Перед концертом она вышла на сцену, чтобы проверить звук. Взяла в руки микрофон и неожиданно погрузилась во тьму.
- Меня пробил разряд тока, - рассказала Романиди. – Оказалось, что техники не проверили шнур микрофона, случилось замыкание. Оголенный шнур соединился с металлическим прибором, который использовался для освещения сцены.
Многие, кто пережил клиническую смерть, рассказывают, что в этот момент видели цветущие сады и общались с ангелами. Я в тот момент не видела ничего: помню только, что летела в темном тоннеле, а наверху был яркий свет. Я к нему стремилась. Как мне потом рассказали, в этот момент мои музыканты оказывали мне первую помощь. Это меня и спасло.
Восстанавливалась звезда в течение нескольких месяцев. Врачи не давали никаких прогнозов: в первые две недели не знали, как отреагирует сердце.
- Фактически я училась заново жить, - говорить Мила. – Эти месяцы в больнице стали для меня сильнейшим испытанием. Я переосмыслила всю свою жизнь. Научилась радоваться мелочам, на которые мы не обращаем внимания.
По словам Романиди, после клинической смерти ее жизнь кардинально изменилась. У нее появились сверхспособности.
- До случившейся со мной трагедии мне редко снились какие-то сны, - признается Романиди. – Теперь же я вижу их регулярно. Причем сны – вещие. Они снятся, как правило, за несколько дней до того, как в моей жизни произойдет какая-то ситуация. Это мне очень помогает. Если вижу сон, понимаю, к чему надо готовиться. Своеобразные знаки.
А еще я стала очень хорошо чувствовать людей. В шоу-бизнесе много разных персонажей. Я теперь их всех вижу насквозь. И сразу понимаю, с кем из них нам не по пути.
После ЧП Романиди долгое время боялась выходить на сцену и брать в руки микрофон. Ей стоило больших усилий, чтобы вернуться к гастрольной жизни.
- О том, что со мной случилось, знали только самые близкие, - рассказывает Мила. – Многие коллеги меня спрашивали: «Мила, куда ты пропала?» А я не пропадала, я училась жить заново.
Мне очень помог поэт Леонид Дербенев. Нас познакомил Филипп Киркоров, и Леонид Петрович, зная о моей ситуации, стал забрасывать меня работой. Он почти каждый день что-то придумывал. А после пошли наши дуэты с Филиппом Киркоровым, появилась моя «Гавайская гитара». И страх сцены у меня стал проходить.
