Напомним суть и хронологию громкого дела. 2017 год. 13 октября. Появляется первая информация об открытии экспозиции в музее Гента. В бельгийской газете La Libre за неделю до презентации выходит анонс под названием: «Очень удивительная коллекция искусства русского авангарда Игоря Топоровского». Как выяснится позже, коллекция действительно удивительная.
Журналисту La Libre Игорь Топоровский и директор музея Катрин де Зегер (знакома российской публике как куратор 5-й Московской биеннале 2013-го) говорили: «Это попытка переписать историю русского авангарда». Топоровский обещал открыть для своей коллекции отдельный музей — в особняке Дилегем в Жете. Центр русского авангарда под Брюсселем должен был занять площадь 1200 кв. м, и там собирались показывать сотни ранее неизвестных работ русских художников-авангардистов!
Откуда у Топоровского такое богатство? В музейной экспозиции в Генте, которая почему-то получила название «Русский модернизм» (кажется, авторы запутались в терминах), представили несколько десятков «шедевров» Кандинского, Малевича, Татлина, Экстер, Лисицкого. Особенно поразили публику прялка и сундук, якобы расписанные Казимиром Малевичем.
Волна возмущения пошла в январе 2018-го. Знатоки русского авангарда засыпали администрацию музея в Генте письмами с сомнениями относительно подлинности работ. 15 января в газете Dе Standaard появилось открытое письмо, подписанное 10 специалистами по русскому авангарду. Все как один говорили: выставка в Генте — «очень сомнительная». «Эти работы не показывались никогда на выставках, не воспроизводились в серьезных научных публикациях, не имеют истории продаж», — сообщалось в письме. 18 января министр фламандской культуры Свен Гац потребовал изучить коллекцию и объявил о создании специальной экспертной комиссии, чтобы проверить ее подлинность.
Далее история развивалась медленно, но не менее поразительно. Игорь Топоровский (1966 года рождения) рассказывал о себе и своей коллекции — да так, что все диву давались. Взять хотя бы его биографию. В 1988-м окончил исторический факультет МГУ, как он утверждает, с красным дипломом. Работал в команде Горбачева, а потом и Ельцина. И был чуть ли не «тайным дипломатом» в Брюсселе. «Я всегда был независимым специалистом, поэтому могу вести параллельно массу проектов.
В 2005-м больше полугода работал по договору в Администрации президента. А меня уже заочно журналисты рассорили с Путиным, с которым я, естественно, даже не знаком», — сообщал Топоровский в интервью «МК» в 2018-м. В общем, пышно презентовал себя.
Впрочем, по нашим данным, все не совсем так. Игорь Топоровский был мелкой сошкой в представительстве РФ в ООН, вроде референта. Зато с большими амбициями в коллекционерской среде. «МК» выяснил, что Игорь Топоровский засветился в деле Преображенских и именно из-за него покинул родину. Дело это — не менее громкое. В 2004 году супруги Татьяна и Игорь Преображенские открыли в Гостином Дворе галерею «Русская коллекция», которая, как вскоре выяснится, торговала подделками.
Один из обманутых любителей прекрасного, Валерий Узжин, которому подсунули 34 фальшивки за 8 млн долл., предъявит обвинение — в итоге в 2008-м Преображенским вынесен приговор: Татьяне — 9 лет колонии, ее мужу Игорю — 8,5. Так вот, пока Преображенские работали, они сотрудничали и с Игорем Топоровским. Однажды он принес им две работы — якобы Кандинского и Малевича. Сказал, что они «из семьи Орбели через некоего Камо Манукяна». Преображенским удалось продать полотна с хорошей наценкой. Топоровский на допросе признался, что получил от супругов почти $3 млн.
— Кандинского и Малевича, которых Преображенские получили от Топоровского, они предложили своему клиенту — человеку из власти, — рассказывает наш источник, близкий к следствию, работавшему по делу Преображенских. — На допросе Преображенские показали, что продали картины с прибылью 1,5 миллиона долларов. Эти деньги мы не смогли арестовать — их успели вывести в офшор. Вещи на экспертизу тоже получить не удалось. Потерпевший категорически отказался предоставить работы на экспертизу и сказал, что у него никаких проблем с этим нет. Иными словами, не захотел сотрудничать со следствием. Зато мы связались с семьей бывшего директора Эрмитажа Орбели. Спросили, была ли в семье коллекция. Оказалось, у них никогда не было русского искусства, только восточные вазы и западная живопись. То есть Топоровский придумал провенанс. Мы поняли, что это преступный эпизод. Он эмигрировал из России вскоре после допроса.
— Откуда у него эти работы?
— Мне удалось встретиться с человеком, который, по его словам, в течение многих лет организовывал для Топоровского поставку поддельных картин в Европу. Это происходило уже после отъезда Топоровского из России. По словам этого «бизнесмена», Топоровский, получив очередную партию подделок, не рассчитался с ним, а платил он порядка 5 тысяч долларов за картину. За несколько лет Топоровский заказал, таким образом, изготовление порядка 200–300 поддельных картин, написанных в стилистике ведущих художников русского авангарда.
Словом, мог Игорь Топоровский оказаться на скамье подсудимых еще и в начале 2000-х. Но случится это только через 24 года. Согласно бельгийским законам ему грозит до 10 лет лишения свободы. Но Топоровский может отделаться и 6 месяцами, заплатив штраф. Вердикт по этому делу отразится на всей картине с фальшивками русского искусства на Западе. Если подозреваемый в мошенничестве на очень крупные суммы «коллекционер» отделается легким испугом, то стоит ждать новых и не менее оригинальных выставок русского искусства за бугром. Примет ли бельгийский суд к сведению российский криминальный «эпизод» Топоровского и что будет с его «шедевральной коллекцией» — весьма занимательный вопрос.
