Каковы причины этой “загробной” любви? Почему даже те, чьих родственников репрессировали, продолжают говорить о Сталине с придыханием? Действительно ли он был великим лидером великой империи и выдающимся военачальником?
На эти вопросы “МК” ответили известный писатель-сталинист и политик-демократ.
Мы попросили высказать мнение о сталинской эпохе писателя Сергея КРЕМЛЕВА и политика Владимира РЫЖКОВА. 58-летний Сергей Кремлев (Брезкун) — автор 12 книг, среди которых “Сталин. Великая эпоха”, “Берия. Лучший менеджер XX века”, “СССР — империя добра”. “Знамя Сталина, — пишет Кремлев, — это не черное знамя страха, а Красное знамя веры, надежды, любви и борьбы за умную и веселую жизнь России”.
Владимиру Рыжкову — 43, по образованию он историк, бывший депутат Госдумы 1—4-го созывов. Преподает в Высшей школе экономики.
— Вы хотели бы жить при Сталине?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Думаю, что любой мужчина хотел бы жить в 1945-м, когда мы входили в Берлин, а любой крестьянин хотел бы жить в 1939-м, когда проблема производства зерна была решена. Но, наверное, никто из крестьян не хотел бы жить в эпоху начала коллективизации… У нас многие забывают, что до конца 30-х годов шла по сути скрытая гражданская война, а едва она закончилась — началась Вторая мировая. Но застать эпоху активного строительства державы — это ведь редкая удача. Так что я хотел бы жить в развитую сталинскую эпоху, особенно начиная с 1945 года.
Владимир РЫЖКОВ: — Категорически не хотел бы и врагам не пожелал бы. Сталин развязал (продолжая дело Ленина) войну против собственного народа. С 1929 по 1953 год через тюрьмы, лагеря и колонии прошли 18 миллионов советских граждан. А всего через систему принудительного труда в СССР прошли 28,7 миллиона человек. Смертельно опасно в сталинском СССР было быть не только бывшим эсером или кадетом, бывшим дворянином или заводчиком, но и поляком, евреем, инженером, ученым, рабочим, трудолюбивым крестьянином, женой “врага народа” и даже грудным ребенком из его семьи — в Казахстане создали специальный огромный лагерь для “жен изменников ”, где они сидели вместе с маленькими детьми. Смерть и ГУЛАГ могли прийти за каждым, внезапно и в каждый день жизни. Современники описывают жизнь в то время как исключительно серую, скудную, унылую и полную лишений и страха.
— Есть ли среди ваших родных репрессированные?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Мой дед был арестован в 1938 году. Из него выбивали признательные показания — но не выбили, и через полгода он вышел... Я только что вернулся из Нижнего Новгорода с конференции, посвященной 130-летию Сталина. Среди профессоров и докторов, которые в ней участвовали, были и те, чьих родственников расстреляли. Но при этом они, как ученые, не переносят личные эмоции на личность Сталина. Они понимают, что тогда в обществе шли очень непростые процессы. Кто-то победил, кто-то проиграл, но затем победившим удалось отстоять суверенитет страны и превратить ее из отсталой в передовую. Ученые понимают, что проблема репрессий очень многослойна. Сложно, например, узнать, сколько честных коммунистов расстреляли пробравшиеся в НКВД бывшие белогвардейцы. Не буду приводить конкретных фамилий, но достаточно прочесть воспоминания старого чекиста Фомина о командующем Севастопольского укрепрайона, который оказался деникинским офицером.
Владимир РЫЖКОВ: — Были арестованные, узники ГУЛАГа. А мой дед явился в 1937 году в Сибирь с одним чемоданом и в парусиновых туфлях из Москвы, объявив, что документы у него украли. Устроился по временной справке конюхом. Но скоро стал главным инженером шахты — выяснилось, что он дипломированный инженер… Даже своей жене, которую встретил уже на Алтае, он никогда не рассказывал о своей московской жизни и от чего он тогда так спешно бежал. Страх цепко держал его до самого дня смерти.
