Теленеделя с Александром Мельманом

Так сказал Президент России Дмитрий Медведев в День памяти жертв политических репрессий. И тут же информпрограммы дали это первой новостью. А если бы президент так не сказал? Или заявил нечто совсем противоположное? Не сомневаюсь, тоже дали бы первой новостью. Наше политТВ испокон веков привыкло колебаться вместе с линией партии. Телевидение началось во времена Хрущева. И тогда: “Как сказал Никита Сергеевич, Сталин был тираном и деспотом”. Затем: “Как сказал Леонид Ильич, Хрущев был волюнтаристом”. И дальше с каждым новым генсеком. Затем Владимир Владимирович объявил ельцинские 90-е лихими и непродуктивными. Вот какие светлые мысли наших вождей с удовольствием транслировало наше принципиальное телевидение. Нынче одна голова из любимого властного тандема чуть приподнялась и выдала в эфир нечто важное. Опять будем жить по-новому?

Еще при Андропове водители грузовиков почти поголовно вешали у себя на лобовом стекле портреты товарища Сталина. Через два года, когда уже Горбачев на торжественном совещании к юбилею Победы только лишь произнес эту сакраментальную кличку, овациям присутствующих не было конца. Но отец перестройки повернул в другую сторону. На разоблачениях сталинщины газеты и журналы сделали себе фантастические тиражи, и народ искренне поверил, что Сталин — вселенское зло. Но перестройка кончилась, начались суровые будни. Люди видели, понимали и чувствовали, что демократы, поносившие Сталина, проворовались вдрызг. Все чаще можно было слышать: Сталина на них нет. Как говаривал старый нацистский генерал из “17 мгновений весны”: “Как только люди получают свободу, так им сразу хочется СС”. Это он про фашистов говорил или про нас? У Юлиана Семенова уже не спросишь. Банальность, но жизнь — сложная штука. Зато телевидение ее упрощает по полной программе. И, как всегда, держит нос по ветру.


4 ноября мы отметили праздник — День народного единства. Что бы это значило? Телевидение, конечно же, дало нам точный ответ. Как всегда, показали “Офицеров”, “Место встречи изменить нельзя” (сразу все серии), ну а на новенького — “Три мушкетера. 30 лет спустя” и “Тараса Бульбу”. Из этого следуют лозунги нашего правительства советскому народу (произносить четко, с расстановкой и восклицанием в конце каждой фразы): “Есть такая профессия — Родину защищать!”; “Пора-пора-порадуемся на своем веку!” или “Один за всех и все за одного!”; “Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи?!” и, наконец, хит праздничного сезона “Вор должен сидеть в тюрьме. Я сказал!”. ТВ считает, что именно по этим скрижалям нам предстоит каждый год начинать и заканчивать день 4 ноября. А если серьезно, сейчас у нас нет вообще никакой идеологии. И никаких героев. Помните: Валя Котик, Марат Казей, Зина Портнова, Володя Дубинин, Зоя Космодемьянская? Их портреты висели в каждой школе, в пионерских лагерях. А потом нам объявили, что все это вранье и неправда, не было никаких подвигов, забудьте. И мы забыли. Зато теперь у нас в героях скоро будет ходить генерал-предатель Власов.

Страна не может жить без идеалов. Вот в Америке они есть. “Перл-Харбор”, “Рядовой Райан” — made in USA. Великий Спилберг снял “Список Шиндлера”, и весь мир узнал этого человека, спасшего от смерти сотни евреев. Но у нас-то есть свой Шиндлер. Вы об этом хоть что-то знаете? Политрук Киселев вывел из белорусских лесов за линию фронта 218 человек. Они спасались от нацистских погромов, бежали к партизанам, но в какой-то момент стали обузой. Киселев прошел с ними тысячи километров и несколько месяцев. Это страшная и героическая история. По ней сняли документальный фильм “Список Киселева”. Несколько раз показали по ТВ. В праздничный день 4 ноября он стоял в программе канала “Столица”. Но в эфир так и не вышел.

Есть такое хорошее русское слово “пиар”. Американцы им пользуются на все 200 процентов. Оттого их образ жизни — наш образ, их герои — наши герои.


Год назад не стало, возможно, лучшего телеинтервьюера Советского Союза Урмаса Отта. Ему было всего лишь чуть больше 50. Первый вспомнил о нем, показав документальное кино. А на кабельном канале “Время” я увидел беседу Урмаса с Никитой Михалковым, повтор от 1988 года. Оторваться от интервью 21-летней давности было невозможно. Режиссер блистал, ответы его оказались глубоки, умны, взгляд — необычайно точным и внимательным. В 80-м Михалков на похоронах Высоцкого сказал смело и честно: умер народный артист Советского Союза. В 86-м на судьбоносном киносъезде он же выступил один против взявших власть демократов-режиссеров, защитив официозных стариков. Тогда еще Михалков занимался исключительно своим делом — снимал кино. Очень хорошее кино. Еще не было “Оскара” за “Утомленных солнцем”, не было предательского удара ногой в лицо парня-лимоновца, которого держали с обеих сторон, не было “Цирюльника”, “12”… Он еще не возглавлял Союз кинематографистов, не разыгрывал со слезами на глазах дешевый спектакль под названием “Никиту на царство”. Сейчас Михалков где-то потерял этот внимательный и точный взгляд. И в подобных беседах совсем уже неглубок. Все просто: кроме миссии, для которой Михалков предназначен, он то и дело борется за власть, за собственность, за деньги.

Говорят, нужно почаще смотреться в зеркало, чтобы однажды не захотелось туда плюнуть. Иначе получится портрет Дориана Грея. Иногда нужно пересматривать старые телезаписи. Телевизор все покажет, все отобразит. И тогда ты поймешь, кем стал на самом деле.