Осторожно: Крым

К нетипичному для России региону требуется особый подход

К нетипичному для России региону требуется особый подход

Вхождение Крыма в состав России породило множество правовых проблем, на которые надо давать быстрые и адекватные институциональные ответы. Для данной статьи я выбрал вопрос о статусе этого нового субъекта Федерации — если, конечно, мы продолжаем считать таковой нашу страну.

Сейчас эта территория называется «Республика Крым». В чем же проблема? Давайте по порядку.

В советское время в РСФСР работала вполне определенная система придания тому или иному региону правового статуса. «Национальные округа» входили в состав «краев» (Красноярский) или «областей» (Тюменская, Архангельская, Магаданская, Камчатская, Пермская, Иркутская, Читинская). Такая подчиненность «национальных округов» и «автономных областей» была связана прежде всего с малочисленностью их титульных этносов. Например, в 1989 году, согласно данным последней советской переписи, чукчи составляли 7,3% от населения своего округа, в Долгано-Ненецком округе доля титульных народов была 13,3%, в Ханты-Мансийском — 1,4% и т.п. Единственными исключениями были Усть-Ордынский Бурятский и Агинский Бурятский округа, где доля титульного этноса составляла соответственно 36,3 и 54,9%. Но это легко объяснялось тем, что буряты как крупная нация имели собственную автономную республику, а округа, расположенные в близлежащих Иркутской и Читинской областях, были фактически ее эксклавами.

Что касается «автономных областей», то они входили исключительно в состав «краев» (Хабаровский, Краснодарский, Красноярский, Ставропольский), что подчеркивало их более высокий статус по сравнению с «национальными округами». Там уже речь шла о более многочисленных титульных этносах: карачаевцы и черкесы (вместе почти 50%), адыги (более 20%), хакасы (12%). Единственное исключение, легко объяснимое оригинальной историей возникновения, — Еврейская автономная область, в которой титульная нация составляла всего 4%.

На вершине иерархии, конечно, стояли «автономные республики», практически все из которых носили в своем наименовании этнический признак. И снова было единственное исключение — Дагестан, название которого произошло от сочетания слов «даг» (тюркское «горы») и «стан» (персидское «страна»).

После исчезновения СССР в России вся эта сложноподчиненная система была ликвидирована, и сейчас, согласно Конституции, «автономные округа» и «автономные области» являются такими же равноправными субъектами Федерации, как «края», «области» и «республики». При этом часть округов была ликвидирована (Корякский, Коми-Пермяцкий, оба Бурятских), а все «автономные области» (кроме Еврейской) стали «республиками».

А теперь по поводу Крыма. Автономная республика там была образована еще в 1921 году и просуществовала до 1946 года. Тогда она была переименована в Крымскую область и именно с таким названием была в 1954 году передана Украине. Снижение ее статуса до «области» после окончания Великой Отечественной войны, очевидно, связано с фактической ликвидацией многонациональности этого региона (говоря современным языком, «этнической чисткой») — после депортации крымских татар, а также крымских греков, болгар, армян и немцев. Представителей этих народов в 1939 году среди населения Крыма было более 20%, среди которых подавляющее большинство было крымскотатарским.

Лишь в 1991 году статус «автономной республики» был восстановлен, что в те времена никак не было связано с возвращением депортированных народов на Родину. То был первый звонок снизу к «федерализации» Украины, который, впрочем, к ней так и не привел. Более того, Крым в 1995 году был фактически лишен суверенитета, и его статус в составе Украины, несмотря на сохранение в названии слов «автономная республика», снизился до обычного украинского областного уровня.

Войдя в состав Российской Федерации, Крым стал вторым после Дагестана регионом-республикой, этническая особенность которого не определена. Но, сравнивая этот случай с Дагестаном, нельзя не отметить несколько интересных обстоятельств.

В Крыму русских около 60% населения, около 24% — украинцы, около 14% — крымские татары. В Дагестане наиболее многочисленный этнос — аварцы (29% населения), затем идут даргинцы (17%), кумыки (15%) и лезгины (13%), а русских — менее 4%. Тем самым понятно, почему Дагестан стал автономией в составе России, в которой около 80% людей относят себя к русским. Крым, если смотреть под этим углом, никак не может быть «республикой», потому что это означает появление русской автономии в составе по преимуществу русской страны. Статус этого региона — «область».

