Николай Тимофеевич стал Героем Советского Союза, получил звание Заслуженного военного летчика РФ.
Впоследствии был командующим фронтовой авиацией ВВС России, заместителем главнокомандующего ВВС по боевой подготовке. По его инициативе были созданы пилотажные группы «Русские Витязи» и «Стрижи».
Генерала не стало 17 января 2021-го. Он умер в больнице от последствий, вызванных коронавирусной инфекцией.
О герое своих репортажей, легендарном генерале Николае Антошкине, вспоминает спецкор «МК».
Есть герои репортажей, к которым возвращаешься вновь и вновь. Николай Тимофеевич Антошкин был одним из них. Это был нетипичный генерал. Очень доступный, ему можно было позвонить в любое время. Очень открытый. Говорил без оглядки на начальство. Был хозяином своему слову - если что рассказал, никогда не вычеркивал из текста.
В 1986-ом, после аварии на Чернобыльской АЭС, Николаю Антошкину пришлось действовать в обстановке, идентичной ядерной войне. Будучи начальником штаба ВВС Киевского военного округа, он в первый же день после катастрофы оказался на месте. Утром 27-го апреля на Ми-8 вместе с членами правительственной комиссии они совершили облет реактора. Рассказывал, что внизу увидели малиновое свечение, активная зона была раскалена. Бортовой рентгенометр с максимальной отметкой на шкале в 500 рентген в час зашкаливал…
Чтобы прекратить выбросы в атмосферу радиоактивных аэрозолей, требовалась многослойная защита. Температура и радиация около 4-го энергоблока зашкаливала. С земли к нему было не подступиться. Решено было «пломбировать» реактор толстым слоем песка, смесью из борсодержащих веществ, свинца и доломитовой глины с воздуха. Эту функцию возложили на вертолетчиков. Антошкин стал руководить действиями сводной авиагруппы.
Николай Тимофеевич вспоминал, что в первые дни они с замминистра среднего машиностроения и замглавы правительства Украины сами набивали мешки песком, нагребая его прямо на берегу реки, у пристани. Поверх формы у Антошкина был надет легкий летный комбинезон, на лице — лепесток респиратора. Партийные работники работали прямо в парадных костюмах и модных штиблетах.
Вертолетчики потом проходили над реактором на высоте 200 метров, и борттехник, привязанный для страховки тросом, сбрасывал из грузовой кабины вниз мешки с песком. Когда груз достигал цели, радиоактивность подскакивала до 1500–1800 рентген в час.
Антошкин сам по нескольку раз в день проходил на вертолете над аварийным реактором. Вспоминал, что респираторы у них у всех были красными от выбросов радиоактивного йода. Обмундирование покрыто слоем радиационной пыли. Вертолеты взлетали и садились каждые 30 секунд. В день экипажи порой совершали по 33 вылета.
Поспать 4 часа Антошкину довелось только через несколько суток, когда работа была уже налажена. Но вскоре стало понятно, что вручную 4-й энергоблок не забросать песком в нужном объеме. Тогда Николай Тимофеевич вспомнил, как однажды в порту в Одессе увидел, как работают краны, опуская в трюмы громадные сетки, которые были наполнены мешками с крупами и мукой. Так возникла идея использовать для переноски груза тормозные парашюты. И вскоре вертолеты брали на внешнюю подвеску уже по 1,5 тонны песка. Для этого в Чернобыль было доставлено 14 тысяч парашютов. Военные шутили: «Антошкин разоружил две воздушно-десантные дивизии».
Потом вертолетчики сбрасывали в разрушенный реактор уже свинцовые грузы. Все были в «нейтронной ловушке». От невыносимой жары и физического перенапряжения у летчиков и борттехников начались приступы рвоты. По рассказам Николая Тимофеевича, им выдавали йодистые таблетки и пасту против жесткого облучения. Вот и вся защита от радиации. Вертолетчики стали из свинцовых пластин вырезать нагрудные жилеты, а также застилать ими дно грузовой кабины.
До сих пор помню случай, о котором рассказал мне Николай Тимофеевич. Как-то его вертолетчики, у которых были осипшие голоса и характерный радиационный загар на лицах, поймали мародера. Были жутко возмущены, они работали в зоне, жертвовали собой, а этот гад лазил по опустевшим квартирам. Летчики хотели «эту сволоту» сбросить в реактор. Антошкин вмешался, с трудом остудил пыл подчиненных, в результате мародера сдали властям.
И именно Николай Антошкин, когда мы готовили очередной материал, обратил мое внимание на личность академика Валерия Легасова, о котором я потом написала большой очерк.
О том, какую сам схватил дозу за 10-дневную вахту в Чернобыле, Николай Тимофеевич, вспоминать не любил. А она превышала 600 рентген. Похудевший на 11 килограммов Антошкин попал в госпиталь.
Медики в течение месяца вымывали из крови ликвидаторов соли урана и плутония, многократно заменяя кровь. А Николай Тимофеевич из госпиталя сбежал. Радиацию ему помогла вывести нетрадиционными методами, как он говорил, одна из сильнейших целительниц.
Надо заметить, что Антошкина всегда интересовали люди с необычными способностями, ясновидящие. Возглавляя ВВС Московского военного округа, генерал привлекал к своей службе экстрасенсов. Они звонили ему и сообщали о днях, неблагоприятных для полетов, когда возможны авиационные происшествия. И самолеты с вертолетами оставались на аэродроме. Николай Тимофеевич останавливал полеты.
Были те, кто говорил, что «генерал чудит», кто-то даже крутил пальцем у виска. Но, сколько бы скептики не посмеивались над «антошкинскими днями», за время его командования округ не потерял ни одной машины. И это в то время, когда уже велись боевые действия в Таджикистане и на Северном Кавказе. А до прихода Николая Антошкина, в округе за год разбивалось до 10 машин.
По инициативе Николая Тимофеевича в 91-ом была создана пилотажная группа «Русские Витязи». Антошкин распорядился, чтобы летному и инженерно-техническому составу сшили яркие комбинезоны, на которых появился герб страны, эмблема пилотажной группы и нашивка с именем и званием летчика. Форму «Витязям» шила фирма, которая конструировала скафандры космонавтам.
Многие не верили, что летчики смогут освоить групповой пилотаж на боевых тяжелых истребителях. Но они в короткий срок не только научились удерживать «Су-27» в плотном строю при маневрировании группы, но и делать групповую бочку. Летчик-испытатель Виктор Пугачев, известный своей знаменитой «коброй», не верил, что «Витязям» удастся сделать эту сложнейшую фигуру, и проиграл спор. Шесть самолетов по 25 тонн каждый вращались одновременно в одной плоскости!
Вскоре Антошкин вывез своих «птенцов» в Великобританию. Им рукоплескала ее величество королева-мать, восхищаясь проходом «неистовых русских». Когда рухнул «железный занавес», у «Русских Витязей» в год «набегало» по 120 показов.
Николай Тимофеевич делился, что наших летчиков за границей "разрывали на части". Каждый день у пилотажников был или прием в посольстве, или их звали в гости высокопоставленные чиновники. Летчики-асы Владимир Басов и Александр Личкун брали с собой в гости аккордеон и гитару. Посиделки заканчивались только глубокой ночью. В ход шел подарок русских — большой ковш с хохломской росписью, к которому прилагались 18 рюмок-черпаков. Начиналось братание…
О «Русских Витязях» ходили легенды. На авиабазе «Эбботсфорд» нашим летчикам удалось выиграть на «Су-27» тренировочный бой у канадских летчиков, которые выступали на самолетах CF-18 «Хорнет». А как русские на авиасалоне прямо перед показательными выступлениями меняли у самолета лопнувшее колесо, наблюдала толпа зрителей. Смотрели не в воздух, а на механиков «Витязей», у которых все было отработано до автоматизма. Через полчаса «Су-27» выкатил на взлетную полосу… Для зрителей это был настоящий трюк. Толпа восторженно гудела.
У генерала Антошкина была мечта осуществить групповой пилотаж под музыку. У летчика в шлемофоне, в одном из каналов, должна была звучать мелодия. Тот же мотив должен был проигрываться на смотровой площадке для зрителей. Но эта задумка не осуществилась. Николая Тимофеевича стали оттеснять от руководства пилотажной группой.
В ноябре 1998-го он уволился в запас. Занимался общественной работой. Возглавлял Клуб Героев Советского Союза, Героев Российской Федерации и полных кавалеров ордена Славы города Москвы и Московской области. Занимался изучением феномена НЛО. Был избран депутатом Госдумы. Но всегда говорил, что лучшие годы были те, что он провел в небе. Николаю Тимофеевичу довелось летать на сорока типах самолетах и вертолетов.
Сообщается, что именем Николая Антошкина будет назван госпиталь в Сирийской Арабской Республике.
