Настоящие музыканты коллектива уже второй год бьются с дамой, присвоившей право на название. Тем временем организовавшая некое подобие старого состава Ариничева уверена, что она единственная обладает правом на историческое имя.
В это сложно поверить, но объявившая себя худруком ансамбля не жалеет времени на то, чтобы обзванивать организаторов концертов и телевизионщиков и грозить судами в случае, если они пригласят «оригинал» и обозначат их как ВИА «Пламя».
Мы попытались разобраться в этой странной ситуации.
Смерть Березина
В редакцию нашей газеты обратился музыкант ВИА «Пламя» Виктор Дегтярев. Он работал в «золотом составе» ансамбля десять лет, с 1976 года.
— ВИА «Пламя» попал в какую-то абсурдную ситуацию. Нас хотят лишить нашего же имени, которое мы не один десяток лет наполняли своим творчеством. Ариничева, похоже, считает, что на нее нет никакой управы. Она решила зарабатывать на нашем репертуаре и известности, зарегистрировала торговой знак «Пламя» и теперь... гастролирует с нашими песнями. Хотя она никогда не имела никакого отношения к нашему ансамблю, — в общих чертах обрисовал сложившуюся ситуацию артист.
По словам Виктора Дегтярева, события стали бурно развиваться в 2019 году, после смерти народного артиста и художественного руководителя ВИА «Пламя» Сергея Березина, который не только предложил название «Пламя», но и наряду с другими участниками ансамбля являлся законным обладателем эксклюзивного права на использование этого коллективного творческого имени.
— Я находился у себя на даче, когда узнал печальную новость о смерти Сергея Березина. Я не смог приехать на его похороны. Позже я стал просматривать новости, чтобы узнать, как прошла церемония прощания. Тогда некоторые СМИ написали, что с Сергеем Березиным наряду с Ларисой Рубальской и Вячеславом Малежиком пришла проститься новый художественный руководитель ВИА «Пламя» Юлия Ариничева. Раньше я никогда о ней не слышал. Но мне было просто любопытно, кто это такая, откуда взялась? — рассказывает Виктор Дегтярев.
Позже музыкант позвонил вдове и директору Березина — Гелене Дорфман.
— Оказалось, что Гелена слышала о существовании Ариничевой и о том, что та каким-то образом претендует на «Пламя». Но она не хотела тревожить уже очень больного супруга плохими новостями. Всем тогда было не до Ариничевой, — с горечью вспоминает Дегтярев.
Действительно, некоторые люди уже слышали о появлении какого-то «нового худрука». Но при жизни Сергея Березина дама не особо светилась в новостных лентах и на телевидении, так сказать, была за кадром. Кстати, и на похоронах Сергея Березина она появилась под конец церемонии, быстро возложила цветы и моментально ретировалась. Вдова Гелена Дорфман даже не опознала в незнакомке ту самую Ариничеву.
Примерно через полгода после смерти Сергея Березина новый худрук стала заявлять о себе и проявлять небывалую активность.
— Все чаще и чаще я стал натыкаться на ее интервью. Юлия Ариничева представила себя солисткой и художественным руководителем «Пламени», а Вячеслава Синегубова (один из музыкантов, выступающий с Ариничевой. — Авт.) участником ансамбля. В интервью они называли все наши песни, а их более двух сотен, своими. А Синегубов так и заявил, что «уже 40 лет исполняет» наши песни. Я решил выяснить, почему и как имя «Пламя» стало принадлежать Ариничевой, которая никогда не работала в нашем ансамбле, как и остальные участники самопровозглашенного коллектива, — рассказывает музыкант.
Торговый знак
Чтобы понять, как вспыхнул конфликт, нужно обратиться в прошлое. Еще в 90-х у Сергея Березина появилась творческая студия «Поли». Сергей являлся художественным руководителем студии, его жена Гелена Дорфман — заместителем директора. Студия занималась творческой деятельностью: от организации концертов и фестивалей до аранжировки и музыкального оформления кинофильмов.