“Львиная доля потерь — целиком на его совести”
Сталин был выдающимся лидером или просто символом жестокой эпохи, и на его месте мог оказаться кто угодно другой?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Ответ на этот вопрос дали, например, Рузвельт и Черчилль. Последний признавался, что, когда Сталин входил, возникало желание встать “смирно”. Сталин был несомненным лидером, которого признало большинство, понимающее, что перед страной стоят серьезные и безотлагательные задачи.
Много говорят о том, что альтернативой Сталину мог стать Киров. Однако даже ленинградские ученые пишут, что Киров считал Сталина более глобально мыслящим человеком. Говорят также о Троцком. Но нашу страну он воспринимал просто как плацдарм для старта мировой революции. А Сталин предложил парадигму мира и развития, решил строить нормальные отношения с капиталистическими странами… Сторонники мировой революции были близки к совершению переворота, в предупреждении его — одна из причин репрессий 1937 года. Сталин остановил троцкистов и упрятал их в лагеря. Даже американские газеты середины 30-х писали: большевизм в результате победы Сталина приобрел человеческое лицо и перестал угрожать цивилизованному миру.
Владимир РЫЖКОВ: — Сталин был, несомненно, выдающимся деятелем своей эпохи. Но с резко отрицательным знаком.
Черчилль был не менее выдающимся деятелем, чем Сталин. Но он, даже в условиях войны с Германией, не пошел на ограничения свободы британской прессы или полномочий парламента. Ведя боевые действия в Африке, Юго-Восточной Азии, в Мировом океане, а потом и на континенте, он всегда требовал максимального сбережения английских солдат и офицеров, воспринимая их жизни как главную и безусловную ценность. Сталин же требовал взять Киев или Берлин к “красным датам” советского календаря, бессмысленно и преступно загубив сотни тысяч жизней... Человечество потеряло во Второй мировой 55 миллионов человек. 27 миллионов из них — советские люди. Такова цена, заплаченная нами за “гениальное руководство” Сталина в годы войны. Такова цена многолетней “подготовки к войне”, обернувшейся позорной катастрофой 1941 года...
Если же взять общие потери, которые понесла Россия в XX веке, с его войнами и революциями, репрессиями и массовой смертностью от голода (включая неродившихся), то демограф Анатолий Вишневский говорит о том, что мы сегодня недосчитываемся как минимум 100 миллионов человек. Львиная доля этих страшных потерь целиком на совести Сталина.
“Слишком много эмоций”
— И все-таки стоило ли величие сталинской империи тех жертв, которыми оно достигалось?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Относительно жертв эпохи накручено очень много эмоций. Повторюсь: шла гражданская война, латентно она продолжалась все 30-е годы. Элиты были расколоты, наметилось противостояние в руководстве страны. До 1937 года Сталин вообще не обладал абсолютной властью и на некоторые процессы не мог повлиять. А потом началась Вторая мировая, и нашей стране пришлось готовиться к нападению. Суть репрессий того периода заключалась в том, чтобы на случай будущей войны обезопасить тыл от потенциального внутреннего врага. Можно что угодно говорить о Тухачевском, однако он действительно был организатором заговора, что документально доказано...
Спрашивать, был ли смысл в этих жертвах, — то же самое, что спрашивать, стоила ли победа 1945 года крови, пролитой во время Великой Отечественной. Это риторический вопрос и взаимосвязанные явления. Мы не знаем, что случилось бы, не будь этих репрессий. А вдруг действительно возникла бы “пятая колонна”? Хотя сам Сталин уже после войны предложил на Политбюро повиниться перед невинно пострадавшими. Все стали протестовать, а громче всех — Хрущев… Сталин строил новую, современную страну в интересах большинства, преодолевая сопротивление. Ему пришлось жестоко обойтись с крестьянством, которое не хотело коллективизации, не понимало, зачем кормить город. Но уже в конце 30-х крестьяне получили от города технику, повысили производительность и признали: “Мы зажили!”
