Еще одним этапом на пути к восстановлению доброго имени чистых спортсменов и репутации Российского антидопингового агентства стали внутренние расследования в организации. По результатам одного из них даже возбуждено уголовное дело о мошенничестве.
По информации СМИ, московская полиция возбудила уголовное дело по факту хищения бюджетных средств в РУСАДА. Как сообщается, речь идет о мошенничестве в особо крупных размерах в период с 2011 по 2014 годы, когда возглавлял организацию Никита Камаев, умерший три года назад.
«МК» удалось узнать о ситуации из первых уст и побеседовать с нынешним главой РУСАДА Юрием Ганусом.
– Юрий Александрович, к сожалению, РУСАДА далеко не в первый раз упоминается в сводках новостей отнюдь не в позитивном контексте. Теперь уже говорится о мошенничестве. Что произошло?
- Прежде всего отмечу: главная задача, которая стояла передо мной и нашей командой, это восстановление соответствия РУСАДА всемирному антидопингового кодексу и международным стандартам. Таков основной профиль деятельности наших подразделений. Но, естественно, наша задача заключается еще и в том, чтобы обеспечить чистоту РУСАДА. Мы являемся правопреемниками “старого” РУСАДА и не отказываемся от его истории, какой бы тяжёлой она ни была. Она действительно была крайне непростой и противоречивой.
Чтобы устранить призраки прошлого и не брать их с собой, я инициировал три расследования внутри организации. Для одного из них привлек независимую аудиторскую компанию Baker Tilly, которая занимается именно исследованиями в области различных нарушений. Она и передала нам отчет, заключение, предоставила все материалы, связанные с обеспечивающей деятельностью организации.
Они провели внутренний аудит и установили достаточно серьёзные факты. Мы представили их наблюдательному совету с видением того, что эти факты, безусловно, должны быть подвергнуты оценке правоохранительными надзорными органами. После решения набсовета, который поддержал эту позицию, мы передали документы в органы прокуратуры и МВД.
Фактически это расследование шло и в прошлом году, а теперь завершилось тем, что возбуждаются дела. Сейчас появляется информация о размере ущерба. Не стал бы пока говорить об этом, потому что расследование продолжается, определяется круг лиц, имеющих отношение к этому делу.
Я оканчивал Институт Генеральной прокуратуры, меня учили следователи и прокуроры. Да, произошедшее странно, но не хочу давать сейчас никакие правовые оценки или обвинять кого-то. Для этого есть правоохранительными органы и суд. Пусть они занимаются своей работой, выносят суждения и решения. Давайте дадим время. Не в наших правилах ни по антидопинговым, ни по другим расследованиям выдавать информацию раньше времени.
В данный момент наше агентство делает работу, которую должно было делать. Мы приняли организацию. Для нас крайне важно выстраивать нормальные доверительные отношения к РУСАДА и внутри Российской Федерации, и за рубежом. Мы дорожим доверием и будем принципиально и последовательно бороться с допингом, работать именно как независимая организация, действующая в национальных интересах государства.
– Как вы восприняли результаты проведённых расследований? Явились ли они неожиданностью?
– Когда пришёл в РУСАДА и принимал дела, одно из того, что бросилось в глаза во время внутренней проверки, это определенные факты, которые не остались без внимания. Агентство должно быть независимым, а это возможно только тогда, когда деятельность организации будет прозрачно чистой в соответствии с действующим законодательством.
В этой связи то, что попало в сферу моего внимания, насторожило меня.
Было и второе расследование. Оно уже завершилось. В свое время «старое» РУСАДА скрыло 100 тысяч протоколов допинг-проб. Мы работали по ним и вводили данные.
Ведётся и ещё одно расследование, третье. Мы продолжаем работу. В отличие о Московской лаборатории, которую передали в МГУ и якобы эта история завершилась. Кто бы и что бы кому-то не передавал, это известная корпоративная схема: плохие активы и обязательства остаются в одной организации, а хорошие переходят в другую. По сути такова коррупционная схема банкротства.
Мы не идём этим путём. Мы восстанавливаем соответствие и репутацию РУСАДА. Нам удалось добиться доверия в международной антидопинговой среде. Теперь крайне важно обеспечить чистоту агентства. Задача заключается в том, чтобы работать по закону.
