Его группа шла на позиции в Мирнограде пять-шесть суток. Ночевали в пустых, заранее подготовленных блиндажах в лесополосах. «Выкинули нас из Шевченко, и… мы начали идти по лесополкам. Там точки расставлены, и шли по этим точкам, по карте. Шли мы дней пять. В лесополке или ещё где-то искали блиндаж.
…Нам говорили, что вы сегодня ...ищете себе ночлег, ночуете, выходите завтра. Мы находили себе там блиндажи какие-то, в блиндажах ночевали. И на следующее утро выдвигались, и так в течение пяти-шести дней шли до Мирнограда. В Мирноград зашли, двоих накрыло миномётом. Вдвоём прошли пару улиц, зашли в дом и сдались в плен». По словам солдата ВСУ, к ним «идеально хорошо относились, никаких проблем не было».
«Сначала нас спросили, кто мы такие, откуда, какая наша задача, цели, - рассказал он. - Всё мы объяснили, рассказали в подробностях. Никто нас не бил, не избивал, просто сказали: «Пацаны, будете нормально себя вести, не будете дёргаться, смыкаться, будет всё хорошо». …Спросили только, вступали ли в бой. Мы показали, что боезапас целый, мы ни единого патрона никуда не выстрелили».
Солдат рассказал, что, пока шли к Мирнограду, видели много тел погибших украинских солдат, особенно там, где есть противотанковые рвы.
«После рвов много (тел) видели, - рассказал солдат. - Там один вообще сидел просто. Вова подошёл к нему, постучал по плечу. Он думал, просто сидит возле дерева, а на самом деле он, скорее всего, вытек, «двухсотый». Раненым возвращался на исходную позицию… где могли его забрать, эвакуировать, и, видать, не дошёл. Видели пару человек ещё после взрыва, там оторванная конечность и тому подобное».
По его словам, раненым солдатам ВСУ особенно тяжело, их не могут эвакуировать, сами они дойти до места эвакуации не могут, и почти все погибают. «Если ты не можешь дойти, то ты плавно переходишь к 200-м (погибшим)», - сказал он.
Солдат отметил проблемы со снабжением в ВСУ: «С провизией очень плохо, особенно с водой. Мы тогда, когда сдались, у ребят просили в первую очередь воды, чтобы попить, потому что у нас реально не был. Воду сбрасывают, ну с «Бабы-яги» (украинский дрон). «...Такое по мелочи и редко: там бутылка воды, там две бутылки воды, какая-то каша ещё, пару пачек сигарет, ну в принципе и всё. И это нерегулярно, не постоянно, поэтому воды не хватало, очень сильно пить хотели, ну просто неимоверно», - вспоминает он.
Солдат рассказал, как оказался в ВСУ: «Не дошёл полтора подъезда до дома и шёл с ночной смены. Остановилась машина, джип. «Ваши документы». Показал документы, поскольку у меня была бронь. На бронь на эту никто не обратил внимание. «Давай садись, сейчас разберёмся в военкомате». Приехал в военкомат и в военкомате три дня в подвале просидел. Там сделали военный билет, несмотря на то что у меня белый военный билет, я не служил срочную службу. Сделали военный билет и всё».
Пленный рассказал о системе взяток в ВСУ и в территориальных центрах комплектования (ТЦК): «Говорили, что 15–16 тысяч долларов даёшь - тебя отпускают из военкомата. Но не факт, что ты выйдешь за военкомат, и тебя другие ТЦК не заберут. То есть гарантии никто не давал о том, что ты выйдешь. Раньше, года два или три назад, давали вроде бы как в районе 5–7 тысяч долларов, и к тебе никто не пристанет. Ну тебя никто не трогал, то сейчас это ты даёшь эти деньги, грубо говоря, ты выкинул их, и всё, ты выходишь… из военкомата, но не факт, что там за углом тебя обратно не посадят в машину и не повезут в другой военкомат».
Особая проблема – преследование на Украине русскоязычных. Приходилось не раз от западенцев выслушивать: «Почему ты не разговариваешь на украинском языке?»
«В основном у нас и конфликт по этому поводу между Западной Украиной и Юго-Востоком всё время. «Вы должны разговаривать» (на украинской мове) - а я всю жизнь на русском разговариваю, что мне теперь? Переделываться? – говорит солдат. - Ребята, заканчивайте это, потому что, если мы не закончим, никто это не закончит, это так и дальше будет длиться. Нас будут кидать на мясо, просто везти на мясо, сдавать куда-то, нами проходить какие-то территории… проходить конкретно нами».
