Великая Россия! что стало главным для тебя за минувший месяц? Великая Россия, скажи: что затмило даже твой государственный праздник — День Независимости? О чём говорят и пишут? Что волнует? Блаттер и взятки — футбольный всемирный скандал только что был у всех на устах и — забыт. Земфира и флаг. Студентка Варвара — сбежала к исламистам-террористам, её искали, поймали, сажали в самолет, встречали… Каждая деталь была невероятно важной. А через год не вспомнит никто. А через 10 — не поймут, о чём речь.
Есть ли хоть что-нибудь долгоиграющее?
Вот «Кони привередливые» — знаменитая и, может быть, бессмертная песня Высоцкого. Но даже если знаем наизусть, понимаем ли?
Мы успели. В гости к Богу не бывает опозданий!
Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?
40 с лишним лет слышим этот шедевр. Скажите, почему у ангелов злые голоса? И кто они вообще? Голые пухлявые гипсовые младенцы? лепнина?
Если это рай, то кто вы и как жили, если даже ангелов сумели разозлить?
Либо вы успели в ад. Но ещё не успели понять, что злые голоса — это отнюдь не ангелы.
Если всё же рай, то, возможно, ангелы злятся не только на вас, но и на себя. Что должен чувствовать ангел-хранитель, который не сумел сохранить? Старался изо всех сил, но не спас от сковородки жадную, жестокую, трусливую сволочь.
«В гости к Богу не бывает опозданий» — трудно сказать, думал ли сам Высоцкий, что это значит. В гости — это ж ненадолго, на часок, на месяц. Может быть, в гости к Богу — на долю секунды. Просто чтобы получить приговор. А уж потом — куда пошлют: к злым ангелам или к добрым.
* * *
Что слушаем?
В головах жуткая каша. Впервые за всю историю человечества с нами говорят приборы. Не умолкают ни на минуту. Радио, ТВ, навигаторы и пр. О чём?
Только что какой-то прибор что-то говорил, человек вроде бы слушал. Но спроси, о чём шла речь, — не помнит. А уж что слушал вчера, лучше не спрашивать. То ли церковники громили атеистов, то ли атеисты поносили церковников.
Смотрим и слушаем бредни непрерывно; некоторые даже спят при включенном телевизоре. А едим, как тысячу лет назад, два-три раза в день. Попробуйте непрерывно есть — вас ненадолго хватит. Или вырвет, или умрёте, как не раз умирали идиоты, ставя рекорд жратвы для Книги Гиннесса. Когда, сидя у телевизора, вы вдруг кричите: «Не могу больше!» — это ваши мозги рвёт. Не замечали?
…Гении могут то, чего не может больше никто. Мы узнаём их, даже не видя подписи, — по манере, по стилю: это Платонов, это Микеланджело, это Бах, Босх, Брейгель, Достоевский, Маяковский… Не спутаешь и не ошибёшься.
А кто говорит всё то, что мы слушаем? Если что-то делают тысячи, делают непрерывно и одинаково, — значит, это нечто примитивное, пошлое, безликое — фастфуд.
Непрерывная теле-радио-говорильня. Неизбежно примитивная. Ибо сложное, глубокое невозможно производить непрерывно. А эти — как пауки — тянут из себя липкую нитку бессмыслицы, и люди липнут как мухи, и где прилипли, во что влипли — то и обсуждают, барахтаясь, впутываются (то есть сами себя заматывают) в Земфиру, в Кобзона, в Сердюкова с Васильевой.
Думаете, будто паутина — мушиная скрепа? Да, мух там много, и паутина их вроде бы объединяет, но умирают они в одиночку.
Те же, кто гордо отвергли ТВ и радио, гордо предпочли свободу выбора, сидят в интернете, где мусора ещё тысячекратно больше.
* * *
А что читаем? Этот вопрос устарел. Большинство не читает вообще. Видите ли, чтение этикеток, рецептов и надписи «туалет» случайно и ошибочно называется чтением. Телегиды, модные и автомобильные журналы — случайно и ошибочно называются журналами. Это каталоги и реклама; цель — заставить купить, то есть потратиться (а настоящая книга обогащает читателя, а не продавца).
