- Где сейчас находится Вадим?
- Он находится в СИЗО Пятигорска, так называемом «Белом Лебеде». Против него возбуждено два уголовных дела. Ленинским районным судом Владикавказа в отношении него была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на два месяца.
- Зачем понадобилась именно такая мера пресечения? Он мог сбежать или кому-то угрожал?
- Расскажу по порядку. 15 апреля Следственный комитет по республике Северная Осетия возбудил в отношении Вадима Чельдиева уголовное дело по статье 207.1 УК РФ (это распространение заведомо ложной информации). Грубо говоря, за отрицание коронавируса. (Чельдиев в своем телеграм-канале называл пандемию коронавируса «грандиозной аферой XXI века» - М.П.). Эта статья предусматривает наказание в виде штрафа, исправительных работ на срок до одного года, либо ограничения свободы на срок до трех лет. Ему направили повестку о вызове на допрос по месту его проживания во Владикавказе. Однако он повестку не получал, поскольку находился в Петербурге, о чем, видимо, СК было прекрасно известно. Так как его сразу же 16 апреля объявили в федеральный розыск, выписали постановление о приводе и по месту его фактического пребывания направили оперативных сотрудников. 17 апреля он был задержан в Санкт-Петербурге.
- Получается, он просто физически не успел бы явиться на допрос, даже если бы получил повестку?
- Мы в настоящее время обжалуем сам привод его. Человек может быть подвергнут приводу в том случае, если он получил повестку и у него нет уважительной причины для неявки к следователю. Если человек находится в другом городе и не получил никакой повестки, то на каком основании выписывается постановление о приводе? Тем более, что сейчас действует режим самоизоляции. А его сразу объявляют в розыск. Получается, что они изначально знали, где он реально находится. Однако туда ему повестку не направили, а сразу направили сотрудников правоохранительных органов.
- А потом его привезли в Северную Осетию?
- Из Петербурга они сначала полетели на самолете в Москву, а из Москвы в Минводы. 18 апреля Ленинский райсуд Владикавказа избрал в отношении Чельдиева меру пресечения в виде запрета определенных действий. Суд ему запретил покидать место жительства, пользоваться телефоном, интернетом. Однако домой он так и не попал. Против него было возбуждено второе уголовное дело.
- На каком основании?
- Его обвинили в нападении на сотрудника полиции. 18 апреля сотрудники полиции, Центра «Э», перевозили Вадима не на служебном автомобиле, который должен был быть оборудован видеорегистратором, а на личном автомобиле одного из сотрудников. Они остановились на заправочной станции, где тоже почему-то были в тот момент отключены все камеры. И там он якобы в машине нанес удары сотруднику, который находился рядом с ним по левую руку от него. Причем правой рукой якобы ударил полицейского в левую височную область. После этого его повезли обратно в Следственный комитет, где был зарегистрирован рапорт сотрудников о нападении. И следователи тут же возбудили новое уголовное дело по части 1 статьи 318 УК. А исходя из показаний самого Вадима, другой сотрудник, который тоже находился в тот момент в машине, на переднем пассажирском сиденье, развернулся и ударил своего коллегу в височную область.
- Сколько всего человек было в машине?
- Водитель, сотрудник на переднем пассажирском сиденье, сам Вадим на заднем и двое сотрудников справа и слева от него. На заправке водитель и тот сотрудник, что сидел по правую руку, вышли. В машине остались три человека. Потерпевший сидел слева от Вадима.
- Если второе дело сфабриковано, то какой был в этом смысл?
- 207-я статья не предусматривает меру пресечения в виде заключения под стражу. По этой статье его не могли задержать. В рамках первой статьи суд уже вынес в отношении него меру пресечения - «запрет определенных действий».
- А какие есть у защиты аргументы в пользу того, что дело о нападении на полицейского могло быть сфабриковано?
