Как раз напротив захваченной сегодняшними инсургентами облгосадминистрации стоит памятник революционному поэту Тарасу Шевченко. Кобзарь, запечатлевший в своем творчестве чудовищные картины межэтнической резни («Крови мне, крови! Крови шляхетской, ведь мучает жажда, хочу я смотреть, как чернеет она, кровью хочу я упиться»), сегодня, наряду со Степаном Бандерой, является культовой фигурой для сторонников Майдана. Которых на юго-востоке Украины принято без затей именовать бандеровцами.
В противовес Майдану на востоке и юге Украины ныне формируется новая реальность. Поначалу игрушечная, виртуальная, она с каждым днем обретает все более четкие очертания. И с этим нельзя не считаться. Ведь и Майдан, который сегодня полностью взял власть в Киеве, зарождался в виртуале. Территория Донецкой республики символически маркирована пограничными столбами, врытыми прямо в газоны с зеленой травкой. За линией «границы» — палатки, в которых греются митингующие, дежурят медики, собирают пожертвования, раздают листовки. Здесь днем и ночью стоят обычные жители города. За палатками и народом — три кольца баррикад. Проходы в баррикадах контролируют ополченцы в балаклавах. «Пьяным хода НЕТ!» — предупреждает плакат у одного из «пунктов пропуска». «Админздания должны быть в руках народа!» — гласит другой, наклеенный на шину, из которых сложена баррикада.
Само здание облгосадминистрации (ОГА) — огромная коробка, по ночам подсвеченная синим светом. Она забита людьми, как улей пчелами. Ежедневно здесь ночует до полутора тысяч человек. Это Смольный донецкой революции. Внутри — целый мир, живущий по своим законам. Две недели я ходила туда как на работу.
На баррикадах
Попасть внутрь ОГА непросто. Вход в здание снаружи забаррикадирован грузовиками, а изнутри — мебелью, в узкую щель приходится протискиваться боком. Абы кого не пускают. Проход журналистов на пресс-конференцию организуется как войсковая операция. Выделяется сопровождение: не только для того, чтобы пропустили на входе, но и чтобы не затоптали на лестнице.
На грузовиках стоят ополченцы, которые сверху контролируют происходящее у входа. Стена здания украшена наглядной агитацией. Висят старые советские плакаты «Не болтай у телефона, болтун — находка для шпиона», «Ты записался добровольцем?». На бумажном листке от руки написано: «Торез 7 этаж», а ниже суровая женщина в красной косынке прижимает палец к губам: «Не болтай!» Это тоже плакат советской эпохи, а Торез — город в Донецкой области и одновременно название отряда добровольцев, состоящего из тамошних жителей. Слева от входа, где под стенами ОГА горят костры ополченцев, на шинах растянут плакат: «Заводы — рабочим, банки — народу, землю — селянам!»
На скамейке сидят три пожилые женщины, закутанные в платки. Разговорились. Оказывается, они не местные — живут в Макеевке. Но сюда приезжают часто: подежурить. «Сегодня будем сидеть всю ночь, в 6 утра придет смена. Главное, на утренний автобус успеть. Ночью здесь всегда должны быть люди: в 4–5 утра самая большая опасность штурма».
— Разве без вас не справятся?
— Посмотрите, кто здесь: ребята совсем молодые, есть 15–16-летние. Мы же сами матери, как мы можем их оставить?
— А где ваши сыновья?
— Тоже здесь, в ополчении.
«Регулировщики» на входе просят подождать: из ОГА выходит большая группа людей. «Заходим!» — орет ополченец в дверях. Иду вместе с остальными, предъявляю удостоверение. «Откройте сумку», «покажите спину» (под куртками, бывает, проносят «стволы»). Личный досмотр: девушка быстро охлопывает по плечам, бокам, ногам. С мужчинами ту же процедуру производит парень. На груде мебели у входа сидит ополченец, который наблюдает за всем сверху (стараюсь не думать о том, что он станет делать при штурме).