Владимир РЫЖКОВ: — Величие сталинской империи было почти исключительно военным: самая большая в мире сухопутная армия, самое большое в мире количество танков, самолетов, артиллерийских орудий. Сталин оставил в 1945 году войска в таких европейских столицах, как Берлин, Прага, Будапешт, Варшава и Бухарест. Фактически у этих народов не было свободы выбора, они находились под советским военным и политическим контролем. Все это было достигнуто за счет того, что вся советская экономика работала на войну. Фактически весь бюджет СССР был военным бюджетом.
А народ жил впроголодь, как попало одевался, теснился в грязных коммуналках, крестьяне были закрепощены новыми помещиками — колхозами и работали за палочки-трудодни…
“На фоне жестокой эпохи Сталин действовал целесообразно”
— Каковы, по вашему мнению, самая большая заслуга Сталина, самое большое преступление и самая большая ошибка?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Я думаю, что со временем объективные исследователи эпохи придут к полному оправданию Сталина. Была жестокая эпоха, на фоне которой он действовал целесообразно.
Главная заслуга — он создал нового человека. Советского. И к концу сталинской эпохи в стране были созданы условия для максимальной творческой реализации этого человека. Что и обеспечило технологический прорыв. Самых же трагических ошибок было две. Первая — он не “раскусил” Хрущева. Мое мнение — это стоило Сталину жизни. И вторая — он должен был на XIX съезде ясно и внятно определить преемника. На мой взгляд, таким преемником мог быть только Берия, которого я считаю выдающимся менеджером. Но Сталин промолчал, создал “пятерку”, в составе которой был и Хрущев. В итоге после насильственной смерти Сталина во главе страны оказался невежественный и бездарный человек (Кремлев убежден, что “отца народов” убили и именно Хрущев стоял за этим убийством. — “МК”). Хрущев заложил основы разрушения только что созданной великой державы.
Владимир РЫЖКОВ: — Если и находить достижения в его в целом преступном правлении, то это, безусловно, единственно верное решение о войне с гитлеровской Германией в составе антигитлеровской коалиции, вместе с США и Великобританией, тесная координация действий СССР с союзниками. Это факт истории, как и сама великая Победа, которым мы, безусловно, можем и должны гордиться. Все остальное — индустриализация, строительство заводов и электростанций (“принял Россию с сохой, а оставил с ядерным оружием”), — не представляло из себя ничего из ряда вон выходящего (этот же путь индустриализации и технологической перестройки экономики прошли десятки других стран) и могло и должно было быть осуществлено без многомиллионных жертв, массового принудительного труда и не в атмосфере десятилетий страха и террора. В сельском же хозяйстве Сталин потерпел ужасный крах — уничтожив крестьянство, он обрушил производство продовольствия в СССР, которое так и не сумел потом восстановить.
Самое большое преступление Сталина — гражданская война, которую вело его правительство, вооруженное до зубов, против своего безоружного и беззащитного народа.
— Считаете ли вы Сталина выдающимся военачальником?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Он руководил ведением самой масштабной войны в мировой истории и выиграл ее. Умел он воевать и в гражданскую. Сталин сыграл тогда выдающуюся роль в возврате Кавказа в состав России — силой не столько оружия, сколько идеи. А во время Великой Отечественной он первым озвучил тезис, что тыл не менее важен, чем фронт. Он сумел организовать выживание армии из тыла и при этом вникал в каждый серьезный вопрос фронтовых действий.
Владимир РЫЖКОВ: — Выдающийся военачальник тот, кто достигает наибольших побед наименьшими жертвами, — как Суворов или Кутузов. Они сами были людьми и любили людей. Для Сталина люди были “лагерной пылью”, пешками. Как известно, в нашей победе “мы за ценой не постоим”… Часто Сталин принимал абсурдные военные решения, вопреки мнению своих генералов, что вело к еще большим катастрофам. Так было, например, с обороной Киева в 1941 году и во многих других случаях.