Конечно, было неожиданностью, когда обнаружилось настолько большое количество скрытых протоколов. Часть из них мы вводили, вносили коррективы. Работа по ним шла, наверное, месяцев восемь, причём безостановочно.
Что касается второго расследования, выявленные факты тоже, разумеется, вызывают вопросы. Но хочу сказать, что сами по себе деяния, которые были установлены, хорошо известны в корпоративном мире и хозяйственной деятельности.
Не думал, что эта схема будет применяться здесь. Всё-таки агентство работает с федеральными деньгами. По-моему внутреннему отношению, деньги не должны прилипать к рукам. Это совершенно однозначно.
Я ознакомился с историей РУСАДА, прежде чем сюда прийти. Прекрасно знаю о тех событиях, которые были до того, в том числе и трагических. Разумеется, не знал о глубине различного рода нарушений и кризиса, пока не начал работать в агентстве. До это я работал в антикризисном управлении, поэтому у меня к этому нормальное рабочее отношение.
Больше всего расстраивает, разочаровывает и волнует то, чтобы Российская Федерация была достойно представлена на мировой спортивной арене и в органах управления международных спортивных организаций, откуда нас убрали во время кризиса.
Я заинтересован в том, чтобы на территории России проходили международные соревнования, потому что глубоко убеждён в том, за достаточно короткий период времени у нас создана одна из лучших в мире спортивных инфраструктур.
Могу вам сказать одно: наша главная цель – защита чистых российских спортсменов. Как известно, в майских указах президента в качестве одной из задач обозначено формирование спортивного резерва. Фактически это борьба за будущие поколения спортсменов.
Гораздо больше меня шокировало то, как мы решаем вопросы.
Важно, чтобы кризис не завершился тем, что мы лишимся лидирующих позиций в мировом спорте. Посмотрите, что творится с лёгкой атлетикой. Наша ведущая федерация в том виде, который всегда называли “королевой спорта” переживает глубокий кризис и до сих не восстановлена в правах.
– Есть ли в этом вопросе хотя бы какие-то положительная динамика?
– Это связано в первую очередь с вопросом понимания того, что необходимо сделать. Если проводить параллель между РУСАДА и ВФЛА, ситуация такова: чтобы восстановить доверие, у нас прошла полная перезагрузка. Было уволено 90 процентов штатного расписания, 100 процентов инспекторов допинг-контроля. Фактически организация была восстановлена с нуля и стала работать эффективно.
Более того, по показателям, которые РУСАДА сейчас демонстрирует, оно является одним из самых эффективных агентств в мире. Мы выполняем практически 50 процентов целевого тестирования, работаем на субсидийные средства и реально выполняем те задачи по борьбе с допингом, которые ставит перед нами государство. Мы прошли это чистилище и восстановились.
Могу сказать одно, косметические изменения в ВФЛА не помогут. Всероссийской федерации лёгкой атлетики требуется глубокая перезагрузка.
– Тем не менее, при всех предпринимаемых РУСАДА шагах и усилиях то из одного, то из другого вида спорта продолжают приходить известия о случаях применения запрещённых веществ. Почему это происходит, на ваш взгляд?
– У меня совершенно нет иллюзий на этот счет. Это общемировая беда, а не только российская проблема. Вот одна из последних ситуаций на чемпионате мира по биатлону в Австрии. В переливании крови не было замечено ни одного нашего спортсмена. Вопрос заключается именно в том, как мы с этим работаем.
Перефразирую слова Глеба Жеглова в исполнении Владимира Высоцкого: «Правопорядок в стране определяется не количеством воров, а эффективностью борьбы с ними». Вопрос не в количестве нарушений, а в том, как мы с ними боремся. На начальном этапе их будет много. Тенденция показывает, что будет более 330 случаев. Это очень много, но важно, насколько эффективно мы этому противостоим.
На реальные изменения нужно время, терпение и работа буквально всех, не только РУСАДА. У нас ограничены процессуальные права. Мы не можем выходить за рамки закона. Разумеется, мы надеемся на поддержку спортивных организаций и других государственных органов.
