Специалист по анализу данных и студент-экономист объединили свои усилия в поисках реального числа погибших от пандемии - и получили поразительные результаты, пишет The Guardian.
В течение последних полутора лет 31-летний студент-экономист Еврейского университета в Иерусалиме Ариэль Карлински рыскал в Интернете в поисках данных, которые могли бы помочь ему подсчитать истинное число погибших от COVID-19.
Как отмечает The Guardian, Карлински никогда раньше не занимался вопросами здравоохранения, но его тревожили слухи о том, что в начале пандемии в Израиле не наблюдался рост смертности выше ожидаемого, и поэтому COVID не считался серьезным заболеванием. «Это, конечно, неправда, - говорит он. – Избыточная смертность определенно была, и это определенно было очень заметно». Он собрал цифры, чтобы доказать это, что было достаточно легко сделать в Израиле с его сложной системой регистрации актов гражданского состояния.
Но последовали и другие слухи. Один из них заключался в том, что в странах, в которых не были приняты меры по сдерживанию или были введены минимальные меры (включая и Россию), также не наблюдалось значительной избыточной смертности.
Ариэль Карлински понял, что так обстоит дело в большинстве стран. Даже те государства, которые регулярно собирали данные о избыточной смертности, часто не публиковали их, по крайней мере, через год, то есть они не знали о чувствительном индикаторе масштаба и прогресса пандемии, который мог бы послужить основой для их ответных действий.
Через Twitter израильтянин познакомился со специалистом по данным Дмитрием Кобаком из Тюбингенского университета в Германии, который пытался сделать то же самое, и они согласились сотрудничать. Пока Карлински искал цифры, Кобак занимался анализом.
Результатом стал набор данных о смертности в мире, который составляет основу оценок смертности от COVID, публикуемых журналами Economist, Financial Times и другими, и который опровергает официальное глобальное число погибших в 4,8 миллиона человек. Издание The Economist, например, приближает реальное число смертельных случаев к 16 миллионам.
Те, кто измеряет влияние бедствий на общественное здравоохранение, аплодируют усилиям Карлинского и Кобака. «Это революция в данных, аналогичная той, что наблюдается в разработке вакцин и секвенировании патогенов», - пишут эпидемиологи Лоне Симонсен из Университета Роскилле в Дании и Сесиль Вибу из Национального института здравоохранения США.
Число погибших от пандемии можно измерить различными способами, каждый из которых имеет свои преимущества и недостатки. Официальное число получено из национальных отчетов о смертях от COVID, но они зависят от показателей тестирования и почти всегда занижены, пишет The Guardian.
«Официальные данные о количестве погибших от COVID просто не вызывают доверия для большой группы стран», - сказал журналист данных Сондре Ульвунд Солстад, который возглавляет усилия журнала Economist по отслеживанию пандемии.
Избыточная смертность, определяемая как увеличение числа смертей от всех причин по сравнению с уровнем, ожидаемым на основе исторических тенденций, не зависит от показателей тестирования. Это старый инструмент, который использовался для оценки числа погибших от исторических пандемий - особенно там, где не было диагностических тестов для рассматриваемого заболевания - но до сих пор он всегда рассчитывался ретроспективно.
Нововведение Карлински и Кобака заключается в сборе и публикации данных во время пандемии по всему миру с использованием установленных статистических методов для заполнения пробелов.
Одним из недостатков избыточной смертности является то, что этот показатель фиксирует не только смерти от COVID, но и смерти, косвенно связанные с пандемией, например, среди онкологических больных, которые не могли получить своевременное лечение, или жертв домашнего насилия во время карантина, без подробного описания относительного вклада каждой из причин.
Однако, сравнивая время пиков избыточной смертности и блокировок, Карлински и Кобак показали, что в случае COVID избыточная смертность в основном отражает смертность от этого заболевания.
Расчет избыточной смертности также может дать некоторые странные результаты. В июне, например, в журнале eLife сообщалось, что избыточная смертность была отрицательной в странах, включая Финляндию, Южную Корею и Австралию, то есть там умерло меньше людей, чем в предыдущие годы, потому что в этих странах контроль пандемии был превосходным, и они также практически устранили грипп в 2020 году. В таких случаях, по словам Симонсен и Вибу, официальные смерти от COVID являются более точным показателем числа жертв пандемии.
Всемирный набор данных о смертности содержит информацию о более чем 100 странах. Среди отсутствующих - большинство африканских и многие азиатские страны, в том числе одни из самых густонаселенных в мире и, судя по сообщениям новостей и других источников, наиболее пострадавшие от пандемии. Индия, например, регулярно не публикует национальные данные о естественном движении населения, однако по оценкам некоторых исследователей, число погибших от COVID может достигать 4 миллионов человек.
Карлински и Кобак извлекли данные из субнациональных источников данных из этих стран с низким уровнем данных - или они были предоставлены журналистами, учеными и диссидентами, живущими там, - и Сондре Ульвунд Солстад применил различные методы экстраполяции для получения национальных оценок. Или он делал прогнозы из соседних стран, где есть данные, с поправкой на такие факторы, как плотность населения, стратегия тестирования COVID и свобода прессы.
Неопределенность в данных стало причиной того, почему Карлински и Кобак избегают оценки глобального числа погибших, но они говорят, что в национальном масштабе избыточная смертность в среднем в 1,4 раза выше, чем зарегистрированные случаи смерти от коронавируса, что дает приблизительную глобальную цифру в 6,7 миллиона человек. Согласно модели Солстада, это число находится в диапазоне от 9,9 до 18,5 миллионов, что эпидемиолог Лоне Симонсен считает разумным.
Чтобы представить эти цифры в исторической перспективе, она и ее коллега Сесиль Вибу взяли оценки избыточной смертности от предыдущих пандемий и скорректировали их с учетом населения мира в 2020 году. Таким образом, число погибших от предыдущих четырех пандемий гриппа, если бы они произошли сейчас, составило 75 миллионов (1918), 3,1 миллиона (1957), 2,2 миллиона (1968) и 0,4 миллиона (2009). Исследователи заключают, что COVID является самой смертоносной пандемией за столетие, «но не имеет ничего общего с числом погибших от пандемии 1918 года».
Новый набор данных показывает, что страны, которые привлекли внимание международной общественности к серьезным вспышкам, такие как Италия, Испания и Великобритания, на самом деле не пострадали в наибольшей степени.
К худшим случаям относятся Мексика и Боливия, а также некоторые страны Восточной Европы, в которых смертность выросла более чем на 50%. В наиболее пострадавшей стране – в Перу – отмечен рост на 150%.
Набор данных со временем становится более точным, потому что некоторые данные поступают с задержкой. Некоторые страны обратились к своим национальным статистическим управлениям с просьбой ускорить сбор и публикацию важнейших данных в начале 2020 года, но другие либо не смогли, либо не захотели их опубликовать. Ожидалось, что в начале лета Турция опубликует ежемесячные важные данные за 2020 год. Этого не случилось. «Турция является ярким примером страны, где у них есть цифры, но они не раскрывают их, потому что не хотят объяснять расхождения», - утверждает Карлински.
Фактически, рассказывает он, чрезмерная смертность может пролить свет на прозрачность правительства. Если официальная смертность от COVID была ниже, чем избыточная смертность, но следовала примерно по той же траектории, вероятно, в стране просто не хватало возможностей для тестирования или регистрации естественного движения населения.
Солстад считает, что в будущем следует постоянно отслеживать избыточную смертность, поскольку это позволит лучше понять все виды кризисов, включая войны и голод.
