В медицинских группах соцсетей пропажа ампульной формы фуросемида — топовая тема. Со всех регионов страны врачи пишут, что расходуют последние остатки лекарства, которого больше нет ни в аптеках, ни на складах. В аптеках отвечают «Нет и не предвидится».
«500 ампул на 4 месяца на всю больницу», - сообщает новосибирский доктор Анна Гладких. Реаниматолог Артемий Охотин из Краснодара констатирует: «Это шок. Самый ходовой препарат у нас». Главврач московской Городской клинической больницы №1 им. Пирогова Алексей Свет характеризует проблему коротким словом «кошмар». «Аптечные работники говорят, что на складах жидкого фуросемида нет больше трех месяцев. Доедаем последнее. Что дальше - страшно подумать», - говорит кардиолог Юрий Пескин.
Фуросемид – диуретик (мочегонное), базовое лекарство, причем как для людей, так и для животных, исчез. Этот медикамент является обязательным компонентом лечения декомпенсированного течения сердечной недостаточности, острой сердечной недостаточности, отёка лёгких и некоторых других жизнеугрожающих состояний. Более того, во многих случаях, экстренное введение пациенту фуросемида — это единственный способ ему помочь. «Базовое лекарство - это когда без него катастрофа, фуросемид именно такой случай», - говорят медики. И невесело шутят: «Хвощ, пижма, петрушка - куда ещё больше мочегонных?»
Заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии для кардиологических больных, врач-кардиолог ГБУ3 «Городская клиническая больница № 29 им. Н.Э. Баумана Алексей Эрлих говорит: «В моей больнице кончаются последние запасы. В день госпитализируются около двух десятков пациентов, которым требуется этот препарат именно в ампулах. Это правда очень важно! Нам скоро нечем будет сердечную недостаточность и кардиогенные отеки лечить. Препарат, о котором идёт речь, не просто нужен очень многим пациентам, в некоторых критических для здоровья ситуациях является жизнеспасающим.»
Как рассказал «МК» Сергей Терещенко, препарат широко используется не только в кардиологии, но и при других заболеваниях, например, почечной недостаточности: «Это незаменимое лекарство в реанимационных отделениях. При инфаркте миокарда может произойти застой, который вызывает стремительный отек легких — и без этого препарата помочь пациенту невозможно. Это довольно старый диуретик, который еще в пятидесятые годы прошлого века широко вошел вошел в арсенал врачей. У нас нет другого диуретика, которым его можно заменить. Если у больного развился отек легких, вводить таблетки и ждать, когда лекарство всосется в кровь и начнет действовать - минимум час, а за час больной может погибнуть. Без этого лекарства современная медицина не может обходиться. Без него невозможно провести декомпенсацию при сердечной недостаточности, которая вызывает нарастающие отеки у больного. Это катастрофа. Я лично не знаю, что без него делать с пациентами у которых разовьется отек легких».
РБК цитирует заявление Минпромторга: «Поскольку данный лекарственный препарат включен в перечень ЖНВЛП и цена на него регулируются государством, в настоящее время его производство становится нерентабельным». А врачи обсуждают, что встал главный поставщик фуросемида в Россию - Борисовский завод в Белоруссии. Причиной могут быть как перебои с поставками фармсубстанций, обусловленные пандемией и закрытыми границами (в эпидемию коронавируса с ними столкнулись даже в США), так и проводимая в России политика импортозамещения и жесткого государственного регулирования цен, сделавшая производство многих лекарств экономически невыгодным. Буквально в последние дни с российского рынка ушли низкомолекулярный гепарин клексан (которым лечат тяжелые формы коронавирусной инфекции), актовегин, интерферон Интрон А, анаприлин.
Педиатр Елена Колбасова пишет в соцсети: «У меня 548 детей на анаприлине. Нет в РФ пролонгированного пропранолола! А именно он - самый лучший для детей. С разной патологией. Конечно, в основном, это дети младшего возраста, и, конечно, этот препарат у них не просто назначен изначально, а выбран и протитрован в индивидуальных дозах как самый эффективный из всех титровавшихся».
Исчез ПСЧИ — препарат для экстренной профилактика столбняка, остался только лошадиный, который на порядок аллергичнее. Пропал новокаин. Врач ГКБ№36 Аркадий Хейфец рассказывает в соцсети, что его нет вообще: «Только одному нашему отделению надо в день 10-15 операций с применением новокаин проводить, ну мы пока выкручиваемся, разводим лидокаин физраствором, но скоро похоже и он закончится. А чтобы всех брать под наркоз - тогда надо нанимать дополнительно 10-15 бригад анестезиологов!»
«Какой смысл был тратить миллиарды, спасая людей от COVID-19, если теперь они умрут от дефицита простого препарата?» - говорит Алексей Эрлих. «Мы сейчас потеряем в разы больше народу, чем спасли от COVID», - предупреждает кардиолог Мария Полтавская.
Независимое медицинское сообщество выпустило заявление, в котором обратилось к общественности и журналистам в связи с исчезновением фуросемида. «В России каждый день сотни тысяч пациентов должны получать инъекции фуросемида в больницах и отделениях реанимации, без него будет крайне затруднена кардиохирургическая помощь, будет крайне затруднено лечение при других тяжёлых заболеваниях. Без этого препарата может значительно вырасти смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в стационарах», - говорится в нем.
Ну а Минпромторг заверяет, что в сентябре 2020 года один из российских производителей выпустит около 250 тысяч упаковок фуросемида. Ведомство совместно с Минздравом и ФАС работают над вопросом предотвращения пропажи лекарства с рынка.