В 2001 году «Поли» подала заявку на регистрацию торгового знака «Пламя». Срок действия исключительного права у «Поли» должен был закончиться только в декабре 2021 года. Однако в 2005 году в целях оптимизации деятельности отрасли культуры «Поли» была ликвидирована, и торговый знак «Пламя» оказался как бы ничьим, так как был зарегистрирован на уже несуществующую организацию. Этой ситуацией, похоже, и решила воспользоваться Ариничева.
— Я выяснил, что есть очень интересная процедура под названием «досрочное прекращение правовой охраны товарного знака в связи с ликвидацией юридического лица», — говорит Дегтярев. — Подать соответствующее заявление в Роспатент о прекращении правовой охраны может любое лицо, но только не сам правообладатель — в данном случае студия «Поли» и ее руководители. На рассмотрение заявления уходит пять месяцев. Именно Ариничева после досрочного прекращения правовой охраны товарного знака «Пламя» стала его новым правообладателем. Это произошло в ноябре 2017 года.
Напрашивается вопрос, куда смотрели руководители «Поли». Гелена Дорфман рассказала, что после ликвидации студии она оформила ИП на Сергея Березина, но не успела заняться регистрацией права на торговый знак.
— Получается, что легендарное наименование нашего коллектива, в раскрутку и известность которого мы вкладывали свой талант и труд на протяжении десятков лет, вдруг стал принадлежать совершенно случайному человеку, который просто хочет зарабатывать. Такое впечатление, что Ариничева и ее команда присвоили себе все заслуги, награды и регалии нашего ансамбля. Например, гражданка Ариничева рассказывает о нас так, как будто бы работала с нами, хотя когда мы выступали (я имею ввиду оригинальное, подлинное «Пламя»), она ходила пешком под стол. Более того, на афишах она без зазрения совести публикует снимки одного из старых составов ВИА «Пламя». Понятно для чего — чтобы создавалось впечатление преемственности, которой нет и быть не может, — возмущается Виктор Дегтярев.
Действительно, это как-то смахивает на введение в заблуждение поклонников известного и любимого ВИА «Пламя», да и остальных слушателей, если не сказать больше. Тут и до обмана потребителей недалеко.
После такой атаки многие настоящие участники ВИА «Пламя» решили снова объединиться.
Мы встретились, решили, что снова будем выступать. У нас появился директор, художественный руководитель Валерий Белов. Звучит абсурдно, но тогда Ариничева и компания объявили нам, настоящим артистам ВИА «Пламя», войну. Эта дама стала обзванивать телеканалы и концертные площадки, слать письма, грозить исками в суд якобы за нарушение ее прав на ВИА «Пламя». И ей, не разобравшись, верят, — рассказывает музыкант.
Но больше всего поражает другое…
— Она в этих своих бумажках запрещает выступать под именем «Пламя» Юре Редько, Володе Парамонову, Владу Новикову…Этих ребят нет в живых! Юра Редько погиб аж в 1985 году! Я считаю, что это плевок в нас всех, - прокомментировал еще один ветеран ВИА «Пламя» Алексей Шачнев.
Who is Ариничева
Бойкая платиновая блондинка из Ставропольского края с дипломом краевого музыкального колледжа им. В.И.Сафонова довольно давно осела в Москве. В своей автобиографии она отмечает, что уже в столице окончила вокальный факультет Московского государственного университета искусств по специальности «оперное и концертно-камерное пение». После этого, как она рассказывает, она пела в коллективах МВД и Минобороны, в хоре «Soprano Турецкого».