Человек, листающий журнал мод, может называть себя читателем, а может заодно и посетителем музея — ведь он разглядывает картины. Девушка по вызову ошибочно называется девушкой, но все согласны, что так удобнее, хотя втрое длиннее, чем точный термин.
…Весьма авторитетные люди предлагают иное чтение. Читая следующий абзац, попробуйте ответить, кто написал. Угадавшего заранее поздравляем.
«Есть книга, коей каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено ко всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из коей нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы все наизусть, которое не было бы уже пословицею народов; она не заключает уже для нас ничего неизвестного; но книга сия называется Евангелием, — и такова её вечно-новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удручённые унынием, случайно откроем её, то уже не в силах противиться её сладостному увлечению и погружаемся духом в её божественное красноречие».
Кто написал: патриарх Кирилл? Папа Римский? дьякон Кураев? протоиерей Чаплин?
Нет, дамы и господа, это Пушкин, Наше Всё. Многие ли читают это «всё»? Что-то слышали про его атеизм, в детстве читали сказку о попе и Балде, подростками натыкались на «Гавриилиаду».
Что теперь делать? читать ли Библию по совету Пушкина или заклеймить его клерикалом, ретроградом и бежать дальше, вопя про Обаму, Кобзона, Табакова, Путина, Сердюкова, Макаревича, Хаматову и дуру, сбежавшую к исламистам?
Век информации! А о чём? Ни о чём.
Все пишут (случайно и ошибочно называя так совсем другой процесс). Все думают, будто пишут, когда тюкают пальцем по клавиатуре. Тюкали бы пальцем в пианино — считали бы себя композиторами.
Век информации? Но ведь люди (большинство) даже не замечают, что стали глупее. Дорогу находит навигатор. Цену вычисляет калькулятор. Сколько надо было ума, умения, терпения, мужества, чтоб доплыть из Лондона в Мельбурн или добраться от Москва до Камчатки. А теперь надо всего лишь пересесть из такси в самолёт.
Век информации? Вы по-прежнему не знаете, как воспитывать детей (любая кошка делает это лучше). У вас в телефоне 16 миллионов оттенков, а толку? Вы же с трудом различите полсотни. У вас невероятные возможности сообщить свои мысли всему миру, но разве от этого появляются мысли? Вы едите столько же, сколько и сто, и тысячу лет назад, но внезапно стало в тысячу раз больше упаковок — то есть мусора.
Век мусора. Ума не прибавилось, а мусора и отравы создали больше, чем за все тысячи лет существования человечества.
* * *
Текст Пушкина про Евангелие очень обдуманный. Это его постоянная мысль. Вот свидетельство близкого человека:
Пушкин постоянно и настойчиво указывал мне на недостаточное моё знакомство с текстами Священного Писания и убедительно настаивал на чтении книг Ветхого и Нового Завета. (Кн. Павел Вяземский.)
Тогдашний человек знал наизусть и всё же перечитывал. Сегодняшний…
...Невероятно важно: какую книгу читают все. Потому что общая, всем известная книга — это общий, всем понятный мир.
Во время Пушкина, и до, и после — Евангелие. В СССР такой книгой в некоторой степени стали «12 стульев»; оттуда брались словечки «лёд тронулся», «не корысти ради», оттуда правила жизни: утром — деньги, вечером — стулья. Разница важная: евангельский герой — абсолютное бескорыстие и самопожертвование. Советский — жулик, непрерывно врущий ради денег; спасибо, что не садист.
Теперь общей книги нет. Значит, нет общих понятий. Общие фразы есть. «Тогда мы идём к вам», «сколько вешать в граммах?», «а ты налей и отойди». Понятия, заключённые в таких фразах… Их даже нельзя сравнить с библейскими. Они в разных измерениях. Хотя буквы, конечно, совпадают. Но тогда и Леонардо да Винчи можно сравнить с тараканом: оба ходят, только у таракана ног втрое больше.
«Знаю как Отче наш» — это выражение означало «знаю наизусть», хоть ночью разбуди. И знало наизусть всё население; ежедневное повторение, впитывание с младенчества… (В советское время стали говорить «знаю как таблицу умножения». Теперь многие не знают ни того, ни другого.)