- Мы говорим о том, что на руках у Вадима нет никаких следов. Этот факт зафиксирован, мы сразу же попросили, чтобы его освидетельствовали. Он готов пройти все возможные экспертизы. Мы говорим о том, что в машине при тех обстоятельствах нанести такие телесные повреждения невозможно. Правой рукой в условиях замкнутого пространства ударить в левый висок человека, который находится слева от тебя, и нанести такие повреждения (этот сотрудник, говорят, сейчас в больнице), нельзя. Потерпевший весит около ста килограммов, а Вадим - 56. И понятно, что на его руках должны остаться следы. У потерпевшего есть также царапины на шее. Мы сразу попросили, чтобы у Вадима взяли подногтевое содержимое, чтобы доказать, что он этого не совершал.
Все факты в совокупности говорят о том, что они сами его перевозили с нарушениями. Отсутствовал видеорегистратор. Камеры на заправке были отключены и включились только после того, как их машина выехала оттуда. Там много всяких нюансов. Мы не говорим сейчас о его политических взглядах. Мы говорим о том, что ему не было никакой необходимости нападать на сотрудника полиции. Он двое суток находился вместе с полицейскими, они спокойно общались. Они говорят, что он якобы хотел на этой заправке выйти, а его не пускали. Он якобы говорил: «Пустите меня на мою землю». Но еще до этого момента, по словам Вадима, они останавливались на въезде в республику на святом месте. Там Вадим выходил. В Минводах под камеру сотрудники выдали ему нож, телефон. Все говорит о том, что у него никаких конфликтных ситуаций с полицейскими не было. Тем более, что он прекрасно понимал, по какой статье его обвиняют и ему не было смысла усугублять свое положение.
- Неужели оперный певец представляет для властей Северной Осетии такую опасность?
- Складывается впечатление, что кто-то намеренно пытается дестабилизировать обстановку в республике. Если Чельдиев уже 16 апреля был объявлен в розыск, он при всем желании не смог бы приехать на народный сход 20 апреля. Его задержали бы на любом посту. Но его сюда везут как раз перед сходом, задерживают. Понятно, что это может повлиять на протестные настроения. Потому что он пользуется большим уважением у простого народа, среди бедных слоев населения. Он длительное время помогал нуждающимся, организовал фонд. Очень большому количеству людей он помог. Взгляды его противоречивые, и я согласен не со всем, что он говорит. Но судьба народа ему небезразлична, он настоящий патриот. Если он совершил противоправное деяние – давайте рассмотрим дело в суде. Но зачем привлекать человека по тому преступлению, которое он не совершал и не мог совершить?
- То есть просто кому-то очень нужно было его посадить?
- Мы приходим к такому выводу. Дважды меру пресечения в отношении одного и того же лица избрать нельзя. В отношении него было возбуждено два уголовных дела. По первому уже была избрана мера пресечения. Если бы эти дела сразу были соединены в одно производство, то ему не могли бы избрать меру пресечения в виде заключения под стражу. Но следователь не объединяет эти дела, а отдельно обращается по новому делу. И только потом эти дела объединяют. Все говорит о том, что была поставлена задача взять его под стражу.
- Вы его навещали в СИЗО?
- Я его видел в пятницу в «Белом Лебеде». Он объявил голодовку, но мы убедили его ее прекратить. Мы передали ему слова матери, его мать сказала, что если ребенок не ест, то она тоже не будет есть. Это на него повлияло. Мы его убедили, что надо есть, бороться, защищать себя.
- Что можете сказать об условиях его содержания?
- Я таких условий давно не видел. Очень старое СИЗО. На мой взгляд, условия там неудовлетворительные.
Справка МК
СИЗО № 2 УФСИН России по Ставропольскому краю «Белый лебедь» (Пятигорск) – одно из старейших пенитенциарных учреждений России. Городской острог в конце верхней части Горячеводского поселения близ горы Машук был построен в конце 1839 года, а первые арестанты были завезены сюда в 1840 году.
- Вашему подзащитному приписывают высказывание о том, что стариков надо «сбросить со скалы». Он говорил что-то подобное?
- Нет, такого не было. Это, возможно, вырвано из контекста. У нас вообще в традициях уважение к старикам. Сейчас его пытаются всячески очернить, идет волна дискредитации.