На первый взгляд карьерная лестница Ариничевой выглядит вроде как солидно, однако не все так гладко. Например, Ариничева утверждает, что она является солисткой Государственной академической хоровой капеллы России имени А.А.Юрлова. В сентябре 2010 года певица действительно была принята в музыкальный коллектив на должность «артистка хора 4-й категории». В 2014 году Ариничева доросла до «артистки хора 3-й категории». Стоит отметить, что в артистической должностной иерархии есть еще и 2-я, и 1-я, и высшая категории. В августе 2017 года — как раз в разгар регистрации товарного знака «Пламя» — хористка оформила отпуск по уходу за ребенком на полтора года. При этом, как уточнили в известном музыкальном коллективе, солисткой Ариничева никогда не была, так как солист — это отдельная должность артиста-вокалиста.
Досадное недоразумение вышло и с хором «Soprano Турецкого». В ответе на официальный запрос «ветеранов» ВИА «Пламя» говорится, что эта женщина никогда у них не работала (ответы на запросы в хоровую капеллу и хор имеются в распоряжении редакции. — Авт.).
Кроме того, Ариничева во многих интервью с удовольствием рассказывает, что «до сентября 2016 года выступала в группе Станислава Черепухина «Сияние пламени». Пожалуй, это хоть какая-то явная связь дамы с легендарным коллективом. После ухода из «Сияния пламени» Ариничева решила заняться своим проектом.
По ее словам, после расставания с Черепухиным в ее жизни стала происходить настоящая мистика. В одном из ток-шоу, где она себя позиционировала не только как оперная певица, но и как светская львица, Ариничева рассказала, что стартовый капитал для нового коллектива — три миллиона рублей — выиграла в казино… Затем у коллектива появился спонсор — некий давний друг мужа Ариничевой, чье имя дама не стала разглашать.
По словам женщины, с некоторых пор выступления ее собственного новоявленного коллектива под одноименным до степени смешения с давным-давно раскрученным названием «Пламя» стали приносить немалый доход. Так, выезд стоит от 250 тысяч рублей. В месяц же доход только одной Ариничевой около двух миллионов рублей — это половина от всего заработка ансамбля в тучные времена.
Как только закончились ковидные ограничения, новоиспеченное «Пламя» под руководством Ариничевой снова кинулось на заработки — группа уже анонсировала свои концерты в российских городах с марта по сентябрь.
Троянский конь
Нам было очень любопытно побеседовать с человеком, который на протяжении нескольких лет работал рука об руку с Ариничевой. Да и для самой артистки упоминание имени Станислава Черепухина до сих пор является козырным тузом. Мы разыскали Черепухина, который в интервью рассказал, как Ариничева вела подрывную деятельность сначала в его проекте, а затем покусилась на «Пламя» и приобрела одноименный торговый знак.
— Станислав Данилович, как вас свела судьба с Ариничевой?
— После ухода из ансамбля ВИА «Пламя» у меня появился свой проект «Сияние пламени». Юля попала ко мне по рекомендации моего доброго друга, дирижера оркестра. Тогда у нас была потребность в солистке, и он предложил Ариничеву, которая на тот момент пела в хоровой капелле им. А.А.Юрлова. Она очень старательно взялась за программу, и на первых порах нареканий не было. Но на втором году сотрудничества я почувствовал что-то неладное. Внимательнее присмотрелся и попросил освободить место. Это был 2017 год.
— Вы сказали, что почувствовали что-то неладное. Что конкретно?
— Мне было тяжело заниматься организацией концертов и творческой деятельностью, и тогда Ариничева предложила в помощь свою знакомую из Казани. Я сначала согласился. Дама приехала, и у нас состоялся странный разговор, во время которого женщины, что называется, устроили мне перекрестный допрос. Я по своей наивности как на духу выложил всю схему работы, в том числе рассказал о различных юридических тонкостях. После этого разговора я почувствовал, что готовится заговор. Я решил разорвать всякие отношения.
— То есть она не только пела в вашем коллективе, но и набиралась опыта для своей будущей карьеры?