* * *
Верите или нет — не так важно. Важно: знаете ли?
Подвиги Геракла, похищение Елены, яблоко раздора, три грации, нить Ариадны, Сцилла и Харибда, Прометей, Икар, Аполлон, Антигона, Электра, Эдип, ахиллесова пята, Горгона Медуза, Пегас, кентавры, циклопы, олимпийские боги, троянский конь, Зевс-громовержец… Неужели вы верите во всё это? Неужели верите, что у Гермеса были крылатые сандалеты, которые он иногда одалживал хорошему человеку?
Важно, что вы всё это знаете. Встречая в книгах что-то вроде «это была его ахиллесова пята» — понимаете, что речь идёт о единственном уязвимом месте. «Между Сциллой и Харибдой» — со всех сторон смертельная опасность и шансов у человека почти нет.
Русская литература, европейская литература и культура — всё держится на двух мифологиях: античной и библейской. Это два главных источника всех образов. Две мифологии — независимо от их историчности — источник сюжетов, архетипов, максим.
Не зная их читать Пушкина — всё равно что кастрату ходить в бордель, бессмысленно. Когда он пишет: «Христос воскрес, моя Ревекка» — это очень смешно, если понимаешь, что с пасхальным приветствием он обращается к тому (хотелось сказать человеку), кто не признаёт ни Воскресения, ни христианства.
Христос воскрес, моя Ревекка!
Сегодня следуя душой
Закону Бога-человека,
С тобой целуюсь, ангел мой.
А завтра к вере Моисея
За поцелуй я не робея
Готов, еврейка, приступить —
И даже то тебе вручить,
Чем можно верного еврея
От православных отличить.
Моцарт, держа стакан с ядом, говорит Сальери-отравителю: «За твоё здоровье, друг!». Намеренно или случайно Пушкин ввёл в «Маленькую трагедию» перефразированное обращение Христа к Иуде-предателю: «Друг, для чего ты пришёл?».
Пушкин знает Евангелие наизусть. И значит, помимо сознательных, намеренных цитат есть неосознанные. Так иногда в сочиняемую симфонию проникает чужая мелодия — из Моцарта нам что-нибудь, из той классики, которая впитана с детства. Если впитана.
Библейские и эллинские понятия и образы в европейской культуре, в русской литературе примерно 50 на 50. Но мораль — только евангельская. Уж точно Зевс — с точки зрения морали — даже не животное, а беспредел разврата; насильник, педофил, гомосексуалист плюс инцест и полигамия, людоедство, скотоложство, киднеппинг с целью сексуального насилия, садизм, серийный убийца и отцеубийца. А ему храмы, поклонение, жертвы и преподавание детям с третьего класса.
* * *
Советская власть греческую мифологию оставила в школьной программе, в детских книжках. Библию отрубили. Купить было невозможно, преподавать запрещено.
Нормальный человек легко перемножает в уме двузначные числа. Но есть и такие, кто пользуется калькулятором, чтобы узнать, сколько стоят три майки по 200 рублей. Таблица умножения нужна всюду — на заправке, в магазине, в машине (сколько времени займёт дорога при такой-то скорости).
Мифология — такая же таблица умножения для понимания жизни и книг. Калькулятора нет.
Да минует меня чаша сия, умываю руки, в начале было Слово, скрижали Моисея, огненный куст, Давид и Голиаф, тридцать сребренников, Содом и Гоморра, соляной столп… О чём эти слова? Что в них?
Ветхозаветный пророк Иеремия писал царю (что-то вроде писем президенту, но гораздо жестче), предрекал поражение в войне и позорную смерть…
…Кстати, читательницы постоянно спрашивают, читает ли президент «Письма», а если да, то где же реакция?
Товарищи женщины! Реакция совсем не обязательно бывает публичной. Вот, например, когда царю читали письмо, которое арестант Иеремия послал из тюрьмы…
«Приказал Иеремия Варуху и сказал: я заключен и не могу идти в дом Господень. Иди ты и прочитай написанные в свитке с уст моих слова Господни вслух. Может быть, люди вознесут смиренное моление пред лице Господа и обратятся каждый от злого пути своего».
