50-летний врач Сергей Ионкин – папа Станислава – высказал удивление тем, что его сын в принципе начал стрелять. «Он очень неконфликтный человек», – подчеркнул Сергей Владимирович.
– Что вообще заставило Станислава пойти в клуб?
– Не «что», а «кто». Я думаю, сослуживцы, с которыми сын воевал. Они тоже вернулись в часть, вот и пошли вместе праздновать возвращение. Их там мурыжили – все ждали военно-врачебную комиссию. Заняться нечем, вот они и пошли развлекаться. Деньги у него были – ему платили исправно.
– Вам это точно известно?
– Я предполагаю. Стас звонил по телефону и говорил, что кто-то из друзей вернулся, кого-то ждали как раз.
– То есть у них был свободный выход с территории части?
– Вообще они жили в режиме казармы. Иной раз утром позвонит, скажет: у нас проверка, вечером не смогу набрать.
– Он часто носил с собой оружие?
– Никогда не носил. У него и «рохи»-то не было (РОХ – разрешение на хранение огнестрельного оружия. – Прим. авт.).
– Но откуда-то у него ракетница взялась?
– Понятия не имею.
– И все же – почему ваш сын выстрелил?
– Да откуда мне знать. Я вообще не очень понимаю, почему его снова в часть отправили. Я спрашивал, что у него в документах: есть контузия или нет? Он говорит: не знаю, кому-то ставят, кому-то нет. Хотя на гражданке при травмах головы всем «штампуют» сотрясение головного мозга.