“Наш народ не осознает масштаб бедствий в тот период”
— Как по-вашему, Сталин действительно пользовался любовью большинства населения или теми, кто претворял в жизнь его идеи, руководил в первую очередь страх?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Когда Сталин умер — люди плакали. Да, большинство его искренне любили. Меньшинство — так же искренне боялись и ненавидели. Но самое главное — за Сталина было практически все новое, здоровое, молодое, деятельное в стране, в искусстве и науке.
Владимир РЫЖКОВ: — Истерия, культы вождей характерны для 30-х годов. Массовые парады, спортивные праздники, кино- и радиопропаганда, показательные судебные процессы против “врагов и предателей” проходили и в Москве, и в Берлине, и в фашистском Риме. Слепая любовь запуганной и введенной в экзальтацию массы хорошо описана и изучена. Окружение же вождя, судя по их поздним откровениям, отлично все понимало. Они боялись Сталина до судорог, животным страхом. А он глумился над ними, в том числе отправляя в ГУЛАГ жен своих самых близких соратников. У нас на Алтае, например, отбывала срок жена Молотова…
— Какой факт из сталинской биографии поразил вас больше всего?
Сергей КРЕМЛЕВ: — Его последняя книга — “Экономические проблемы социализма”. Он пишет о необходимости духовного развития масс так: “Необходимо добиться такого культурного роста общества, чтобы каждый член стал активным деятелем общественного развития”. А для того, чтобы у людей было время на это развитие, он предлагает “сократить рабочий день по крайней мере до шести, а потом и до 5 часов”. Разве это слова тирана? Ведь очевидно, что развитая масса, состоящая из думающих людей, да еще и имеющих много свободного времени, — это смерть для тирании. Далее он говорит, что члены общества не должны быть прикованы на всю жизнь к одной профессии. Нужно дать им возможность в любое время пройти переобучение и сменить род деятельности. Нет, это не слова тирана.
Владимир РЫЖКОВ: — Патологическая злоба в отношении своих врагов — Троцкого он достал и убил даже в далекой Мексике.
— В проекте “Имя “Россия” лидировал Сталин. Чем вы объясняете наличие у него поклонников в нынешнее время?
Сергей КРЕМЛЕВ: — В интернет–голосованиях в основном участвуют молодые ребята. У них незаштампованные мозги, они, пытаясь разобраться в истории, исходят из фактов, а не из догм. Сталин — разноплановая фигура, но одно бесспорно: он модернизатор. А идея обновления в почете и сейчас, молодежь хочет перемен, развития страны.
Владимир РЫЖКОВ: — Общество не проделало ту необходимую работу над своей историей и собственной исторической памятью, которую должен проделать каждый народ, особенно народ с такой трагической, страшной историей, как наша. У нас нет общенационального Мемориала памяти жертв сталинских репрессий, Института памяти, нет общенационального Музея истории политического террора. Остаются засекреченными огромные массивы документов на эту тему. Мы до сих пор не знаем всех имен миллионов сталинских жертв — ведь только общественники из общества “Мемориал” занимаются этой, по идее, общенациональной, государственной задачей… Между прочим, в соседнем Казахстане Нурсултан Назарбаев лично занимается этой темой, понимая ее огромное моральное и государственное значение. В Астане построен величественный Мемориал жертвам государственного террора, созданы музеи, ведется, при поддержке государства, исследовательская работа, открываются архивы.
А наш народ плохо знает реалии и историю сталинской эпохи, не осознает масштаб бедствий и страданий народа в тот период, цену, которую мы заплатили за нашу Победу, за успехи в индустриализации, за освоение Сибири и Севера. Если бы была развернута широкая общественная дискуссия о сталинской эпохе с участием профессиональных историков, а не полуграмотных сталинских пропагандистов, то, убежден, результат Сталина в проекте “Имя “Россия” был бы маргинальным. Такая общенародная дискуссия обязательно необходима, если мы хотим навсегда исключить опасность повторения террора государства против своего народа.