На первом этаже обстановка революционная. Народ толпится днем и ночью. Лифт не работает. Около него громоздятся мешки с картошкой, морковкой и луком. Над мешками — обращение к журналистам: «Уважаемые фотографы!!! Убедительная просьба не фотографировать людей без масок!!! Наказание «по морде чайником»!!! (внизу пририсован улыбающийся смайлик). Укоризненно смотрят со стен портреты руководителей области: от суровых первых секретарей Сталинского обкома Компартии Украины (до 1961 года Донецк назывался Сталино) до демократических председателей Донецкой областной госадминистрации. Рядом рабочий в синем комбинезоне хватает какого-то гада за зеленую руку со значком доллара на ладошке. Подпись на плакате: «Бдительность — наше оружие». Чуть ниже объявление: «Набор в «Донецкую дружину» проводится в комнате №610».
В холле первого этажа организована столовая. Женщины-волонтерки разливают кипяток в пластмассовые стаканчики с чайными пакетиками, раскладывают еду по тарелкам. На колоннах вывешивается разная полезная для людей информация. Например, такая: «На позывной «Гюрза» вышел представитель силовых структур юго-востока и сообщил очень важную информацию. Перед штурмом ОГА в Донецке или СБУ в Луганске по всему городу отключат мобильную связь и Интернет. Если у вас отрубилась мобильная связь и выключился Интернет, то срочно все срывайтесь к ОГА (Донецк) или СБУ (Луганск)». И чуть ниже: «Владельцам старых дешевых авто! Гоним авто по указанным адресам для того, чтобы давить оккупантов при штурме. Будет очень много бандеровцев!»
Здесь же наклеена листовка: «Как эффективно противодействовать штурму ОГА». Рекомендации состоят из двух частей: «Против снайперов» и «Против вообще всех». Мне особенно понравился совет, как вести себя в случае обнаружения снайпера в окне соседнего здания: «Фак ему покажите, дайте понять, что его спалили, они начнут менять позицию, а это важно». «Против вообще всех» даются такие рекомендации: «БТР надо жечь коктейлями колеса по одному борту. Жечь БТР сподручней с улицы», «Вокруг ОГА — поменяйте все таблички с названиями улиц — это взорвет им мозг». Самое важное — в конце: «Всем расскажи! Стрелять из глубины комнат!!! Не палиться у окон!!! Не стрелять из одного места! Понял? НЕ ИЗ ОДНОГО МЕСТА!!! Снайпера сразу грохнут».
Подпольный обком действует
При входе на лестницу еще одна проверка документов. Стена между первым и вторым этажами увешана объявлениями. «Нужно авто масло». «Нужны одеяла, матрасы». «Нужны сигареты». «Требуются палатки для блокпостов». А главное: «Требуются люди!» Здесь же висит перечень важнейших служб с именами и мобильными телефонами координаторов. Вот примерно такой (имена изменены):
Транспортная служба — Владимир
Оперативно-тактические действия — Михаил
Служба тыла — Николай
Разведка — Саня
Комендантский взвод — Павел
Саперное отделение — Валера
Отделение связей — Кирилл
Пресс-служба — Игорь
Мед. служба — Сергей
Прикол здесь в том, что активисты изо всех сил стремятся сохранить инкогнито: носят маски, запрещают съемку, скрывают свои фамилии. А тут на всеобщее обозрение выложены имена и мобильные телефоны всех, даже командира разведки. Конспирация явно хромает. Кто-то, кажется, говорил, что эти люди — сотрудники российского ГРУ?
На втором этаже — медицинская служба, еще один пункт общепита и зал заседаний, где в креслах вместо депутатов дремлют ополченцы. Здесь есть закрытое крыло с охраной, где в кабинетах за столами чиновников сидят люди в масках, где на черной лестнице стоят «коктейли» и огромная надпись предупреждает: «Внизу люди». Что станет с этими людьми внизу, если начнется штурм?
