Причина и место смерти неизвестны
Егору Орлову (в некоторых документах он значится как Георгий - прим. «МК») было 26 лет, когда началась война.
- До войны отец жил в Тверской области, - рассказывает сын погибшего, житель подмосковного города Люберцы Николай Орлов. - Работал в колхозе — сеял, убирал урожай, винтовку даже в руках не держал. А в 1941-м его отправили защищать Ленинград.
Мотострелковая рота, в которой служил рядовой Орлов, отбивала атаки немцев около года.
- А в сентябре 1942-го, во время боя отец попал в плен, - рассказывает Николай Георгиевич. - Может, его ранили. Мы с мамой и сестрой узнали об этом только в 1964 году, а до этого времени отец считался пропавшим без вести.
Вернувшись из армии, сын начал поиски могилы отца и много лет потратил на то, чтобы узнать, что же с ним произошло.
Удалось выяснить, что рядовой Орлов угодил в шталаг. Так назывались лагеря Вермахта для советских военнопленных. Всего в Третьем рейхе их было около 80-ти. Каждый такой лагерь строился для 10 тысяч военнопленных, но к концу войны в некоторые из них согнали и по 30 тысяч человек — экономике Германии катастрофически не хватало рабочих рук. В шталагах пленных сортировали по здоровью. Тех, кто мог, отправляли работать - без выходных, но хотя бы за мизерную пайку. Остальные, никому не нужные, умирали от голода и болезней в бараках концлагеря.
Николай обращался во многие организации, в том числе международные, но ему так и не удалось установить, как именно провел последние годы жизни его отец. Не знает он точно и место его захоронения. В военкомате сообщили, что Егор Орлов умер в 1944 году в концлагере в Германии. А из Красного Креста пришел ответ, что на месте того лагеря никаких захоронений военнопленных не осталось. Есть одно место, где могут находиться останки его отца, в немецком городке Маутхаузене, расположенном на удалении от концлагеря. Как они там могли оказаться, да и там ли они на самом деле, доподлинно неизвестно.
- Отец не дожил до Победы всего полгода. Я так думаю: немцы, когда поняли, каким будет исход войны, могли погнать узников из лагеря, а по дороге расстрелять, -. предполагает Орлов.
Потратив много лет, чтобы узнать крохи информации о судьбе дорогого человека, родные Егора пришли к горькому выводу.
- Мы поняли, что нет такого места, где моя мать-вдова могла бы, прижавшись к сырой земле, оплакать любимого, а мы с сестрой —хотя бы тихо постоять рядом, - говорит Николай Георгиевич и голос его заметно дрожит.
А когда умерла и мать, Николай Орлов задумал увековечить память отца на на ближайшем к Люберцам кладбище, где похоронена и вдова солдата. Сюда двум осиротевшим старикам — Николаю Георгиевичу и его сестре - удобно добираться.
И ничего, что не будет в земле останков отца, подумал мужчина. Можно поставить достойный памятник, а в него поместить капсулу с личной карточкой рядового Орлова — все, что осталось в память о его пусть и не громком, но от того не менее значимом для потомков подвиге.
Помощь не положена — рано умер
Когда несколько лет назад в России начали рассекречивать военные архивы, люди узнали о войне многое, что раньше скрывалось. Например, о том, как ужасно была оснащена Советская армия в сравнении с немецкой. Или о том, что советское руководство отказалось подписать Женевские договора 1929 года, которые обязали бы немцев гуманно относиться к нашим военнопленным.
Иосифу Сталину приписывают такую фразу: «У нас нет военнопленных, а есть предатели». Говорил он так или нет, спорят историки, но то, что к военнопленным у нас до конца так и не изменилось отношение, Николаю Орлову стало понятно, когда он обратился за помощью к государственным мужам.
В 2015-м году в России готовились с размахом отмечать 70-летие Победы. Николай Орлов, которому исполнилось уже 77 лет, рассудил: раз его отец был солдатом Советской армии, то просить помощи надо у армии.
Но оказалось, что обязанность по восстановлению братских могил и захоронений участников Великой Отечественной войны правительство возложило на местные администрации. Но в администрации установить памятник отказались. Помыкавшись, старик решил установить монумент за свой счет. Спасибо, в администрации ему помогли хотя бы с местом на кладбище. Не бесплатно, конечно - за него Орлову пришлось отдать некоторую сумму. А место оказалось неудачным.
- Я-то думал, что памятник отцу будет стоять там, где похоронены многие почетные люди, где просторно. А мне выделили кусок земли размером 1,8 на 2 метра, на участке плотного захоронения, да еще и возле самой дороги, - сокрушается старик.
Гранитный памятник удалось притиснуть только вплотную к бордюру. На увековенчение памяти отца ушли все сбережения пенсионера - более 100 тысяч рублей. Но Николай Георгиевич узнал, что такие расходы родственников погибших и умерших участников войны могут компенсировать в военкомате по месту захоронения, и обратился туда.
Ему и там отказали — заявили, что случай под соответствующий закон не подпадает. Тогда мужчина пошел в Люберецкий суд.
Старик пожаловался судье, что его отец прошел долгий и мучительный путь лагерей и погиб на чужбине. А перед этим целый год защищал от фашистов Ленинград. Так почему же чиновники не считают, что Егор Орлов, как и другие участники войны, достоин того, чтобы быть увековеченным?
И суд встал на его сторону. Правда, иск удовлетворил частично - правительством установлена норма: самая большая компенсация, положенная родственникам участников войны в таких случаях, - 35 171 рубль.
Николай Георгиевич рад и этому. Ему снова предстоят расходы — он хочет перенести памятник в другое, более удобное место на кладбище.
Но победу пока праздновать рано - вторая сторона может добиться отмены решения. Ведь затраты родственников военных на погребение и увековечение компенсируют не во всех случаях. Видимо, когда-то кто-то очень идейный, или слишком экономный разделил участников Великой Отечественной войны на тех, чьи родные могут рассчитывать на помощь, и тех, кому она не положена.
- Согласно действующему порядку, расходы родственникам возмещаются только в том случае, если смерть участника войны наступила после 11 июня 1990 года, - разъясняет начальник центра соцобеспечения военного комиссариата Московской области Алексей Лазарев. - В остальных случаях выплаты родственникам не предусмотрены. За умершего в 1944-м году государство выплат не предусмотрело, а военкоматы — всего лишь исполнители закона.
Сыну погибшего, считает Лазарев, нужно обращаться в местную администрацию. «На восстановление братских могил и захоронений деньги выделяют местные администрации в соответствии с постановлением правительства, они же возмещают расходы на восстановление захоронений умерших в Великую Отечественную войну», - объясняет он.
Представитель военкомата не скрывает удивления: никогда раньше таких решений суды не выносили — люди приходили в военкомат, им объясняли порядок, и исков не было...
