Первым в суде выступил начальник взрывотехнического отдела полиции Харькова Дмитрий Каракуркчи. Адвокаты Савченко познакомились с ним неделю назад и решили пригласить его на процесс, чтобы он пояснил, из чего все-таки был обстрелян Металлист, в котором погибли российские журналисты. В ходе процесса Савченко неоднократно заявляла, что Металлист мог быть обстрелян вовсе не украинскими гаубицами, а минометами ополченцев, расположенными в городской черте. Также она утверждала, что получила пулевое ранение в руку и потому не могла залезть на телефонную вышку, чтобы скорректировать огонь артиллерии. Но эксперт, вызванный защитой для подкрепления алиби Савченко, опроверг оба утверждения летчицы.
«Любой взрывотехник скажет, что больше всего воронка похожа на взрыв осколочно-фугасного артиллерийского снаряда. Гаубица Д‑30 подходит идеально», — сказал эксперт, осматривая воронки и кусок снаряда. Однако, по его мнению, обстрел поселка был хаотичным, а не прицельным, но если бы кто-то корректировал огонь, то он мог бы навести артиллерию на большое скопление людей, приняв их за пехоту. Также Каракуркчи осмотрел одежду, в которой Савченко находилась в луганском плену, и пришел к выводу, что украинка была ранена в руку не пулей и не ножом, а чем-то другим. Глядя на шрам на руке Савченко, он пришел к такому же выводу.
А накануне Савченко завершила давать свои показания о том, как попала в плен и оказалась в России. По словам подозреваемой, условия ее содержания в Луганске были «сносными», ей даже дали зубную пасту и щетку, чтобы она не чистила зубы пеплом. Савченко еще раз пояснила, почему в плену решила назвать себя наводчицей, корректировавшей обстрелы по Металлисту. По ее словам, сделала она это, чтобы ополченцы не искали настоящего виновного, так как он был на свободе и еще мог выполнить свое задание. Летчица утверждает, что ей сразу сказали: менять ни на кого не будут, а отправят в Москву. Напомним, по версии генерал-полковника Владимира Рубана, занимавшегося вызволением украинских солдат из плена, ополченцы сначала собирались отдать ему Савченко, но через несколько дней внезапно передумали.
На пятый день после пленения, 23 июня 2014 года, как говорит подозреваемая, она начала свой путь из Луганска в Россию. Сначала два ополченца с автоматами повезли ее на «четверке» из Луганска в Донецк. По пути ее пересадили в «Ниву», затем в «уазик» военного типа, потом в микроавтобус, похожий на «Газель», он в свою очередь был заменен на «девятку». На последней ее и ввезли в Россию. В конце концов водитель «девятки» увидел автомобиль ГАИ и по собственной инициативе остановился возле него. До Воронежа украинку довез отряд спецназа в микроавтобусе.
В городе для Савченко устроили экскурсию. Водитель рассказывал ей историю Воронежа, показывал местную церковь, корабль... Конечным пунктом маршрута в 5 утра 23 июня стала гостиница «Евро». С 24 июня к ней ежедневно стал ходить следователь Дмитрий Маньшин. По словам Савченко, первоначально он допрашивал ее о незаконных методах ведения войны на Донбассе. В том числе он проверял ее показания на полиграфе, но куда делись результаты допроса, украинка не знает. На шестой день, 30 июня, Савченко принесли спортивный костюм, футболку и мокасины без шнурков. Ее вывели из гостиницы и посадили в поджидающий у порога микроавтобус с полицейскими в форме — украинку повезли в изолятор временного содержания, а через три дня отправили в СИЗО.
