Ровно 45 лет назад, 18 декабря 1980 года, в Москве умер Алексей Косыгин — человек, который почти 40 лет держался на вершине советской управленческой системы и 16 лет возглавлял правительство СССР.
Косыгин оказался в числе тех, кто пришел наверх после кадровых чисток конца 1930-х. Его взлет выглядел почти невозможным даже по меркам той эпохи. В 33 года ленинградец руководил прядильно-ткацкой фабрикой, в 34 — возглавил Ленинградский горисполком, в 35 — стал наркомом текстильной промышленности СССР. Дальше его уже не выпускали из высших этажей власти: правительство РСФСР, затем союзный уровень.
В Великую Отечественную войну Косыгин работал в связке с Государственным комитетом обороны и выполнял задачи, где ошибка стоила тысяч жизней и срыва фронтовых планов. 1 июля 1941 года он получил назначение по линии снабжения Красной армии, готовил решения об эвакуации из прифронтовых районов зерна, скота и материальных запасов. 11 июля 1941-го возглавил группу инспекторов, контролировавших эвакуацию предприятий, параллельно курировал мобилизацию боеприпасов и вооружения по ряду наркоматов. 19 августа 1941 года ему поручили эвакуацию населения и заводов из Ленинграда, где подготовка к этому, по сути, была провалена. 29 августа 1941-го он подписал постановление об эвакуации города, но промедление и прорывы вермахта резко сократили возможности вывоза.
В 1942 году Косыгин занимался снабжением блокадного Ленинграда и частей, эвакуацией гражданских, участвовал в обеспечении «Дороги жизни» и проектах, связанных с доставкой ресурсов через Ладогу, включая трубопровод по дну озера. В военные годы он возглавлял правительство РСФСР, а в марте 1946-го стал заместителем председателя Совета министров СССР, фактически одним из главных людей в союзном кабинете.
Карьера Косыгина могла оборваться в конце 1940-х на фоне «ленинградского дела». Он оказался слишком близко к кругу людей, по которым тогда проходил каток, но удержался. В аппаратной логике того времени это объяснялось просто: он был редким управленцем, который давал конкретный результат и избегал привязки к кланам и группировкам.
С Никитой Хрущевым у Косыгина отношения не сложились. Премьер критически относился к ломке отраслевого управления и замене министерств территориальными совнархозами, но старался влиять на дела без открытой войны с первым секретарем. После смещения Хрущева в октябре 1964 года Косыгин возглавил Совет министров СССР, и именно с этого момента началась его главная политическая роль.
С именем Косыгина связывают экономические преобразования середины 1960-х, когда предприятиям расширяли самостоятельность, вводили элементы самоокупаемости и материального стимулирования. В сентябре 1965 года вышло постановление о совершенствовании управления промышленностью и усилении экономического стимулирования производства. Совнархозы ликвидировали, отраслевое управление восстановили, часть плановых показателей сократили. Предприятиям дали больше свободы в ассортименте, инвестициях за счет собственных средств, договорных связях, численности персонала и системе поощрения, а за срыв обязательств усилили финансовую ответственность. Прибыль разрешалось направлять в фонды развития, социальные программы и жилищное строительство.
Параллельно меняли правила для села: закупочные цены поднимали, вводили доплаты за сверхплановую продукцию, снижали стоимость техники и запчастей, корректировали налоговую нагрузку. Основная реализация реформ пришлась на 1966–1970 годы. К осени 1967-го по новой системе работали около 5,5 тыс. предприятий, к апрелю 1969-го — около 32 тыс., дававших 77% продукции. Именно восьмую пятилетку 1966–1970 затем назвали «золотой»: национальный доход вырос на 42%, промышленное производство — примерно в 1,5 раза, сельское хозяйство — на 21%.
Косыгин последовательно продвигал и внешнеэкономический прагматизм. СССР расширял торговлю не только в социалистическом лагере: закупались технологии и оборудование, ввозились товары массового спроса, а на экспорт, помимо сырья, уходила продукция машиностроения и приборостроения. В эту же эпоху в Тольятти развернули автопроизводство, где прообразом первой модели «Жигулей» стал итальянский «Фиат-124». Тогда же в СССР закрепилась пепси-кола. При Косыгине шло освоение западносибирской нефти, а в 1970-х рост мировых цен на нефть и увеличение добычи усилили бюджет.
Внутри руководства он оставался фигурой, которую уважали даже оппоненты. При этом его положение осложняли аппаратные трения с Леонидом Брежневым и отдельными силовыми центрами. Косыгина часто воспринимали как человека хозяйственного дела, а не партийной сцены, и это делало его одновременно незаменимым и неудобным.
Здоровье премьеру сломал не кабинет. 01.08.1976 он потерял сознание на воде во время спортивного отдыха, перенес инфаркт и начал заметно сдавать. Осенью 1979-го случился еще один тяжелый инфаркт. Последним крупным государственным проектом, к которому он был плотно подключен, стала Московская Олимпиада-1980. В октябре 1980 года Косыгин подал прошение об отставке, фактически уже не имея сил продолжать работу.
Он умер 18 декабря 1980 года. О смерти объявили только 20 декабря — чтобы не накладывать траур на день рождения Брежнева, который отмечался 19 декабря. Похороны организовывал его преемник Николай Тихонов. Косыгина похоронили в некрополе у Кремлевской стены. С его уходом закончилась эпоха премьер-министра, которого в стране считали самым «земным» и понятным для людей — без громких лозунгов, но с отчетливым следом в экономике и быте.
Читайте также: Раскрыто, как боец СВО без рук и ног три месяца доказывал, что он существует
