Пока готовились к заседанию, в зале работал полицейский-кинолог с огромной овчаркой. Когда он повернулся лицом к залу, первым на него обратил внимание один из родственников подсудимых. Позже и остальные узнали в кинологе Дениса Садкова — полицейского, о котором с утра телеканалы показали героический сюжет. Денис, рискуя своей жизнью, спас в метро пьяного пассажира, свалившегося на рельсы. Два омоновца, завидев полицейского, проснувшегося знаменитостью, улыбнулись ему и потянулись, чтобы одобрительно хлопнуть по плечу, но под ревнивым взглядом его четвероногого друга, видимо, передумали. Жалко, что поговорить с героем не было возможности — выполнив свою работу, парочка быстро покинула зал. Но даже 15 минут рядом с героем казались отличным началом дня.
В зал пришли присяжные, гособвинители выразили готовность продемонстрировать им видеозапись, стенограмма которой оглашалась накануне. Напомним, на этом допросе Анзор Губашев дал признательные показания, в которых рассказал, что Немцова застрелил Заур Дадаев. Эти показания входят в противоречие с другими, в которых Губашев заявлял, что 27 февраля ему позвонил Беслан Шаванов (он погиб при задержании) и попросил подъехать на Большой Москворецкий мост. «Я подъехал и увидел, что падает мужчина, Шаванов сел в машину и мы уехали», - заявлял Губашев на другом допросе.
Судья пояснил присяжным, что запись будет показана не полностью, поскольку не все, что на ней есть, имеет отношение к предъявленному обвинению, а суд не может выходить за его рамки. Показана будет лишь та часть допроса, что противоречит другим показаниям Губашева.
На кадрах — настоящая классика жанра: тесная темная комната, придвинутый к стене стол, на стене — яркий светильник, выхватывающий из полумрака лишь поверхность стола. Губашев сидит понурый, обхватив себя руками. Рядом — адвокат, напротив — следователь. Ломает этот вполне киношный стереотип только то, что в помещении нет злого следователя. А тот, что ведет допрос, выглядит уж слишком добрым. Как будто на видео не общение матерого следака с представителем специфического сегмента этнической преступности, засветившегося в самых громких заказных убийствах, а профилактическая беседа начинающего педагога с хулиганом, в исправление которого он еще свято верит.
Губашев выглядит то ли не выспавшимся, то ли сильно уставшим. Его первые фразы звучат тихо и как будто заученно. И уж точно его интонации сильно отличаются от тех, с какими накануне озвучивала протокол признаний гособвинитель.
Каждый вопрос следователя как будто выдергивает Губашева из ямы, в которую он погружается снова и снова к концу ответа. Он всякий раз приподнимает опустившуюся голову, вскидывает вверх глаза, как будто мысленно отыскивает какой-то файл. Ответы его монотонны, в голосе характерная хрипотца, такая бывает, например, у наркоманов.
Интересно, что моменты, касающиеся слежки за Немцовым, Губашев описывает достаточно подробно.
- Где ваша машина стояла? - спрашивает следователь.
- Машина? На кругу, там площадка такая есть (показывает руками). Потом нашли его (Немцова), он в ресторане сидел, с девушкой.
- Вы в каком месте находились когда вышел из ресторана?
- Я уже знал, что он там, он вышел, я шел ему навстречу. Он стал спускаться пешком, мы пошли в машину...
Адвокат сидит с каменным лицом и вообще не вмешивается в допрос. Хотя, иногда ответ-вопрос выглядят как-то странно.
- Вы использовали средства связи? - спрашивает следователь.
- Телефоны, - без всякой интонации отвечает Губашев.
- Какие?
- Обычные.
- Обычные телефоны? - уточняет следователь и звучит это так, как будто он в конце фразы ставит три вопроса.
- Не, не, «фонарики», - спохватывается Губашев.
- Что за «фонарики»?
- Ну, специальные телефоны...
Когда вопросы касаются мотива убийства или сообщников, ответы звучат еще удивительнее.
- Так, в соцсетях смотрел, в интернете, установил, что работает недалеко от дома...
- И что вы узнали, где он живет?
- В квартире, в квартире живет, ма...
- Откуда пистолет появился у вас?
- С глушителем пистолет был, Макаров...
- Как пистолет оказался у вас в машине?
- У меня в машине был...
- Откуда он там появился?
- Приобрели.
- При каких обстоятельствах?
- Не могу вспомнить...
- Кто такой Руслан? (Следователь спрашивает о Геремееве.)
- Знакомый наш, с дома знаем, с Чеченской республики.
- И что этот Руслан?
- В квартире с нами был, нам квартиры снимал.
- Он имел отношение к совершению убийства?
- Нет, он не имеет...
- Скажите, вот вы сказали, что в момент совершения убийства...
- Да.
- Что да?
- Телефоны... Заур вышел с телефоном, а мы в машине остались...
- Фамилию Руслана, который снимал квартиру, знаете?
- Не, не помню...
Заканчивается разговор вопросом, оказывалось ли давление на Губашева.
- Хоть с какой стороны — при задержании, со стороны оперативников, со стороны ФСИНа? - уточняет следователь.
- Не было никакого давления, - говорит Губашев. - Замечаний никаких нет.
И тут защита подсудимых не выдерживает:
- Хочу обратить внимание на то, что человек, который дает показания здесь, в суде, и тот который там, на видео, это совершенно разные лица, - начинает один из адвокатов. И поясняет: состояние человека - голос, взгляд вниз...
- Я прошу вас не делать такие заявления, - обрывает его судья.
- Я считаю, что лично вы препятствуете установлению истины по этому делу. Я вам заявляю отвод. Уже третий раз! - поднимается второй защитник.
- Судья проявляет заинтересованность в исходе дела, - поддерживает коллег третий адвокат.
Судья удаляет присяжных и выслушивает тираду от Заура Дадаева:
- Именно вы препятствуете установлению фактов, истины. Почему от присяжных скрываются показания в отношении других подсудимых? Сегодня Губашев мог обратить внимание, что это была ночь, что он не мог говорить. Разве не видно, что он там таким голосом говорит - буксует человек... Его (Губашева) удалили только затем, чтобы он сегодня ничего не мог сказать. Никаких нарушений у него не было. Вы каждый день нарушаете, вас никто не удаляет...
Гособвинители выступают против отвода.
- Губашевых удалили за неоднократное нарушение закона, при этом им были сделаны неоднократные замечания - они порочили доказательства, - заявляет Мария Семененко. - Мы хотели полностью показать видеозапись, но суд справедливо исключил то, что касается того, что Немцов, якобы, оскорблял пророка Мухаммеда, это не вменяется подсудимым...
- Нас категорически не устраивает то, что дело не было возвращено на переквалификацию и что снимаются мои вопросы об установлении заказчика. Конечно, надо было посмотреть видео полностью, но Губашевы сами сделали все для того, чтобы суд их удалил. Им это выгодно. Оснований для отвода мы не видим, - поддерживает прокуроров представитель потерпевших Вадим Прохоров.
В перерыве заседания Прохоров так прокомментировал те странности, которые были на видеозаписи:
- Своих кукловодов в Чечне подсудимые боятся больше, чем фсбшников. Они назовут кого угодно - хоть Путина, хоть Обаму. Но они отлично знают, что как только они произнесут чеченскую фамилию, количество их родственников сразу уменьшится.
