего потребления, углубление мер поддержки экономики и расширения их воздействия на различные отрасли народного хозяйства. То есть «экономическая СВО» (как и военно-политическая) должна не просто продолжаться, а принципиальным образом выходить на новые амбициозные уровни реализации.
Это говорит нам о том, что «свежие» «майские указы» должны содержать серьезную амбицию в развитии государства и общества, позволяющую создать современную суверенную социально-экономическую систему, стратегически устойчивую к самым различным внутренним и внешним вызовам самой разной интенсивности и напряженности. В целом опубликованные «майские указы» соответствуют данному признаку. Можно обозначить сразу несколько примеров, говорящих о том, что страна готовится к стратегическому прорыву.
Нет смысла приводить в пример увеличение ожидаемой продолжительности жизни до 78 лет в 2030 году и до 81 года к 2036 году (что отражено в «майском указе») по той простой причине, что продолжительность жизни — это очень комплексный показатель, зависящий от десятков или сотен условий. По этой причине я предлагаю обратить внимание именно на те целевые показатели, достижение которых в общем и целом управляемо.
Например, для повышения качества жизни предполагается опережающими темпами нарастить минимальный размер оплаты труды (МРОТ) до 35 тысяч рублей в месяц в 2030 году, что почти в два раза превышает нынешний уровень МРОТ. Это действительно важная вещь, поскольку приближает МРОТ к размеру реального прожиточного минимума в стране. При этом данная мера стимулирует сокращение доли «работающих бедных» в структуре нашего общества, что самым благотворным образом влияет на все социальное развитие в нашей стране.
Кроме того, «майский указ» предполагает, в частности, рост жилплощади на одного человека с 28,2 кв. м в 2022 году до 30 кв. м в 2030 году и 38 кв. м в 2036 году, что также выглядит вполне амбициозно и привлекательно. Здесь также важно добавить, что «майский указ» предопределяет целый комплекс мер по сохранению благоприятной окружающей природной среды и решение вопросов экологии.
С точки зрения экономического развития «майский указ» среди всего прочего предполагает обеспечение экономического роста темпами выше среднемировых, а рост доходов населения, включая пенсионное обеспечение, — выше темпов инфляции. Также, исходя их приоритета национальной цели обеспечения устойчивой и динамичной экономики, «майский указ» определяет необходимость роста капитализации фондового рынка до 66% валового внутреннего продукта (ВВП) в 2030 году и до 75% ВВП — к 2036 году. Данный показатель чрезвычайно важен для опережающего роста национальной экономики, поскольку предполагает насыщение последней необходимыми ей финансовыми инвестиционными ресурсами.
В рамках национальной цели технологического лидерства «майский указ», например, определяет необходимость обеспечения технологического суверенитета в таких сферах, как продовольственная безопасность, беспилотные авиационные системы, новые материалы, космос и энергетика и др. Также предполагается увеличение в 2030 году уровня валовой добавленной стоимости и индекса производства в обрабатывающей промышленности не менее чем на 40% по сравнению с уровнем 2022 года.
Национальная цель «Цифровая трансформация» направлена на решение таких важнейших задач, как обеспечение «цифровой зрелости» государственного управления, позволяющей как технологически решать государственные задачи, так и предоставлять гражданам максимальное число государственных услуг через цифровые платформы. Также данная цель предполагает обеспечение высокоскоростным Интернетом до 97% домохозяйств в 2030 году и 99% — в 2036 году. Также данная цель направлена на формирование рынка данных в нашей стране, что, по сути, формирует новые отрасли народного хозяйства.
Конечно, при всей важности и амбициозности обозначенных национальных целей и приоритетов нельзя не сказать, что целый ряд целевых показателей вызывает вопросы с точки зрения их некоторого несоответствия и странной ложной скромности, когда наряду с большими целями присутствуют задачи, предполагающие не опережающий рост, а скорее сохранение достигнутого.
Здесь можно привести примеры сразу нескольких целевых показателей, отраженных в новом «майском указе». В частности, выглядит совсем неубедительным рост вклада туризма в ВВП на уровне 5% в 2030 году. Что это за выдающийся рост, особенно на фоне значительного интереса граждан России к поездкам по стране? С учетом громадного мультипликативного эффекта, который обеспечивает туризм, стимулируя развитие смежных отраслей, достижение пятипроцентного уровня вклада в ВВП выглядит несколько заниженным и не соответствующим общему высокому уровню поставленных задач.
Также совсем неамбициозной выглядит задача увеличения к 2030 году экспорта туристских услуг в три раза по сравнению с уровнем 2023 года. Напомню, что объем въездного туризма в 2023 году (после окончания пандемии и начала СВО) оценивается на уровне 670 тысяч въездов. Соответственно увеличение в три раза позволяет достичь показателя в 2 млн въездов, что с учетом громадной туристической привлекательности нашей страны выглядит, мягко говоря, неубедительным. Задача увеличения доли креативных (творческих) индустрий в экономике в «майском указе» вообще не имеет показателя, выраженного в числовом (расчетном) виде, что, будем надеяться, отражает значительные возможности и скрытый потенциал для непрогнозируемого роста производства в данном направлении.
Очень странной также выглядит задача вхождения к 2030 году в число 25 ведущих стран мира по показателю плотности роботизации. Я понимаю, что в данном направлении технологического развития мы как национальная экономическая системы несколько отстали, но ставить задачу «занять 25-е место на соревнованиях» — это совсем неамбициозно. Уверен, что скрытые резервы можно выявить и на этом технологическом направлении.
Аналогично несколько «заниженной» является задача увеличить к 2030 году внутренние затраты на исследования и разработки не менее чем до 2% ВВП. Хочется сказать: «Какие 2% ВВП, если мы претендует на технологическое лидерство в мире?». В США расходы на НИОКР превышают 3%, в Китае они приближаются к 3%. Скажем, в Южной Корее или Израиле эти расходы еще выше. Нам нужно ставить задачу выхода научных и инновационных расходов на уровне 4% ВВП и выше. Именно такая амбиция имеет сейчас определяющее значение.
Никто в данном случае не призывает заниматься шапкозакидательством. Просто в условиях международного санкционного давления любая задача социально-экономического развития должна предполагать значительное приращение позитивных сущностей и расширенное экономическое, социальное, научно-технологическое и инновационное воспроизводство. В общем, амбициозные цели и задачи должны стоять перед всеми государственными институтами, экономическими отраслями и комплексами без исключения и ложной скромности.
В заключение хочу еще раз отметить, что «майские указы» — это важнейшее основание для институциональной реализации принципов Госплана 2.0. С помощью больших данных и искусственного интеллекта национальные цели и задачи легко подразделяются на тысячи целевых планов и «дорожных карт» не только для государственных институтов, но и для отраслей, комплексов, отдельных предприятий.
«Цифровой Госплан» также требуется для прогнозирования нестандартных ситуаций и разного рода вызовов. Так или иначе, новая шестилетка, на пороге которой мы находимся, требует нетривиальных подходов в государственном управлении. И Госплан 2.0 — один из таких нелинейных подходов. Кстати, «майский указ» содержит обязанность правительства как разработать единый план по достижению поставленных национальных целей, так и представить новую стратегию пространственного развития России.
В любом случае, «майские указы» — это всё про большую работу. Если мы хотим быть технологическим и экономическим (а еще и политическим) лидером в мире, то нам надо быть лучшими во всем. В этом и состоит наша общая национальная амбиция.