— Я потом понял, что это был «троянский конь», она, втираясь в доверие, снимала матрицу с моего проекта, с концертной деятельности. Целиком и полностью. Перед уходом она обработала некоторых артистов, особенно не обремененных моральными нормами, и увела их с собой. Нужно сказать, подготовилась очень тщательно, в том числе и с юридической точки зрения. Перед уходом она уже успела зарегистрировать на тот момент свободную торговую марку «Пламя».
— Вы лишились только артистов?
— Когда Ариничева стала выступать с моими бывшими артистами, я понял, что они, мягко говоря, позаимствовали фонограммы сопровождения и акустический блок. Они пели нота в ноту и теперь все выдавали за свою работу. Я очень ценю свои аранжировки, потому что они раскрывали песни ВИА «Пламя» по-новому. Как это называется? На мой взгляд, это даже не плагиат, а, скорее всего, воровство. Она действительно сначала энергично взялась за дело, стенала, что она влюблена в песни ансамбля «Пламя», но все это, как мне кажется, лицемерие.
— Вы пытались поговорить с бывшей сотрудницей?
— Это уже было невозможно. Она почему-то решила, что регистрация торгового знака делает ее хозяйкой всего наследия ВИА «Пламя», у нее началась эйфория. Настоящих артистов нашего ансамбля, принесших ему огромную известность и заслуживших любовь поклонников, стали преследовать, поливать грязью, угрожать.
— Вас это тоже коснулось? Как?
— Да и меня тоже. В Воскресенске у меня должен был быть концерт, посвященный столетию ВЛКСМ. Некие дамы звонили в ДК «Химик», говорили, что мой концерт — это халтура, третировали бухгалтера ДК, обещали прислать УБЭП, и все это до самого момента моего выхода на сцену. У моих афиш вдруг появились какие-то ненормальные люди, которые называли меня проходимцем. И это не только у меня происходило. Преследовали и уже покойного Юру Петерсона (артист ВИА «Пламя». — Авт.).
— Ариничева рассказывает, что пела в хоре «Soprano Турецкого»...
— Она прослушивалась в «Soprano Турецкого» и в шоу «Голос». Но ее не взяли. Она работала с различными коллективами, но это, по сути, были одноразовые исполнения... Я точно знаю, что она работает в капелле им. А.А.Юрлова — это огромный хор.
— Как она относилась к деньгам? Ее можно назвать алчной?
— Она никогда не жаловалась на размер зарплаты. Я такого не помню. Но точно могу сказать, что это человек, который тебе улыбается, а потом вонзает в спину нож...
Товарный знак vs имя исполнителя
Называющая себя художественным руководителем новоявленного ВИА «Пламя» Юлия Ариничева то ли очень плохо разбирается в интеллектуальных правах, то ли смело пользуется тем, что многие боятся разборок. А разобраться стоило бы.
Так, по словам юриста по интеллектуальным правам Виктора Осипова, «мода» регистрировать товарные знаки появилась у артистов еще лет 20 назад. Делалось это для того, чтобы закрепить свое право на свое имя, настоящее или сценическое. Несмотря на популярность этой идеи, ожидаемой юридической силой она, к сожалению, не обладает.
— В нулевые советские деятели культуры переживали не лучшие времена, появилось множество клонов некогда популярных советских ансамблей. Тогда и появилось заблуждение, что регистрация товарного знака обеспечит некую безопасность их именам. Я сам видел решения судов, в которых ансамбль защищал не имя коллектива, как должно быть, а некий товарный знак. И суды, не разобравшись, действительно наказывали двойников за незаконное использование товарного знака, — пояснил юрист.
Теперь понятно, почему покойный Сергей Березин, что называется, на всякий случай зарегистрировал имя «Пламя» на свою студию «Поли». По-хорошему, он мог этого и не делать — ведь у него и его коллег по цеху было куда более сильное оружие против двойников — право на имя.
— Товарный знак служит для обозначения какого-то продукта, товара или оказания услуг. Например, есть фирма с товарным знаком «А», и есть конкурент с товарным знаком «Б». С помощью товарных знаков потребитель может идентифицировать эти компании, — рассказал юрист.