В холле за столом, заваленном листовками, пьет кофе мужчина, по виду — «ходок» из глубинки. На столе перед ним табличка «Андрей Шишацкий» (это бывший председатель облгосадминистрации). Такие таблички обычно используются во время конференций. Под фамилией чиновника размашисто красными чернилами начертано: «Гнида». «Я житель города Краматорска. В прошлом участник боевых действий, присягу принимал еще в Советском Союзе. И остался ей верен, — рассказал Николай (так зовут «ходока»). — Я не просто поддерживаю то, что здесь происходит, я в этом участвую. В Краматорске я один из активистов. Почему? Потому что не хочу, чтобы мои дети, внуки жили в бандеровском государстве. Нас здесь просто давят. Мне 50 лет, я всю жизнь проработал водителем, а сейчас никуда не могу устроиться. Я украинец по национальности. Но мы русскоязычные, хотя я и украинский знаю прекрасно. У меня очень много друзей на Западной Украине. В армии меня спас именно западенец, вынес на себе из-под обстрела. Это наши братья. Но сейчас их поставили под красно-черный флаг. Мы же не заставляем их насильно говорить по-русски, но хотим, чтобы и нам разрешили свободно пользоваться родным языком. Мы просто хотим жить нормально. А в ответ слышим: «Бандера придет, порядок наведет!» Это что, разговор? Если уж они пошли на нас геноцидом, мы постараемся им ответить». — «А если танки введут?» — «Я буду ложиться под танки».
Лестница
На 11-м этаже работает правительство. Журналисты могут присутствовать на его заседаниях. Но подняться туда без лифта — задачка не из легких. Все этажи, кроме первого и второго, заперты и забаррикадированы мебелью. Вход только для своих. Мебель выставлена и на лестничных площадках. Весело будет штурмующим. Еще веселее — если начнется пожар. Проверка документов — на каждом этаже.
На 3-м этаже висит табличка: «Министерство юстиции Украины». На стеклянных дверях — фотография бородатого мужика с подписью: «Провокатор». Еще одно фото, на этот раз молодого парня: «Мародер, опозорился из-за двух колонок и трех ножниц». Ксерокопия удостоверения пресс-службы Донецкой республики с фотографией женщины средних лет. Подпись: «Внимание! Аферист и провокатор! Никаких денег ей не давать!» А рядом — от руки, розовым фломастером: «Всех выявленных провокаторов приобщаем к уборке туалетов».
4-й этаж. «Стой! Сухой закон!» — грозно предупреждает плакат. Надпись синим фломастером: «Стоим до победы, до последнего!» К стеклянным дверям прикреплен лист бумаги: «Нужны представители следующих городов (далее список из 22 городов), которые могут координировать жителей» — надо полагать, организовать захват администрации, милиции и т.д. «Обращаться в каб. 435, Юрий (мобильный телефон)». Один город вычеркнут. Видимо, там уже все в порядке.
5-й этаж. Останавливаемся, чтобы отдышаться. На дверях объявление: «Только Мариуполь». Понятно. Здесь разместились люди из Мариуполя. Надпись «Донецку Киев не указ» на фоне черно-сине-красного триколора. А слева: «Ведется набор в народную армию Донецкой республики». За дверьми можно разглядеть ополченцев. У одного замечаю охотничье ружье…
Поднимаемся в плотном потоке людей. Сзади напирают, навстречу несутся люди в камуфляже, масках, с битами. Учебная тревога. На дверях 6-го этажа таблички: «Донецк», «Макеевка», «Угледар», «Краматорск». Плакат: «Рабочий класс порвет фашистскую мразь!» Мимо проходит человек с мешком картошки на спине. Тащит ее куда-то на верхние этажи.
На 7-м этаже объявление: «Переучет». За стеклянной дверью маячит ополченец в балаклаве. 8-й почему-то называется «Площадь Ленина». Здесь размещено объявление: «Срочно требуются специалисты для нейтрализации и уничтожения своры бешеных еврособак, изгадивших и расколовших страну» с фотографиями Тимошенко, Турчинова, Яценюка и других. Вот и 9-й. Объявление: «Граждане желающие г. Донецка и Донецкой обл. оповестить людей на рынках о референдуме и независимости обращаться по тел…» И указан номер. Я уже ничему не удивляюсь.
10-й этаж. «Нужна помощь на кухне» (не сюда ли тащили картошку?). «Роман (комендант)» — и на радость врагу написан телефон. «Запись добровольцев в ряды народной армии Донецкой республики — в сессионном зале на 2-м этаже». «Нам нужны фонарики, машинное масло, скотч, рации, свечки, перчатки, хлопковая ткань, мешки, песок, бензин, противогазы, срочно!»