«Обратятся» — то есть одумаются и начнут вести себя хорошо. Варух прочитал (теперь сказали бы «озвучил»). Дошло до начальства.
«Тогда все князья послали к Варуху сказать ему: свиток, который ты читал вслух народа, возьми в руку твою и приди, и прочитай нам. И прочитал Варух вслух им.
Когда они выслушали все слова, то с ужасом посмотрели друг на друга и сказали Варуху: мы непременно перескажем все сии слова царю. И пошли они к царю во дворец и пересказали вслух царя все слова сии.
Царь послал Иегудия (зам.руководителя Администрации. — А.М.) принести свиток; и читал его Иегудий вслух царя и всех князей, стоявших подле царя.
Царь в то время сидел в зимнем доме, и перед ним горела жаровня.
Когда Иегудий прочитывал три или четыре столбца, царь отрезывал их писцовым ножичком и бросал на огонь в жаровне, доколе не уничтожен был весь свиток на огне».
Не стоило так делать со свитком пророка. Ножичком! По кусочкам! Но, согласитесь, реакция типичная, царская. Челядь, думаю, хохотала, поощряя кривляние владыки, а умные советники содрогались.
Ну и ладно. Дело прошлое. Вышло всё, как предсказал Иеремия.
* * *
После 1917-го… Трудно назвать какую-то одну общую книгу. Но общие, безусловно, были: сказки Пушкина, «Три мушкетёра», «Том Сойер». Во второй половине ХХ века прибавились, пожалуй, «Винни Пух» и «Маленький Принц».
Помимо приключений и развлечений, эти книги тихо делали невероятно важную работу — создавали Общий Мир Понятий. Никакой учитель, никакая школа не могли так сильно и навсегда сформировать в детях понятия чести, самоотверженности, любви и ответственности. «Ты в ответе за тех, кого приручил»… Странно: фраза какого-то абсолютно сказочного Лиса, которого выдумал французский лётчик, вызывала комок в горле у читателей в безбожном СССР.
…Мусульман всего мира сейчас объединяет только Коран. Сильно объединяет. Сотни лет армяне прожили без государства, их единство сохранила только Книга. Две тысячи лет евреи прожили без государства, их единство сохранила только Книга. У римлян — граждан великой и могущественной Римской империи — такой книги не оказалось.
Опрос бы провести: что читали все сегодняшние молодые? из каких книг их словечки? А значит, стереотипы, шаблоны. И окажется, что в святой Руси Евангелие не входит даже в первую сотню общих книг.
За несколько последних лет бесчисленным студентам разных журфаков я давал задание: напишите известные вам фразы: а) президента Путина; б) апостола Павла.
Эксперимент оказался невероятно наглядным. Студентки (там 90 из 100 — девочки) сдавали бумажки, где в пункте «а» — 3-4 фразы, включая, разумеется, «мочить в сортире»; а в пункте «б» — прочерк. Пусто. У большинства в декольте висел миленький крестик.
* * *
Люди платят 10 тысяч евро за бутылку столетнего вина. За вкус? Нет. За редкость. Они пьют не вино, а собственную гордыню.
За икону ХIХ века платят тысячу долларов, а за икону ХIV века — миллион. Она в тысячу раз святее? Эй, ты покупаешь икону или антикварную деталь интерьера? Или просто вкладываешь — глядишь, подорожает?
«Намоленная!» — говорят состоятельные ценители. Это, конечно, аргумент. Но если дело в намоленности, почему так внимательно оценивают камушки в окладе (не поцарапаны ли), щупают доску — не треснула ли?
Отче наш, Иже еси на небесех!
Перед вами текст I века. Он старше всех икон в мире. Он намолен, как ни одна из них. Он намолен больше, чем все они вместе взятые.
Миллиарды верующих повторяли и повторяют эту молитву каждый день. На латыни, по-гречески, по-английски... Многие — не по разу. За год — полтриллиона раз. За тысячу лет — 500 000 000 000 000 (пятьсот триллионов).
Если вы верите, что вино, коньяк, виски приобретают необычайные качества за сто лет заточения в подвале, попробуйте (даже если вы атеист) вообразить, какую силу набирают слова, триллионы раз улетевшие в небо.
