«Все возможно!»
Как говорит участник проекта, опытный разведчик Артем Тумак, все преграды — только в голове.
— Значительную часть жизни я провел в Казахстане, в Талдыкоргане, — рассказывает Артем. — В 2019 году получил российское гражданство. Переехав в Новосибирск, работал оператором на станках с ЧПУ. Когда началась специальная военная операция, не мог остаться в стороне. Пошел добровольцем на СВО. Я серьезно занимался рукопашным боем. Попал в легендарную 31-ю отдельную гвардейскую десантно-штурмовую бригаду, которая одна из первых в начале СВО заходила в Гостомель, аэропорт под Киевом.
Артем Тумак прошел почти всю линию фронта: воевал на Херсонском, Луганском, Донецком направлениях. Их разведбатальон всегда был на острие атаки.
— На Сватовском направлении мы одними из первых придумали закреплять на квадроциклах гранатометы АГС. Вели на ходу заградительный огонь по посадкам, где засел противник. Когда «вагнеровцы» передавали Бахмут, Клещеевку, мы в срочном порядке заходили на обычных «буханках», когда еще тяжелая техника не подтянулась. Просто у нас был очень хороший командир разведбата, Герой России с позывным «Лесник».
Артем Тумак был награжден медалью Жукова, орденом Мужества.
— Ранение получил под Крынками, когда вернулся на Херсонское направление. Основной моей работы тогда не было, я занимался техническими средствами разведки. На квадроцикле завозил продукты питания, боеприпасы, вывозил «двухсотых» — погибших. Так получилось, что мне уже прислали водителя, и мы задним колесом наехали на мину. Получил минно-взрывную травму, мне оторвало левую ногу, была перебита правая рука, поврежден кишечник.
Артема перевязали и эвакуировали ребята-штурмовики. Как говорит наш собеседник, они для него всегда будут героями.
— Потом был госпиталь в Севастополе, в Санкт-Петербурге. Хирурги хотели ампутировать руку, я сказал: «А как же я буду переключать скорость на машине?» Руку чудом удалось сохранить. Я долгое время был на обезболивающих, подключен к эпидуральной анестезии. В какой-то момент решил: надо перебороть себя, отказаться от обезболивающих. Два дня не спал, но сдюжил. Ко всему можно привыкнуть. Ребята с фронта скинулись, отправили мне электрическое кресло-коляску. Я ездил на нем. А когда получил протез, очень быстро пошел.
Как говорит наш собеседник, о проекте «Время сильных» он узнал от своего социального куратора Татьяны из фонда «Защитники Отечества».
— Я был только «за». Помните комедию «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»? «Кто хочет поработать? На Песчаный карьер — два человека!» — «Я!» — «На цементный завод». — «Я!» — «Погрузка угля». — «Я»… Душа к этому проекту как-то сразу легла. Я заполнил анкету. Ждал результатов отбора после анкетирования, как, наверное, ребенок конфеты на Новый год.
Потом были комплексная диагностика и отбор по медицинским показаниям в клинике высоких технологий. Те, кто прошел многоступенчатый отбор, приступили к тренировкам. Прошли функциональную подготовку, тренировочный этап, пробные акклиматизационные выходы в горах.
Для ветеранов СВО были сделаны специальные модернизированные протезы из ультралегкого карбона. Вспененные вкладыши позволяли гасить осевые нагрузки, давление на кость.
Артему на восхождении было сложнее, чем остальным участникам. У него была самая высокая ампутация нижней трети голени.
— У меня была серьезно повреждена, сломана рука, у меня там до сих пор стоит металлическая пластина. Но, как говорится, пока десантник дышит, он непобедим. Я к восхождению морально готовился, как в спорте перед выходом на ринг. Сказать, что было легко — это будет неправдой. Было тяжело, но интересно.
Как говорит Артем, их готовили именно как команду.
— Словами это не объяснишь, командный дух надо почувствовать. Мы шли как в бой, в одном строю, каждый понимал, что не может сдать назад или кого-то обогнать. С собой у нас была теплая одежда, сладкий чай, вода, а также легкий перекус: батончики, сушеное манго, чтобы не перегружать желудок.
— На какой высоте стала чувствоваться нехватка кислорода?
— Примерно на 5000–5100 метрах уже было понимание, что нужно контролировать дыхание, когда набираешь полные легкие воздуха. Мы шли одним темпом, одним шагом. Даже обогнали две группы. Одну из них — когда из седловины поднимались к перилам. В той, другой группе были как россияне, так и иностранцы. Девушка-гид перевела мне, что сказала своим участникам-иностранцам: «Вы устаете, а люди идут на протезах, они позже вас пришли, встали и пошли». Пожала мне руку и поблагодарила за мужество и стойкость.
Как говорит Артем, они поднимались на Эльбрус с опытными гидами и командой сопровождения. Врач Александр Фокин координировал каждого участника. На привале мерил сатурацию и сердцебиение. Какой-то серьезной помощи никому из группы не потребовалось.
Группа шла, перестегивая карабины к специально протянутым страховочным веревкам — перилам.
— На перилах было сложно, но, когда ты видишь вершину, что она совсем рядом, открывается второе дыхание.
Как говорят опытные гиды, финальный рывок к вершине обычно наполнен почти механическими ощущениями: надо дышать, держать ритм, считать шаги, экономить силы, иногда — просто терпеть, сжав зубы.
— Успевали заметить красоты вокруг?
— Конечно, был замечательный рассвет, невероятные краски, круговая панорама Главного Кавказского хребта. На самом деле — «весь мир на ладони», и небо — близко-близко. Стоя на вершине, чувствовал, что многое могу, что это не предел. Развернул флаг десантуры, посвятил подъем на Эльбрус тем ребятам, которых, к сожалению, уже нет с нами.
Как говорит Артем, для него самым сложным участком оказался спуск по «косой полке», с высоты 5350 до 5100 метров. Основная нагрузка ложилась как раз на ногу с протезом. На этом крутом спуске из-за твердого наста или льда часто бывали срывы. Можно было покатиться по склону и через несколько сот метров оказаться в зоне трещин, которую гиды называют «трупосборником».
— Но мы все дошли, справились на «пятерочку». Я в этом проекте участвовал больше не для себя, чтобы самоутвердиться. А чтобы показать ребятам, которые оказались в таком же положении, как и я, что ампутация не приговор. Что все возможно. Надо верить в себя, в свои силы, жить дальше и двигаться вперед. Ведь есть семья, есть друзья, есть те, кто верит в тебя и всячески помогает.
Кстати, Артем со своей будущей женой познакомился, когда после ампутации лежал в госпитале, восстанавливался.
— Как только я вышел на связь, мне позвонил командир нашего подразделения, спросил, как дела? И сказал, что ко мне приедет его сестренка, привезет супчик. Приехала красивая, стройная девушка. Стала навещать меня, возить мне супчики, ухаживать за мной. Теперь мы живем вместе, она — моя жена.
Как говорит Артем, у него много планов. Он собирается заниматься с молодыми ребятами, считает, что прививать патриотизм нужно через спорт.
— О чем мечтаете?
— Мечтаю собраться со своими ребятами-десантниками, когда закончится специальная военная операция. Они меня все время поддерживают, пишут: «Ты красавчик. Найман, тебя не остановить». «Найман» — это мой позывной.
«Был спортивный азарт, кураж от победы»
В группе из шестерых ветеранов, которая впервые в мировой истории взошла на протезах на Эльбрус, был и 23-летний штурмовик Денис Шейн-Митрофанов.
Он родом из Приозерска Ленинградской области. Много лет занимается стрельбой из лука. Срочную службу проходил в спецназе специального моторизованного Измайловского полка Росгвардии в Санкт-Петербурге.
— В зону проведения спецоперации попал в сентябре 2022-го после объявления частичной мобилизации. Мне тогда только исполнилось 20 лет. Мне объяснили, что призвали меня как медперсонал. У меня была медицинская подготовка. Во время «срочной» службы я был санитаром роты. Но потом все пошло наперекосяк. Сначала меня определили в роту разведки, а по факту я был прикомандирован к 138-й мотострелковой бригаде. Там никто уже не смотрел на мои документы и характеристики. Я попал в отдельный штурмовой батальон «Шторм».
Денис участвовал в боях под Лисичанском, Золоторевкой, Белогоровкой… Штурмовики были элитой, крутые спецы, бесстрашные профи. На поясе у Дениса была обвязка с молитвой, 90-м псалмом «Живый в помощи». Под шлемом прикреплен запасной патрон, чтобы не попасть живым в плен. Через полгода под Красным Лиманом, в ходе подготовки наступления на Гриневку, он получил тяжелое ранение.
— После артподготовки была поставлена задача подняться на возвышенность, занять укрепрайон и передать его пехоте. Холм оказался хорошо укреплен. Завязался стрелковый бой. Когда решили отступить, попали на минное поле. Подорвался мой товарищ-сапер. Пытаясь вытащить его с поля боя, я сам наступил на мину.
Как рассказывает Денис, сапер, к которому он шел, быстро сориентировался, вколол ему анальгетик. Они в «три неполных руки» перевязали Дениса.
— Потом нас подхватили другие саперы. Во время эвакуации я оставался в сознании, хотя молился, чтобы отключиться. В госпитале в Валуйках попросил спасти, «собрать» мне правую ногу. Хирург, показав мне рентгеновский снимок, сказал: «Что тут собирать?» А там действительно собирать было нечего, внутри вообще не осталось костей. Меня положили на операционный стол, дали наркоз, проснулся я уже без правой ноги. На плече был гипс. В ходе перестрелки мне в плечо прилетела пуля, было сломано предплечье, но в азарте боя я этого не заметил.
Денис делится, что первые три дня в госпитале он не мог отойти от шока.
— Мне кололи успокоительные, но мне не спалось. Я человек активный, просто не представлял себя прикованным к коляске. Меня охватила апатия. К счастью, я попал в хороший госпиталь, где меня быстро привели в чувство. Я начал заниматься в тренажерном зале. Ближе к лету мне сделали протез. И я начал ходить. Сначала получалось нескладно, но вскоре я уже вальсировал с одной из медсестер.
Приспособившись к протезу, Денис начал бегать. Возобновил тренировки, продолжил заниматься стрельбой из лука. Стал пробовать что-то новое: яхтенный, конный спорт, ходить в походы. Узнав о проекте «Время сильных», решил принять в нем участие, испытать себя.
— Мне, если честно, сложнее всего было во время майских акклиматизационных выходов. Горная болезнь меня из всей группы «полюбила» больше всего. Потом последовал еще один этап подготовки. С каждым из нас работали как врач команды, так и протезист. И само восхождение на вершину в июле мне далось уже довольно легко, за исключением двух моментов.
Как говорит Денис, непросто было подниматься зигзагами с седловины в очень крутую гору. И сложными были последние 250 метров на спуске.
— Из-за того, что вспотела нога, у меня начал спадать протез. Возможности его как-то подкрутить не было. Шел, стиснув зубы, превозмогая боль. Но сам протез выдержал, он очень надежный, к нему нет никаких нареканий.
Как признается наш собеседник, стоя на вершине Эльбруса:
— Не было ни единой мысли в голове, никаких ощущений. Это длилось минуты две. А потом как прорвало. Я растрогался, расчувствовался. Произнес очень эмоциональную речь на камеру. Был спортивный азарт, кураж от победы, что цель достигнута.
Как говорит наш собеседник, ему очень понравился рассвет в горах.
— На высоте хорошо видно, как горизонт уходит вниз: Земля-то круглая. И буквально из-под земли, под углом встает солнце. Это очень красиво.
— Кому первому позвонили, когда спустились в лагерь?
— Никому. Я так обрадовался, что у меня ничего уже не болит. Выпил таблетку, так как у меня немножко разболелась голова, и лег спать. Даже на обед не пошел. Много сил было отдано горе.
— Что дало вам восхождение на Эльбрус?
— Я понял, что протез у меня крепкий, и сам я парень выносливый. Я надеюсь, что парни с ампутациями в госпиталях увидят нас и поймут, что можно вернуться к активной, полноценной жизни и многого достичь. Хочется верить, что мы достучались до их сердец и умов.
Денис учится в Технологическом институте Балтийского государственного технического университета, получает специальность «издательское дело». И работает в «Яндексе», занимается разработкой нейросетей.