Однако есть еще одно обстоятельство, которое ставит под сомнение только что сделанный мной вывод. Дагестан вошел в состав Российской империи двести лет назад как многонациональный регион, населенный народами, которые современная наука называет «староживущими» на данной территории. Слово «коренные» некорректно, потому что никто доподлинно не знает, какие племена действительно первыми пришли на эти земли и что с ними произошло в дальнейшем: ассимиляция во вновь пришедших этносах, физическое уничтожение, вымирание и т.д. Если использовать понятие «коренного» населения, то Москва с окрестностями — угрофинские территории, которые не так давно по историческим меркам были освоены славянами, и в конечном счете русские здесь стали титульной нацией, «старожилами».

В Крыму не «коренным», но «староживущим» народом являются, бесспорно, крымские татары. В 1783 году, когда Россия присоединила к себе полуостров, именно этот этнос был там в большинстве (около 90%), существуя в рамках Крымского ханства (как сказали бы сейчас — «национального государства»). Поэтому, если посмотреть с этой точки зрения, то историческая справедливость подсказывает: речь должна идти, несмотря на меньшинство «староживущего» этноса в общей численности населения, именно о «Крымскотатарской республике». Тем более что аналоги в Российской Федерации есть: например, Республика Башкортостан (вступила в состав России, конечно, не будучи республикой, в 1557 году, башкир — 29,5% населения), Республика Бурятия (бурятов — 29,5% населения), Удмуртская Республика (удмуртов — 28% населения), Республика Коми (коми — 23,7% населения), Республика Хакасия (хакасов — 12,1% населения), Республика Карелия (карелов — 7,4% населения).

Нынешние политические реалии, очевидно, не позволят еще долгое время заниматься конституционной правкой статуса Крыма. Однако есть другие механизмы по урегулированию ситуации и минимизации негативных последствий спонтанного (как признался Владимир Путин) решения о вхождении этого региона в состав России.

Тут нужно снова обратиться к опыту Дагестана. Там до 2006 года существовала особая система выборов в местный парламент — по национально-территориальным округам, т.е. использовалось квотирование. Кроме того, аварцы, даргинцы и кумыки (в общей сложности — 61,3% населения Дагестана) традиционно делили три высших поста в республике: президента, спикера парламента и премьера.

В Дагестане официально от национально-территориальных округов отказались, но неформальные договоренности, о которых упоминалось выше, продолжают действовать, и их нарушение, по общему мнению, может привести к критической дестабилизации ситуации в республике. Президент Дагестана Рамазан Абдулатипов — аварец, председатель Народного собрания (парламента) Хизри Шихсаидов — кумык, председатель правительства Абдусамад Гамидов — даргинец. Чем не схема для Крыма, где юридически признано существование трех этносов — русского, украинского и крымскотатарского?

Мешает одно, но важнейшее обстоятельство: в России за последние годы, увы, совсем утерян управленческий профессионализм в вопросах федерализма. Это неудивительно: страна фактически превратилась в унитарное государство. Об этом говорит многое — и кадровая политика в отношении губернаторского корпуса, и сверхцентрализация бюджетной системы, и явная неэффективность межнациональной и межконфессиональной политики, несмотря на громкие слова о ее актуальности.

Крым — нетипичный для России и очень непростой регион. Если не учитывать особенности и нюансы, крымский кейс в будущем может стать источником постоянной внутрирегиональной напряженности, которую будут пытаться спрятать от опубличивания известными методами: замалчиванием темы в СМИ, подкупом должностями наименее стойких и вытеснением на обочину общественной жизни, маргинализацией несогласных. Но проблемы, в т.ч. национальные, от этого не исчезнут, а лишь будут копиться и исподволь нарастать.

В подавляющем большинстве регионов России такая тактика пока вроде бы успешна, вот только долгосрочные ее результаты могут носить неприятный для власти характер — как, например, показывает свежий опыт Донбасса. Применение такой тактики в Крыму тем более стратегически контрпродуктивно из-за вполне ожидаемого постоянного давления Украины на мировое сообщество по поводу утраты ею этого региона. Но тут мы опять возвращаемся к управленческому профессионализму в вопросах федерализма.

Сюжет:

Возвращение Крыма

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру