Строить “образцовую социалистическую гостиницу” начали в 1931-м. Предполагалось, что новое здание станет первым монументальным сооружением на так называемой Аллее Ильича — широком проспекте, который тогда собирались прорубить через старые кварталы напрямик к Дворцу Советов.
Руководители города поставили перед проектировщиками и строителями задачу “избегнуть роскоши дурного тона, но сделать одновременно гостиницу красивой и комфортабельной”. Особо подчеркивалось, что все работы должны быть произведены своими силами и из советских материалов. Выполнить такое указание в те скудные для Страны Советов годы было непросто. Создатели “Москвы” зачастую ради экономии использовали “подсобные ресурсы”. Так, например, в бетон для возведения стен отеля добавляли не только традиционный гравий, но и кирпичную крошку, полученную из останков недавно снесенных старых домов Охотного Ряда. А фасад главного входа, колоннада, цоколь были облицованы каменными плитами, “позаимствованными” с разрушенного храма Христа Спасителя.
Немало проблем возникло с обеспечением гостиницы техническим оборудованием и элементами интерьера. Предприятия СССР в начале 1930-х попросту не выпускали еще необходимой высококачественной продукции. Поэтому пришлось для “Москвы” проектировать и делать по индивидуальным чертежам оконные переплеты, двери, шпингалеты, фаянсовые унитазы, даже выключатели, розетки и дверные таблички! Мебель для номеров изготавливали на лучших советских фабриках по спецпроектам (столы-кресла-кровати, отделанные ценными породами дерева, оформлены были барельефами с советской символикой — пятиконечными звездами, серпами-молотами…).
Для пущей презентабельности новую гостиницу в изобилии украсили живописью. По коридорам и номерам было развешано свыше 500 картин, в том числе произведения русских классиков — Шишкина, Айвазовского, Поленова... Их взяли из запасников Третьяковской галереи и других музеев.
В жилых помещениях смонтировали много эксклюзивной техники — начиная от “тарелок”-репродукторов особой конструкции и до кнопочного аппарата световой сигнализации для вызова персонала. Практически в каждом номере установлен был телефон, а для уборки помещений использовалось невиданное в ту пору чудо техники — пылесосы. Работу горничных призван был облегчить особый бельепровод, доставляющий чистые простыни-полотенца-наволочки, а письма и телеграммы оперативно пересылались внутри гостиницы по специальному почтопроводу. Для развлечения постояльцев в полуподвальном помещении предусмотрели стрелковый тир и большую бильярдную (здесь любил “покатать шары” сын вождя Василий Сталин).
“Особо важный объект”
Отель, находящийся в нескольких сотнях метров от Кремля, с самого начала оказался под пристальным вниманием чекистов.
— “Люди в штатском” дежурили у нас постоянно — у входов, на этажах, на лестницах... — вспоминали ветераны “Москвы”. — Перед проведением парадных мероприятий 7 ноября и 1 мая режим усиливался. Практически из всех номеров, откуда просматривалась Красная площадь и Мавзолей, выселяли жильцов, а у окон в коридорах дежурили оперативники.
Подвергался тщательной селекции обслуживающий персонал гостиницы. Горничными брали работать в основном жен офицеров и сотрудников госбезопасности. Вышколенную, проверенную “московскую” обслугу даже забирали для обслуживания Ялтинской и Потсдамской мирных конференций, в которых участвовали главы стран-победительниц.
Во время войны “Москва” оказалась одним из немногих зданий в городе, где не отключали электричество, бесперебойно работала телефонная связь и подавалась горячая вода. А все потому, что отель числился в списках особо важных объектов. Здесь селили на период их пребывания в столице крупных военачальников, руководителей важных промышленных предприятий, известных фронтовых корреспондентов и кинооператоров. Среди тогдашних постояльцев — маршалы Жуков, Рокоссовский… В один из номеров поселили Сидора Ковпака, прибывшего в столицу по вызову Сталина. И легендарный руководитель “партизанской армии” здесь чуть было не погиб: после тяжелого ночного перелета через линию фронта усталый Ковпак решил принять горячую ванну, заснул и чуть не захлебнулся. От глупой смерти его спасла лишь случайно заглянувшая в номер горничная.
Немецкие бомбы гостиницу миновали. Правда, однажды во время ночного налета огромная авиаторпеда упала на перекресток ул. Горького и Охотного Ряда — у самых стен “Москвы”, но, по счастью, не взорвалась. Уцелевшему таким образом образцовому отелю была на исходе военной страды доверена еще одна важная роль: в мае 1945-го именно в большом гостиничном ресторане состоялся официальный банкет в честь победы над Германией.
