Почему он так работает только по большим праздникам, непонятно. Когда его называли «лучший интервьюер», многие недоумевали. За что? В последнее время человек на уик-энд приезжал из Германии, где делает фильм про эту интересную страну, заходил в студию «Останкино», садился напротив собеседника, и… Ничего особенного не происходило. Ну, почти ничего. Добрые редакторы писали ему вопросы, цитаты из предыдущих интервью его визави. В программе Владимир Владимирович героически все это долго и нудно зачитывал, затем поднимал удивленные глаза на гостя, будто видел его в первый раз в жизни: «Ну, вы же это сказали, да или нет?»
Честно говоря, для такой работы большого ума, фантазии и великого мастерства не надо. Познер гнал свою передачу галопом по Европам, особо ни к кому не цеплялся, потому что время не резиновое, а нужно успеть затронуть еще много-много тем. Часто получалось поверхностно, довольно формально и не очень выразительно. И чем же тогда он лучший из лучших?
А вот чем! Познер таки решил тряхнуть стариной. Впрочем, какая тут старина, 79 прожитых лет в наличии и в паспорте есть, а в глазах… Там все что угодно, только не старость. На этот раз Познер решил выкинуть все эти бумажки к чертовой бабушке, за небольшим исключением. Цитировал, но редко, да метко, а так все больше общался. Как мужчина с женщиной? Как журналист с политиком.
Хотя сначала смотрел на Ирину благосклонно, даже с симпатией, ну и она тоже: «Я к вам пришла с удовольствием». Да, а за удовольствие надо платить. Чем? Самораздеванием. В смысле, саморазоблачением. Как женщина Яровая Познеру была не нужна, она нужна была ему как антропологу, изучающему, что это за существо такое — депутат Госдумы?
Ирина Яровая очень красива. На мой вкус. Но в процессе беседы она вдруг начала становиться какой-то железной, но совсем не леди. Отвечала, как компьютер или как прокурор в юбке, потому что бывших прокуроров не бывает. Эх, гвозди бы делать из таких депутатов!
Это было интервью страсти, империя чувств. Познер злился, ликовал, ненавидел, и все это было видно в его вопросах. Он не произносил их как пономарь, он просто жил в прямом эфире. Он был свободен на этот раз, цеплялся к ответам оппонентки, обижался, но мастерски, классно, так и не дав публично волю нескрываемым эмоциям, так и не задушив свою Дездемону в объятиях.
Он многое не успел спросить, ну и фиг с этим. Главное, что он раздел эту даму, как полагается, вскрыл, как патологоанатом. Играл на нюансах, полутонах, интонировал вволю. Это был шедевр, зрелище класса «А», столкновение удава Каа с… Нет, не будем прекрасную Любовь причислять к бандерлогам, а то кое-кто опять сильно возбудится. «Слышите ли вы меня, депутаты?! Подойдите на шаг ближе…»
Это было лучшее интервью Познера за последние годы, за такое нужно давать несуществующее уже ТЭФИ.
У нас в редакции есть доска почета, куда вешают (журналистский сленг) лучшие материалы. Так и вижу утреннюю планерку, где после всех заявок, наездов, щелчков по носу и немногих пряников в самом конце главный редактор спрашивает: «Кто за то, чтобы повесить Познера?» Единогласно!
Пост №1
— Рядовой Сванидзе! — Я! — На охрану поста №1 в караул шагом марш! — Есть! Пост сдал — пост принял. Уже очень много лет назад Николай Сванидзе начал свои «Исторические хроники», огромные, неподъемные. Но он сделал это, закончил. 1993 годом, Ельциным. Финита ля комедия.
Для Сванидзе Ельцин — это и есть пост №1, он готов стоять у его мавзолея вечно. На днях исполнилась годовщина смерти Бориса Николаевича, но никто, кроме самых близких, об этом даже не вспомнил. Сванидзе — самый близкий, он снял о Ельцине две последние серии своего безразмерного фильма. Он как мальчик из знаменитого рассказа Пантелеева «Честное слово». Он дал это слово, поэтому его ни за что не отлучить от Ельцина.
Для Сванидзе Ельцин практически кумир, хотя, как умный человек, он никогда не сотворит для себя кумира. Для Сванидзе Ельцин — наше все, хотя это «наше» за последние годы уменьшилось до количества членов Семьи. Ельцина забывают, предают. Все, но не Сванидзе.
