“Ниву” я купил давно, перед тем как уехал на год в таежный район Седельниково Омской области, чтобы там написать книгу о перевоспитании немецких подростков в русской глубинке. Машинка очень проходимая, но капризная. Зато в сельских магазинах всегда есть запчасти, а сельские умельцы знают ее от и до.
С тех пор я на ней трижды катался из Москвы в Седельниково и обратно, вместе мы проехали 147 000 километров российских дорог — от сибирских зимников до Тверской. Возили дрова, книги, младенцев, сотрудников ГИБДД навеселе, мою будущую жену... Да и в Москве, куда я вернулся в начале прошлого года, “Нива” оказалась очень практичной — такая невзрачная, что гаишники меня ни разу не останавливали.
С другой стороны, ее невзрачность в Москве превратилась в опасный недостаток. Не советую слабонервным даже приближаться к этому городу на “Ниве”. Ведь для нескольких миллионов москвичей отечественный внедорожничек — этакая машина-дворняжка, колхозник на колесах. А когда какой-то колхозник не пропускает “крутую тачку”, его надо наказывать. Слава богу, пока еще никто не вытащил пистолет, чтобы, так сказать, завершить процесс моего дорожного воспитания.
Хотя однажды я чудом остался невредим, когда полупьяный парень на BMW, который сбил меня с велосипеда в Москве на проспекте Маршала Жукова, жутко обиделся: “Ты мне разбил лобовое стекло! За это ты должен заплатить!”.
Конечно, и в Германии за рулем ездит немало ублюдков. И, конечно, большинство российских автомобилистов придерживаются Правил дорожного движения. И все-таки на ваших дорогах погибает в 10 раз больше людей, чем в Германии. И вовсе не потому, что в России дороги такие плохие. А потому, что на этих дорогах слишком много лошадиных сил управляются дураками, которые уверены, что существует лишь одно правило: преимущество у того, кто больше и сильнее...
...“Ангел мести” на “Харлей-Дэвидсоне” балансирует перед моим капотом, указывая рукой в сторону кювета: мол, там тебе место! Снижает скорость — 60, 50, 40 км/ч — и мне приходится несколько раз резко тормозить, чтобы его не задавить. Стекло его шлема тонировано, но я сомневаюсь, что выражение лица за этим стеклом интеллигентно. Возможно, это сынок или младший брат крутого бизнесмена или еще круче — крутого чиновника. Представитель “золотой молодежи”, который свято верит, что ему все позволено и он ни за что не будет нести ответственность. Или молодой депутат Госдумы...
Впрочем, какая разница? Не исключено, что это просто молодой парень, выходец из глубинки, который презирает собственного отца за то, что тот еще ездит на “Ниве”. И который вот-вот лопнет от злости, потому что другая “Нива” проигнорировала “Харлей”, символ его социального подъема ценой в 20 000 долларов. Он считает себя убийцей дракона, а меня — недочеловеком.
Меня часто подрезают, теснят водители “Мерседесов” или “Тойот”, потому что моя “Нива” не успевает испариться в воздухе, когда они куда-то несутся. Но, может быть, тут виновата, как говорят у вас, в России, “голова рыбы”?
Вы наверняка хоть раз стояли на Кутузовском проспекте, слушая торжественную тишину, а самые “крутые” “Лексусы” покорно прижимались к тротуарам, когда вслед за “Мерседесами” ГИБДД мимо пролетал кортеж из “Гелендвагенов” и бронированного С-600 гаранта Конституции.
Мне, как представителю автомобильной державы, выпускающей эти машины, конечно, лестно. Но постоянные аварии с участием кортежей губернаторов или персональных машин российских бизнес-авторитетов дают мне повод считать, что они следуют примеру высшего начальства, глядя на их ежедневные “полеты” по Москве.
И у нас, в Германии, всякое бывает. Сам Герхард Шрёдер в свое время, будучи канцлером, участвовал в ДТП. Шрёдер тогда спешил в аэропорт и, чтобы объехать берлинскую пробку, его личная шоферша повела канцлеровскую “Ауди А8” по переулкам, где врезалась в “Мазду”. Водитель “Мазды” получил легкую травму, но в вине шоферши Шрёдера никто даже не сомневался.
А когда в Москве персональный “Мерседес” вице-президента ЛУКОЙЛа, по свидетельству многих очевидцев, на разделительной полосе врезался в легковушку, убив двух женщин, все видеозаписи с самых разных камер наблюдений вдруг пропали. И это уже не обидно, а стыдно для такой великой державы.
В Германии недавно глава лютеранской церкви Маргот Кессманн ночью, будучи нетрезвой, проехала на красный свет — и ее остановил патруль. Все обошлось без крови, без жертв. Но полицейские зануды не только забрали права у предстоятельницы церкви, но и сдали ее СМИ. Дело закончилось общественным покаянием и отставкой архиепископши.
А теперь представьте себе очередного российского парламентария, губернатора, архиепископа, судью, министра или даже сына министра, который стал бы антигероем громкого общественного скандала, каялся, уходил в отставку только из-за того, что гаишники поймали его слегка выпившим?
Ситуация с фрау Кессманн, увы, для России нереальна. Так же, как невозможно представить себе вашего президента или премьер-министра, которого персональный водитель везет по переулкам, чтобы объехать пробку.
Впрочем, боюсь, что даже если бы Владимир Путин вдруг начал каждое утро ездить в Белый дом без кортежа и за рулем собственной “Нивы”, уже мало что изменилось бы. Российские дороги для слишком большого количества товарищей давно превратились из места передвижения в огромную детскую площадку, в общественную сцену для их самоутверждения: “Мы сделали это! Мы купили права, дорогие тачки! А значит, уступайте нам дорогу и завидуйте нам!”.
И отнюдь не только миллионеры хамят за рулем. Иногда мне кажется, что беда России, во всяком случае, беда Москвы — это слишком хорошие дороги. Слишком широкие, слишком ровные, слишком скоростные. Не подходят. Слишком многие до них морально не доросли.
Когда я предлагаю моим московским знакомым прокатиться на “Ниве”, они смотрят на нее с раздраженной улыбкой. Как если бы я пригласил их в гости, а в санузел повесил не туалетную бумагу, а рваную газетку...
...“Харлей-Дэвидсон” продолжает, виляя задом, “прогуливаться” передо мной со скоростью 40 км/ч. Надоело. Я нажимаю на сигнальный гудок и уже не отпускаю. Гудок бесит затонированного типа окончательно, он двигается налево, дает мне подъехать и с размаху пинает ногой грязное крыло “Нивы”. Его радостного лица не видно, но тело его изгибается, и “Харлей” начинает раскачиваться. Он, видно, не ожидал, что его американские сапоги и полубожественные пальцы — менее железные, чем сталь немодной отечественной машины.
Парень едва не падает, с трудом успевает перегруппироваться, жмет на газ и исчезает. “АвтоВАЗ” все-таки победил.