Последний рывок — и мы на 11-м этаже. Нужно остановиться, перевести дух. Отсюда прекрасно видно, что происходит на площади. Все три кольца баррикад, и людей, и палатки, и костры. Батареи из «коктейлей Молотова» на козырьке над входом. Кучки брусчатки.
Я смотрю вниз и думаю, что это здание похоже на большую мышеловку. Если начнется штурм, у тех, кто внизу, еще есть какие-то шансы. Все, кто на верхних этажах, обречены.
Правительство-камикадзе и командир Саня
Временное правительство Донецкой республики — это настоящее правительство-камикадзе. Военные вертолеты и даже штурмовики, низко пролетающие над ОГА, в последние дни никого не удивляют. На каждом заседании говорят о возможной высадке десанта на крышу. В этой обстановке на 11-м этаже идет подготовка к референдуму. Правительством ДНР уже утвержден вопрос, который будет внесен в бюллетени: «Поддерживаете ли вы акт о государственной самостоятельности Донецкой Народной Республики?» Листовки, разъясняющие, как будет проходить голосование, уже раздают на постах в «зоне боевых действий» — в Краматорске и Славянске.
Не все довольны формулировкой вопроса. «Почему нет пункта о вступлении в Россию? — недоумевает пожилой шахтер в фойе 11-го этажа. — Зачем мы тогда поднимаемся?». «Я ездил в Москву, — убеждает его какой-то активист, — встречался там с депутатом. Спросил его: что надо делать, чтобы нам поскорее в Россию попасть? Он сказал, что этот путь самый правильный. Сначала нужна независимость».
Впервые попав на 11-й этаж, я решила, что эти люди играют в какую-то игру. Но когда на следующий день были взяты администрации еще в пяти городах, я поняла: нет, это не игра.
— Мы будем действовать вежливо, но настойчиво, — говорит во время заседания временный премьер ДНР Денис Пушилин. — Потому что мы отстаиваем право народа на волеизъявление. Хочу обратиться к главам городов, районов, поселков и сел. У вас сейчас есть возможность сделать правильный выбор и перейти на сторону народа. В противном случае пишите заявление.
И если кто-то думает, что чиновники относятся к таким словам несерьезно, то он ошибается. В самых высоких кабинетах Донецка очень внимательно следят за тем, что говорится на 11-м этаже.
Впрочем, о едином руководящем центре сопротивления говорить нельзя. Это скорее сетевая структура. Случалось, что об очередном захвате администрации 11-й этаж узнавал от журналистов. Это касается и силового блока. Есть НОД — народное ополчение Донбасса. Но оно не руководит обороной Славянска. Есть «Оплот», который сам по себе. Командиры скрывают фамилии и лица. Вот этого человека, например, его бойцы именуют просто Саня. Но он здесь один из самых авторитетных и уважаемых.
— Мы обычные мирные люди, — говорит он. — Я, например, умею уголь хорошо добывать. Рыбаком был когда-то неплохим. Кто-то умеет хлеб выращивать. Кто-то дома строить. Но каждый из нас в какой-то момент понял: его место здесь.
— А вас конкретно что побудило сюда прийти?
— У меня в войну один дед — Степа — под Брестом лег, другой дед — Мишка — на Курской дуге. А вы знаете, что 9 мая на Украине уже не государственный праздник? Теперь отмечаем окончание войны 8-го. Вместе с Европой. Вот как мне к моим дедам на кладбище пойти и сказать: «Простите, деды, но я, ваш внук, отмечать вашу победу не буду. 8 мая под бандеровскими стягами буду праздновать вместе с наследниками тех, против кого вы воевали». Да не будет этого никогда. Кусаться буду — до последнего. Загрызу.
— В этом здании много организаций?
— Каждый этаж поделен на сектора. В каждом секторе определенное землячество. По территориальному признаку. У каждого свои лидеры. Но всех здесь объединяет одна идея: что это здание ни в коем случае нельзя отдать. Оно — как символ. Значит, будем его оборонять. До конца. Как раньше за знамя умирали.