Он не славословит его, не поет аллилуйю, хотя кажется, что возносит до небес. Нет, Сванидзе — историк, аналитик, лишние эмоции он оставляет в стороне. Но чувства добрые куда же денешь?! Умом и сердцем сделаны эти две серии про Бориса Николаевича и год 1993-й от Рождества Христова. Сванидзе не кривит душой, не подстраивается, не перестраивается, он действительно так думает. О новейшей истории, о первом Президенте РФ. Его не собьешь с этого пути, он сам кого хочешь собьет. Он считает, что Ельцин — великий политический деятель, что он обязательно войдет в историю со знаком плюс. Что он дал нам свободу.
Что ж, имеет право. Но народ… Хотя бог с ним, с народом. Я скажу от себя… Для меня существуют два Ельцина… даже три. Первый — до 91-го года. Его приход в Москву, слава, падение, унижение, а потом невероятное возвеличивание совпали с лучшими моментами моей жизни. Я всегда буду связывать это с Ельциным и тоже никогда не предам.
Но потом, после распада всего и вся, мне кажется, распался и Борис Николаевич. На молекулы, на составляющие. Распался как личность, что тут же отразилось на его лице. Ельцин до и после — для меня это абсолютно два разных человека. Тот, что после, совершенно не мой, мне чужой. И никакой симпатии к нему, тем более любви.
Третий Ельцин — пенсионер государственного значения. Уйдя из власти, он пришел к себе изначальному. Почти стал самим собой, освободившись от непомерного и, возможно, зря взятого на себя груза. Не по Сеньке… Он стал похож на себя прежнего.
Ему бы поставить такой же памятник-маску, как Хрущеву сделал Эрнст Неизвестный, — черно-белую. Вот такой он в моем понимании. А для Сванидзе — только белый, светлый.
Но у Бориса Николаевича есть ангел-хранитель, и зовут его Наина Иосифовна. Святой человек, лучшая его половина. По-моему, уж точно гордость нации, главное оправдание своему знаменитому мужу.
Но будут ли его помнить? Сванидзе точно будет и никогда не станет вихлять вместе с линией партии. Об этом и фильм «Исторических хроник» «1993. Борис Ельцин». А как окажется на самом деле, история обязательно расставит по местам. Совсем уже скоро.
Будь проще
Есть фильмы плохие, хорошие и… наивные. Ну, те, которые сейчас вместо индийских. По ТВ — в основном наивные. По-другому нельзя, иначе зритель почувствует себя оскорбленным в чем-то самом важном, высоком. Чем наивнее, тем лучше, богаче и рейтинговее.
Вот «Легенды о Круге» на Первом. А вот «Истребители» на втором, на «России». И темы совершенно разные, и время, и герои. Но объединяет их неповторимый, воздушный, милый стиль — простота. Та, которая похуже воровства, конечно.
Надо было сделать фильм о шансонье Михаиле Круге? Конечно, ну как не вспомнить этого человека, эти песни. «Владимирский централ, ветер северный…» и много-много еще чего. Вот и сделали, и вспомнили. Мини-сериал как один большой концерт памяти артиста. Да еще подобрали человека, так похожего на Круга, усики нужные ему приклеили…
Будь проще, и люди к тебе потянутся. И потянулись, конечно. Ну как не посмотреть такое кино, ведь шансон у нас живее всех живых, 10 лет до и много веков после. Главное, чтобы герой не был сложным, рефлексирующим, по-настоящему страстным. Потому что страсть тут киношная, как в стакане воды.
Они все правильно сделали, вспомнили. И что, за это памятник? Схема — она и есть схема, а не человек. Но наивному зрителю ничего другого и не нужно.
А «Истребители»? В промо-роликах звучит «Смуглянка». Чтобы народ сразу почуял любимое кино. «В бой идут одни старики» на новый лад. Вот вам шаблон: зацепить, только намекнуть о бессмертном советском шедевре — и зритель твой, с концами. Точно так же снималась «Ирония судьбы-2» и все остальные ремейки. За самым маленьким исключением ничего общего с оригиналом у них не было. Но это же делается на раз: собрал народ у ящика, обеспечил рейтинг, взял кассу — и гуляй, Вася. А что дальше будет, ведь рано или поздно люди разберутся? Да когда оно будет, это «дальше»!
Просто, еще проще, еще... Вот поэтому на Первом нет докудрамы об артистах от Бермана и Жандарева, ведь они это умеют делать лучше всех! Но здесь предпочитают семью Пимановых, потому что простенько и со вкусом. Или без него.
И ведь правы руководители наших лучших в мире каналов. Потому как против народа не попрешь. Любит наш народ всякое… Всякое, лишь бы что попроще, полегче, поспокойнее. А телевизор должен лишь удовлетворять все повышающиеся запросы народонаселения, идущие исключительно в самый низ, ниже ватерлинии. Действительно, зачем же все усложнять, жизнь и так ужасна. Вон маньяки скоро нас всех перестреляют. О, отличный сюжет для следующего сериала!