Вот формальные права на такой товарный знак и приобрела Ариничева. По словам юриста, теперь она может оказывать услуги по организации концертов или открыть фитнес-клуб или производить средства пожаротушения.
— Но есть и другой тип индивидуализации, который называется «имя исполнителя». К нему можно отнести и индивидуальных исполнителей («Филипп Киркоров», «Надежда Бабкина»), и коллективы («Пламя», «Веселые ребята» и т.д.). Согласитесь, было бы смешно, если бы кто-то зарегистрировал товарный знак «Филипп Киркоров», выходил на сцену и говорил: «Здравствуйте, я Филипп Киркоров, потому что у меня есть товарный знак». Но Ариничева или те, кто ее консультировал, почему-то не считают это нелепостью. Она, может, и обладает свидетельством на товарный знак, но не правом на имя, — рассказал юрист.
Кстати, по словам Виктора Осипова, право на имя исполнителя возникает по факту первого выступления артиста или команды на сцене, а подтверждением этому могут быть, например, афиши, флайеры или иные рекламные материалы. Стоит ли говорить, когда было первое выступление всем известного ансамбля «Пламя»? Думаю, что нет! Г-жи Ариничевой тогда, наверное, и в помине не было. Никаких регистраций или соблюдения каких-либо формальностей для приобретения права на имя, творческий псевдоним или название коллектива закон не требует. Более того, имя исполнителя, как и наименование ансамбля, в отличие от товарного знака, невозможно продать или подарить.
Летом прошлого года Ариничева решила пойти ва-банк и подала иск на настоящего худрука ВИА «Пламя» Валерия Белова. Он, по ее мнению, нарушил ее право на товарный знак. В качестве компенсации она требовала полмиллиона рублей. Но иск Ариничевой, как и следовало ожидать, отклонили.
— Я довел до Подольского городского суда, что Ариничева использует свой товарный знак не по назначению. Если бы она использовала товарный знак для идентификации оказываемых ею услуг, то вопросов бы не было. Но она использует товарный знак именно как название коллектива, тем самым злоупотребляет своим правом. В качестве доказательства я принес афиши псевдоколлектива, на которых постоянно идет отсылка к настоящему ВИА «Пламя», к их хитам, — рассказал Виктор Осипов.
Право же коллектива на имя в суде доказывалось просто.
— Во-первых, мы принесли в суд диски, которые были изданы еще в советские времена и на которых написано ВИА «Пламя». Во-вторых, мы предоставили протокол общего собрания, на котором Валерий Белов был избран худруком ВИА «Пламя» и наделен полномочиями представлять интересы всех участников творческого коллектива. Суд в итоге встал на нашу сторону. На днях Московский областной суд, куда с жалобой обратилась Ариничева, оставил в силе решение суда первой инстанции, — рассказал Виктор Осипов.
Теперь юрист не исключает, что артисты ВИА «Пламя» в ближайшее время обратятся в Роспатент, чтобы досрочно прекратить регистрацию вводящего в заблуждение любителей старых добрых песен известного ВИА «Пламя» и лишить женщину товарного знака в связи с ее злоупотреблениями.
«Не надо вставать на мой путь!»
Мы не могли не позвонить и самой Юлии Ариничевой. Называющая себя худруком новоявленного ВИА «Пламя» прояснила свою точку зрения.
— Юлия, артисты ВИА «Пламя» обратились в нашу редакцию, считают, что вы препятствуете их творческой деятельности.
— Это они препятствуют моей творческой деятельности. Просто есть официальный ВИА «Пламя», у которого есть товарный знак — то есть мое ВИА «Пламя». А это люди (обратившиеся в редакцию. — Авт.), которые работали в разное время в коллективе. Но это не значит, что они сейчас могут собраться и называться ВИА «Пламя». Экс-солисты — да.
— В Подольском городском суде был суд, который вы проиграли...