— И, конечно, мне бы хотелось с нашей командой сходить куда-нибудь еще. Ребята все — как на подбор. Всегда готовы были подставить плечо. Мы были одной командой, и победа была общей.
«Понял, что могу подняться и выше»
Еще один из шестерки героев — разведчик-радиотелеграфист из группы спецназначения Руслан Авзалов.
— Я родился в Узбекистане, в Фергане, — делится Руслан. — В 2001 году, когда мне было 5 лет, наша семья переехала в Оренбургскую область. Россия — моя родина. Я считаю себя русским, хоть и являюсь по национальности татарином.
Руслан окончил Саратовский госуниверситет по специальности «государственное муниципальное управление и образование». Срочную службу проходил в Новосибирске, в Елани, потом был переведен в Москву. Служил в элитном 45-м полку специального назначения ВДВ. В том числе 6 лет по контракту.
— Вернувшись на гражданку, работал в банке аналитиком. Когда была объявлена частичная мобилизация, в банк стали приходить мобилизованные ребята, чтобы оформить кредитные каникулы. Я плотно с ними контактировал. И как-то само собой получилось, что принял решение добровольцем отправиться на СВО. Вернулся в ту часть, где раньше служил.
Спецназ в составе разведки ВДВ — это элита из элит. Их называют «глазами и ушами» наших войск. Разведгруппы, отправляясь на задание, разбирают все варианты захода и отхода. Скрытно продвигаясь, добывают ценную информацию о противнике, дают корректировку артиллерии. Нередко действуют в тылу врага. И в любых ситуациях своих не бросают.
Когда Руслана ранило при выполнении боевой задачи, его вытаскивали всей частью. Через пять минут за ним уже ехала машина. Через десять минут он был уже в машине.
— Я получил тяжелое минно-взрывное ранение. Но у меня не было отчаяния, даже когда хирург сказал, что левую ногу придется отрезать, я сказал: «Режьте». Еще находясь в госпитале, начал тренироваться. Принял участие в соревнованиях по пауэрлифтингу (силовое троеборье, где атлеты приседают со штангой, выполняют жим лежа и становую тягу. — Авт.). Получил звание мастера спорта.
О проекте «Время сильных» Руслан узнал во время чемпионата России по параолимпийскому пауэрлифтингу.
— Мне позвонил мой социальный куратор, спросил: «Ты в деле?» Я человек азартный, сразу согласился принять участие в отборочном этапе.
Руслан отмечает, насколько серьезно их готовили к восхождению. Программа включала гипоксические тренировки в специальной камере, когда каждый из участников получал воздушную смесь то с пониженным, то с повышенным уровнем кислорода. А также крио- и озонотерапию.
— Мне было все-таки полегче, чем остальным ребятам. У меня уже была горная подготовка. Я же служил в спецназе. Во время восхождения на Эльбрус мы встречали другие группы. Я даже пытался одного из участников другой группы поддержать. Но он, как мне показалось, не понял, что я от него хочу. Шел, задыхался, ему было уже не до чего, не до кого.
— Вам удавалось на скользких склонах держать равновесие на протезах?
— Да, главное пошире ставить ноги.
Руслан признается, что, стоя на вершине, он испытывал гордость и за себя, и за ребят из группы. Понял, что нет предела совершенству. Что он может подняться и выше. Стоя на пике, поблагодарил свою жену Яну за поддержку и признался ей в любви.
Как говорит Руслан, он уверен, что это не последняя его вершина. Теперь его мечта — высочайшая вершина Земли — Эверест. Также он увлекся бегом и планирует в ближайшее время пробежать полумарафон.
Участвуя в соревнованиях, Руслан Авзалов к своим боевым наградам — ордену Мужества и медали «За отвагу» — прибавляет спортивные награды.
Ребятам, которые восстанавливаются после минно-взрывной травмы, он советует помнить: инвалидность не приговор.
Также на вершину Эльбруса в составе команды поднялись связист Александр Малов, заместитель командира взвода штурмовой роты Сергей Узельман, сапер Алексей Безденежных. Все шестеро доказали, что умеют побеждать не только на фронте.