Для Российской Федерации допинг – это реальная беда, это проблема. В последние годы мы выходили на соревнования без флага и без гимна. Если определять значение спорта в современном мире, это единственное поле, где мы сталкиваемся с нашими геополитические соперниками лицом к лицу. Безусловно, не в наших интересах идти в нейтральном статусе.
Это как на войне. Не хочу проводить такие параллели, но многие уже проводят. По сути, это проекция противостояния. Наши спортсмены должны идти под своим гимном и своим флагом, представляя свою страну. Мы должны сделать для этого всё возможное. Слава Богу, великие державы сталкиваются не на полях сражений, а на спортивных полях. Они проекции этой борьбы.
Мы не должны позволять унижать ни нашу страну, ни наших спортсменов. Я и мои коллеги хотим, чтобы РУСАДА стало мостом для восстановления доверия. Хотим доказать: Россия – великая спортивная держава, правопреемница Советского Союза. Поэтому и надо .бороться с теми допинговыми нарушениями, индивидуумами или даже группами, которые по сути дискредитируют наш спорт. Надо сообща бороться с этим злом
Донося объективную картину, СМИ тоже помогают нам быть проводниками этих идей, потому что не так давно нам приходилось буквально проламывать двери кабинетов и пробиваться через этот барьер.
Кроме того, призвал бы проанализировать поведение тех спортивных деятелей в мире, которые хотят конкурировать за счет применения запрещённых препаратов. Можем ли мы при нынешнем состоянии фармацевтической промышленности побеждать? Можем ли мы конкурировать на рынке профессиональной фармы? Безусловно, нет. Эта отрасль наиболее сильна в Америке, Швейцарии, Германии. Поэтому мы отвечаем асимметрично.
Борьба с допингом и есть наш асимметричный ответ. Нам всем нужно бороться с допингом. РУСАДА это понимает и делает. Мы со своей задачей справляемся: боремся и будем бороться с.
Возвращаясь к первой теме, в этой связи мы как никогда заинтересованы в том, чтобы полностью очистить РУСАДА. Такова одна из задач, которые ставятся перед агентством, в том числе со стороны WADA. Фактически она заключается в полной транспарентности, независимости агентства. Оно должно работать в рамках соответствия антидопинговому кодексу, международным стандартам и законам.
– Еще одно явление, о котором теперь тоже приходится слышать довольно часто – неправильное или несвоевременное заполнение отдельными спортсменами системы ADAMS. С чем вы связываете эти случаи, если у РУСАДА есть чёткая консолидированная позиция по соблюдению норм антидопингового законодательства, да и образовательных, просветительных мероприятий в этой сфере стало намного больше, чем раньше?
– Для некоторых наших спортсменов и всего спортивного сообщества в целом крайне важно понять и принять тот факт, что антидопинговая деятельность является неотъемлемой частью международного профессионального спортивного движения, такой же, как подготовка к соревнованиям. Есть определённые этапы на этом пути.
Чрезвычайно важно это осознать, потому что мы видим, как перспективные спортсмены нарушают правила внесения информации в систему ADAMS. Этим они фактически ставят себя под угрозу дисквалификации. Срок отстранения в этих случаях может достигать двух лет.
Более того, мы выезжаем на эти миссии, а получается, что они оказываются неуспешными. По сути, мы зря тратим деньги в таких случаях. Это недопустимо.
У нас все заинтересованы, чтобы попасть в пул тестирования. При этом члены федераций относятся к такой работе совершенно безалаберно. Повторюсь, это нужно понять и принять. В рамках антидопинговой деятельности информация о месте нахождения спортсмена является обязательной.
– Не бросают ли обозначенные вами финансовые злоупотребления тень на репутацию РУСАДА в глазах WADA?
– Нет, даже наоборот. И для WADA, и для нашей власти эти расследования демонстрируют только то, что мы очень дорожим доверием к агентству и намерены навести порядок и в профессиональной, и в обеспечивающей деятельности: торгово-закупочной и любой другой, направленной на обеспечение выполнения профессиональных функций. Это не менее важно. Мы не скрываем произошедшие события, но сами заявляем о них.