Звонок от премьер-министра
На протяжении многих лет гостиница была местом проживания приезжавших в столицу с периферии по служебным делам партработников высокого ранга. Существовало даже негласное правило, запрещавшее им селиться в других московских отелях. Подобное ограничение породило устойчивые слухи, что номера “Москвы” якобы оборудованы “прослушкой”, которой постоянно пользуются для сбора компромата органы КГБ. (Леон Гамбург, работавший в телефонном узле гостиницы еще в 50-е годы, упомянул во время разговора с ним о существовании тогда в местной АТС специальных секретных линий, доступ к которым имели только спецы из органов.) Впрочем, когда несколько лет назад здание отеля ломали, никаких следов подобной спецтехники не обнаружилось. (Или о них предпочли умолчать?)
До своего переезда на работу в столицу в гостинице “Москва” всегда останавливался Борис Ельцин. У него был здесь даже “свой” номер — люкс 606 (среди прочих наворотов в этих апартаментах имелось, например, две ванные комнаты). Несколько раз в списках “московских” постояльцев можно встретить и фамилию Михаила Горбачева — тогда еще партийного деятеля областного масштаба.
Вплоть до открытия гостиницы “Россия” образцовый отель в Охотном Ряду являлся местом проживания делегатов партийных форумов, профсоюзных конференций, съездов ударников труда… Для каждого такого случая в “Москве” был предусмотрен режим спецобслуживания. Целые этажи заблаговременно освобождали от простых постояльцев, особисты ставили в номерах, где должны были жить самые важные персоны, прямые кремлевские “вертушки”, усиливали контроль на входах…
Работники гостиницы привыкли к присутствию “политических тяжеловесов” в коридорах и номерах. Благодаря таким жильцам горничные и кастелянши о многих важных событиях в стране узнавали гораздо раньше, чем другие граждане СССР: “Что Брежнев умер, нам стало известно, наверное, часа за три до того, как об этом объявили по телевидению и радио. Достаточно было лишь услышать обрывки разговоров и реплики мигом засуетившихся представителей партийно-хозяйственной элиты, которые жили тогда в “Москве”...
Впрочем, даже видавшим виды сотрудникам случалось переживать минуты удивления. Как-то у дежурной по этажу раздался телефонный звонок: “Здравствуйте. Это Косыгин говорит. Не могли бы вы, когда увидите такого-то, передать ему, чтобы он мне позвонил? А то я никак не могу с ним связаться...”
Среди “не номенклатурных” постояльцев гостиницы — тоже немало громких имен: легендарный летчик Валерий Чкалов, писатель Михаил Шолохов, звезда мирового кино Джина Лоллобриджида, певец Дин Рид, уникум-“чародей” Вольф Мессинг… А для классика белорусской литературы Янки Купалы “Москва” стала местом смерти: в 1942 г. поэт трагически погиб, упав в проем парадной лестницы с десятого этажа (до сих пор историки спорят, был это несчастный случай, самоубийство или Купалу убрали сотрудники НКВД).
Едва ли не по полгода в отеле проводил Аркадий Райкин со своим театром. Труппу расселяли обычно на 10-м этаже главного корпуса, а сам маэстро облюбовал для себя двухкомнатный полулюкс №11 на 12-м этаже угловой башни, окна которого выходили на Исторический музей.
— Регулярно он появлялся в парикмахерской, чтоб я ему подправил прическу, — вспоминал мастер Павел Погорелов, почти полвека проработавший в “Москве”. — Вообще-то из числа именитых клиентов многие предпочитали вызывать мастера прямо в свой номер, но с Аркадием Исааковичем работа предстояла более сложная: ему нужно было красить волосы. А чтобы сохранить “фирменную” райкинскую белую прядь, я ее предварительно заворачивал в пергамент...
* * *
Наверное, строители-ударники 1930-х не сомневались, что возводят образцово-показательную гостиницу на Охотном Ряду на века. Однако зданию этому суждено было простоять лишь менее 68 лет. Решением “отцов города” огромный корпус отеля оказался в ранге “обветшавшего строения”, которое следует даже не ремонтировать капитально, а вовсе сломать. 21 июля 2003 г. “Москву” покинул последний ее постоялец. За несколько последующих лет на месте громадины сталинского времени поднялся ее “клон”. Но хотя авторы проекта утверждают, что облик здания, признанного выдающимся образцом советской архитектуры, удалось воссоздать с максимальной точностью и даже исправить при этом некоторые накопившиеся позднее искажения, все-таки нынешняя “Москва” — это уже не то что прежняя! Ведь, как ни старайся, не существует технологий, позволивших бы передать такому новоделу налет прошлого, который образовался на протяжении семи десятилетий существования старой “Москвы”…