Вот три лежащие на поверхности версии, способны объяснить эту неувязочку. Трамп бредит. Возможно, конечно, но не слишком вероятно. Как показывает то, что происходит после вступления в должность нового президента США, он очень твердо «стоит на земной поверхности». Версия вторая. Трамп выдает желаемое за действительное. И снова это возможно, но не слишком вероятно. В течении двух последних недель «Трамп второго разлива» демонстрировал редкостное умение превращать желаемое в действительное. Что тогда остается? Думаю, вот что: у Москвы и Вашингтона принципиально разное понимание того, что может скрываться за формулировками «встречи», «контакты», «переговоры» и «обсуждения».
В понимании Москвы все эти термины подразумевают официальные (или даже неофициальные) контакты между официальными лицами двух стран. И я готов поверить в то, что подобных контактов пока действительно не было. Утаить их было бы очень сложно – по крайней мере, если мы говорим об американской стороне. Но что если совершенно неофициальные лица из России – неофициальные, но обладающие доверием наших верхов – общаются с неофициальными лицами с США, которые, в свою очередь, обладают доверием первого лица новой американской администрации?
На первый взгляд, такая версия кажется совершенно невероятной. Российско-американская «переговорная поляна» настолько зачищена с обеих сторон, что вполне правомерной является мнение о том, что подобных «неофициальных лиц» просто не существует в природе. Но правомерная точка зрения далеко не всегда является верной точкой зрения. Политические инсайдеры прекрасно знают, какая именно совершенно неофициальная фигура активно (но опять же совершенно неофициально) участвовала в 2022 году в знаменитых переговорах в Стамбуле с российской стороны. Сейчас эта фигура по-прежнему никуда не исчезла. Но на этом я, пожалуй, остановлюсь – во-первых, потому, что никаких данных о ее активности на ниве российско-американских переговоров нет, и быть не может. А во-вторых потому, что дело здесь не в персоналиях, а в важности самой идеи российско-американских «предпереговоров».
Самый быстрый способ завершения конфликта на Украине предполагает, что Москва Путина и Вашингтон Трампа договорятся о некоем консолидированном общем видении. Если такое общее видение будет достигнуто, то дальнейшее становится делом техники. Как недавно заявил Владимир Путин, говоря о степени «политической независимости» Европы и прочих сторонников «войны до последнего украинца»: «Трамп наведет там порядок и скоро они встанут у ног хозяина и будут нежно помахивать хвостиком». Но для того, что «хозяин» мог выдать «союзникам» директиву о способе завершения украинского конфликта, нужно российско-американское согласие о «начинке» такой директивы.
И достигать такого согласия – или хотя бы фундамента такого согласия - легче всего в условиях переговорной тиши и полной неофициальности. Расхождения между тем, что декларирует Москва, и тем, что декларирует Вашингтон, слишком велики. Прежде чем придавать этим переговорам официальный характер размер этой пропасти должен быть сужен. Иначе у тех, кто жаждет торпедировать процесс урегулирования на Украине, появляется слишком широкое пространство для маневра и для саботажа мирных переговоров. Вот почему я считаю, что теоретически идея «предпереговоров» имеет очень даже глубокий смысл.
Имеет ли эта теория хоть какое-то отношение к практике? Этого мы пока не знаем. Зато мы видим очень странные политические заявления Зеленского, который находятся в резком диссонансе с тем, что он обычно говорит. Первое лицо киевского режима в интервью американскому агентству AP: «Мы делаем все, чтобы приблизить мир. И сегодня мы, как никогда за три года войны, близки к нему». Правда, что ли? Если вдруг да, то это точно не мир на условиях официального Киева. Ведь как только что образно заявил генеральный секретарь Марк Рютте: «Фронт на Украине движется в неправильном направлении».
Короче, пока мы имеем кучу намеков, кучу косвенных признаков, но полное отсутствие фактов. И это, на мой взгляд, вполне логично. Каждому из нас известно выражение «схватка бульдогов под ковром». Но под пресловутым политическим «ковром» далеко не всегда только дерутся. Иногда там договариваются – или пытаются договорится – об условиях завершения «надковерной» схватки, которая слишком затянулась и перестала отвечать интересам главных участников конфликта. Относится ли это «иногда» к тому, что происходит сейчас, мы когда-нибудь обязательно узнаем – когда-нибудь, но не сейчас.