— Вы решение суда читали, что она (судья. — Авт.) написала? Она сравнивает авторские права и смежные права с товарным знаком.
— Насколько известно, в решении идет речь о том, что артисты ВИА «Пламя» обладают правом на имя исполнителя.
— Кто им дал такое право на исполнение? Березин дал? Сейчас немножко не Советский Союз, понимаете?
— Это правда, что вы звоните организаторам концертов, угрожаете судами?
— А как вы считаете? Я вложила свои деньги в свой коллектив, который называется ВИА «Пламя», я что, должна сейчас взять и отдать им свой бизнес? Это называется «шоу-бизнес». Они сейчас не работают по трудовой. Нет такого, чтобы коллективы работали по трудовым книжкам, как они работали. Немножко другое время настало. И чтобы раскрутить коллектив, в него нужно вложить деньги.
— А сколько вы вложили, если не секрет?
— Секрет (смеется). Много. Очень много миллионов.
— Артисты ВИА «Пламя» говорят, что вы использовали фото старого коллектива у себя на афише. Тем самым вы используете старые наработки... О какой тогда «раскрутке» идет речь?
— Этого коллектива уже нет. Какими наработками. Белова? (Валерий Белов — худрук ВИА «Пламя». — Авт.)... Пожалуйста, есть ветераны «Пламени», которые действительно работали. А я работала в хоре «Soprano Турецкого» или в Капелле им. А.А.Юрлова, что мне, теперь «Soprano Турецкого» называться? Или Капеллу им. А.А.Юрлова создать?
— Кстати, из «Soprano Турецкого» пришел ответ, что вы там никогда не работали...
— Что значит пришел ответ? А у меня с ними договор на пять лет!
— Расскажите, пожалуйста, об этом.
— Я ни перед кем не обязана отчитываться, где я работала. Я работала там 10 лет назад. Стояла у истоков, когда он только создавался и был кастинг. Кому я должна отчитаться?
— Давайте вернемся к суду... Вы ведь и в апелляционной инстанции проиграли.
— Ну и что? Сейчас будет кассация в Верховном суде. Еще ничего не закончилось. Если я статью почитаю и вы напишете, что они ВИА «Пламя», то у вас будут проблемы. Вы понимаете? Вы не можете назвать их ВИА «Пламя».
— Станислав Черепухин, с которым вы работали, считает, что вы «сняли кальку» с его проекта.
— Я ничего не сняла. Он уехал на Украину работать и оставил людей без работы. И вот мы собрались с ребятами и стали работать. Все фонограммы — это мое. Что я у него взяла? Костюмы?
— А он считает, что вы увели у него людей...
— Люди сами ко мне пришли. И Валерий Белов сам ко мне просился, год меня обхаживал... Зачем? Чтобы потом такая грязь была? Мы занимаемся творчеством — пишем песни. Просто не надо вставать на мой путь.
— Много у вас своих песен?
— Три, четвертую никак не выпустим. Скоро альбом будет.
Какое своеобразное видение ситуации у новоиспеченной шоу-вумен! Мы, несмотря на недоброе предупреждение дамы, не боимся назвать имена тех настоящих артистов ансамбля, которые своим многолетним творчеством и песнями снискали известность и любовь не одного поколения наших людей. И совершенно очевидно, что к этим заслугам ВИА «Пламя» Юлия Ариничева не имеет ни малейшего отношения.
Безусловно, жизнь не стоит на месте. И с уходом артистов их творчество не должно кануть в Лету. И если бы пришедшие на смену новые певцы или певицы действительно стремились развивать, создавать и раскручивать что-то свое новое или пусть даже ретро, но в своей новой оригинальной интерпретации, зарабатывали бы свою собственную известность и популярность под своим собственным именем, а не узурпировали бы чужое и известное имя, спора бы и не было. Ведь наше «Пламя», которое в далеком 1980 году исполнило песню «До свиданья, Москва», — это не «хорошо забытое старое», чтобы новодел выдавать сегодня за оригинал.
