Собственно, видео было два: одно сделано в камере Надежды Толоконников, другое — Марии Алехиной. Ясно, что произведена съемка во время посещения девушек правозащитниками. Если говорить по существу, девушки отвечают на банальные вопросы — что читаете? Как себя чувствуете? Что не устраивает? Толоконникова, кстати, говорит, что жалоб нет. А то, что у нее глаза грустные и вид усталый (как заметила правозащитница) объясняет просто: мол, прочитала одну статью на злобу дня и расстроилась. Ей советуют читать что-нибудь повеселее, на что Надя парирует — всю жизнь занималась только работой.
«Еды хватает?»- спрашивает у Толоконниковой правозащитница. Та в ответ кивает. И фокус камеры смещается с девушки на тумбочку, где лежат молочные продукты (кефир, молоко), какие-то баночки. На видео отчетливо виден быт знаменитых арестанток. Совершенно обычные маломестные камеры: железные кровати, решетки на окнах, тумбочки.
Главный вопрос, который девушкам задают, — почему они хотят отбывать наказание в СИЗО в отряде хозобслуги (в сентябре они обратились с таким заявлением к руководству изолятора). Правозащитницы говорят, дескать, это расценивается как сотрудничество с администрацией. Девушки отвечают, что они не живут по блатным понятиям. Надежда добавила: «Когда нас отправят на зону, нам придется там работать, так какая разница? Я училась в институте и таким образом «сотрудничала с государством».
Вот, собственно, и все. И вот это «совершенно безобидное» видео появилось 8 октября на сайте одного известного издания. И сразу ФСИН заявил о том, что будет проводить проверку. Заковыка в том, что видеосъемка в камерах запрещена по закону. И также по закону нельзя проносить за решетку мобильники, фотоаппараты.
Правозащитница Анна Карентникова, которую можно «идентифицировать» на видео (очевидно, что запись сделана во время ее визита в СИЗО), прокомментировала ситуацию в своем блоге:
— Как член ОНК сообщаю следующее. Когда мы проходим в СИЗО, нас периодически досматривают с применением рамки — а телефоны и любую аппаратуру мы сдаем ранее при входе в специальное окошко. Видеозаписывающую аппаратуру, таким образом, в СИЗО пронести мне слабо представляется возможным. Впрочем, я плохо разбираюсь в аппаратуре. Но что я знаю точно — это что сотрудники СИЗО любую нашу беседу с заключенными записывают на видеорегистратор, несмотря на наши протесты. Так что видеосъемка встреч с девушками велась при каждом нашем визите. Возможно, появление видео — провокация с целью дискредитации общественного контроля, хоть и не берусь утверждать. На видеозаписи я периодически попадаю в кадр, поэтому физически вряд ли могла бы выполнить сама эту запись. Да я и не умею вести запись.
А самое забавное, что Толоконникова и Алехина... возмутились фактом появления видео в сети. Более того, девушки даже написали письма, в которых уверяют, что видео снято без их письменного согласия и резко отрицательно относятся к тому, что оно было выложено во всеобщем доступе.
