Услышать такую криминальную версию гибели вертолета-гиганта корреспонденту «МК» довелось от Заслу женного летчика-испытателя СССР Героя Советского Союза Василия Колошенко, работавшего в свое время шеф-пилотом знаменитого конструкторского бюро М.Л. Миля, где создавались прославленные винтокрылые машины. Василий Петрович умер несколько лет назад, но в семейном архиве сохранилась видеозапись его воспоминаний, которую дочь героя Людмила Васильевна любезно предоставила в наше распоряжение. Среди других историй из прошлого признанный мастер пилотирования вертолетов в своем рассказе упомянул и об этом трагическом случае.
Дело в том, что ас-вертолетчик Василий Колошенко в предыдущем 1966 году участвовал в аналогичной операции – тушил лесные пожары на юге Франции, будучи командиром экипажа Ми-6. Тогда все прошло нормально. А вот в 1967-м Василия Петровича в командирском кресле заменил другой очень опытный специалист – Герой Советского Союза Юрий Гарнаев. Именно он возглавил экипаж Ми-6, работавший во Франции.
— В 1966-м, когда только начинали работать во Франции, к нам в команду прислали человека — Мишеля Пупара, который представился борт-радистом и пояснил, что будет выполнять функции переводчика для связи борта с диспетчерской во время полетов, — пояснил Василий Колошенко в своем рассказе. — Человек он оказался непонятный, не раз высказывал какие-то странные мысли о том, что мы, русские вертолетчики, работающие здесь, на самом деле «вторглись в небо страны, которая является родиной авиации». Он даже заявил: «Лучше по-хорошему уходите отсюда, иначе это для вас плохо кончится». На это я ему ответил: мы не из робкого десятка и будем в соответствии с достигнутой межправительственной договоренностью продолжать тушить лесные пожары, невзирая ни на что.
Однако для себя я принял во внимание столь странные высказывания француза. А тут и ЧП подоспело: однажды утром стали заливать воду в пластмассовый 12-тонный бак, установленный в грузовом отсеке вертолета, и увидели, что вода выливается из него через какие-то длинные порезы. Позвали рабочих, они заклеили липкой лентой эти дефекты, так что можно было вылетать на очередное задание. Но откуда взялись порезы, кто их сделал — неизвестно. Я на всякий случай после этого происшествия организовал постоянное дежурство ребят из нашей советской команды в вертолете, когда он стоял на площадке, — даже по ночам. Кроме того предупредил всех: если только заметят, что Пупар в последний момент перед вылетом покинет Ми-6, даже под благовидным предлогом, сразу доложить мне, и вылет будет тут же отменен. Возможно, именно поэтому других ЧП у нас не случилось.
А на следующий год я отправиться во Францию не смог, занимался испытаниями нового милевского вертолета, и полетел Гарнаев, с которым мы прежде много летали вместе. В их экипаже помимо 7 советских специалистов было и двое прикомандированных французов — в том числе тот самый Пупар.
Наш Ми-6 успел хорошо поработать во Франции, уже было потушено 10 больших лесных пожаров. И вот в этот злополучный день 6 августа 1967 года произошла катастрофа.
Французские специалисты, расследовавшие происшествие, пришли к выводу, что пилот вертолета, войдя в облака густого дыма от лесного пожара, потерял ориентацию, не увидел впереди скалу, о которую и ударился Ми-6. Эту же версию поддержала и советская комиссия, работавшая заочно (французы к себе наших экспертов не пустили). Гарнаева в итоге обвинили в нарушении инструкции: мол, он не имел права вылетать на задание в условиях плохой видимости.
Лишь позднее, в 1971 году я узнал от одного из наших специалистов, много работавших с французами, подробности, которые заставляют совсем по-иному говорить о случившейся тогда трагедии.
Вертолет вылетел на тушение очередного пожара. Вылили на огонь все 12 тонн воды, которые были в цистернах на борту, и полетели над склоном горы вниз — за следующей порцией. В это время раздались один за другим 5 взрывов. Вертолет потерял управление и рухнул в ущелье. При падении Ми-6 взорвался и сгорел. Погибли все, кто находился в кабине, — 9 человек во главе с Гарнаевым.
Но этому предшествовал, оказывается, очень странный эпизод
Уже после всего произошедшего выяснилось, что борт-радист Мишель Пупар, включенный в экипаж советского вертолета, как переводчик, в тот день 6 августа на борту Ми-6 отсутствовал. В последний момент он сошел на землю, сославшись на то, что ему срочно нужно чинить аппаратуру на одном из других вертолетов, взамен себя он привел Гарнаеву другого переводчика.
Командир советского экипажа не заподозрил ничего плохого и согласился. А, между тем, как выяснилось позднее, вместо работы с неисправной аппаратурой вертолета Пупар сел в свой автомобиль и двинулся в ту же сторону, куда полетел вертолет. В момент, когда возвращавшийся с задания Ми-6 находился неподалеку от машины Пупара, и раздались взрывы.
Этого Мишеля арестовали, допрашивали о таком странном поведении. Радист-переводчик объяснил, что ему, якобы, захотелось посмотреть, как выглядит летящий русский вертолет с земли, поэтому, мол, он и поехал наперерез курсу нашего Ми-6. Но свою причастность к взрывам Пупар категорически отрицал. Его продержали под следствием 6 месяцев и в итоге отпустили за недоказанностью улик.
А уже годы спустя на место гибели отца прилетел сын – Александр Гарнаев. Встречаясь в разными, в том числе и весьма информированными людьми, он узнал интересную вещь: оказывается, Мишель Пупар хотя и француз по происхождению, однако является гражданином США.
Поэтому есть очень веские основания полагать, что мой хороший товарищ Юра Гарнаев и ребята из его экипажа погибли не из-за сложной погодной обстановки и плохой видимости в горах, а из-за организованного на них покушения…
Кому понадобилось взрывать советский самолет? Подробных рассуждений на сей счет самого Василия Петровича Колошенко мы теперь уже, увы, не услышим. Однако сделать некоторые общие предположения можно.
Наверняка, были тек, кто очень заинтересован оказался в таком ЧП. Тут и конкуренция с вертолетными фирмами ведущих западных стран, которым важно подмочить репутацию милевских машин и советских вертолетчиков, и вероятность осложнения после произошедшей катастрофы отношений между СССР и Францией, что тоже было бы очень выгодно некоторым нашим зарубежным «партнерам»…
