Несмотря на отчаянные усилия, вам никак не удается выиграть футбольный матч? Не печальтесь, решение есть. Без всякого предупреждения начните на том же самом поле играть в волейбол. В спорте провернуть подобный трюк вам вряд ли удастся. А вот в политике у Владимира Путина он прошел на ура.
Подняв на щит тему создания «современного аналога антигитлеровской коалиции» против исламских радикалов в Сирии, ВВП кардинально поломал повестку дня мировой дипломатии. Какой такой Крым? Какая такая Украина? Какой такой Донбасс? Да о чем вы, собственно, батенька?
Это раньше на Генеральной Ассамблее ООН Владимир Путин планировалось показательно выпороть, покрыть позором и отпустить домой с волчьим билетом. Но такие планы строились в отношении «прежнего Путина» — «Путина, злостного нарушителя международного права». На Путина, который предлагает Западу шанс снять его с «сирийского крючка», они, естественно, не распространяются.
Из Нью-Йорк ВВП улетел если не в ранге триумфатора, то в ранге полноценного политического партнера Америки — партнера, которого, может быть, и терпеть не могут, но без которого все равно не могут обойтись. И в этом плане политическому искусству нашего любимого «гаранта Конституции» можно только поаплодировать. Браво, Владимир Владимирович! Я не верил, что вам удастся столь мастерски вытащить кролика из шляпы. Но в данном случае вы однозначно посрамили и меня, и всех прочих скептиков.
Но пышные декорации юбилейного слета ООН — это все-таки не настоящая жизнь. Это мишура, которая столь же быстро уйдет в прошлое, как и вызванные чрезмерным количеством мировых лидеров гигантские пробки в Нью-Йорке. Вопрос в том, что останется: от грандиозного путинского плана «новой антигитлеровской коалиции», от с таким трудом вырванной из рук Барак Обама стратегической инициативы, от чувства некоей радости и даже эйфории по поводу столь редкого в последнего время внешнеполитического успеха Москвы.
Где-то с год тому назад я спросил у одного мудрого человека: когда появится шанс на то, что Россия и Запад перестанут столь остро конфликтовать? Мне ответили: тогда, когда у нас появится общий враг. Владимир Путин, похоже, выстраивал свою генеральную политическую линию, оперируя очень похожими категориями.
Как у страны, загнанной в стратегический тупик украинским кризисом, — а мы находимся именно в глубоком тупике, не вижу особого смысла это скрывать — у Россия не было надежды выбить у Запада важные уступки. У страны, которая держит руку на пульсе жизненно важного для всего мира сирийского кризиса, есть не просто надежда. У нас теперь есть козыри для большой, серьезной, многоступенчатой и многоходовой политической игры.
И речь не идет о простом и банальном размене: вы, Запад, поменьше давите на нас на «украинском политическом фронте», а мы, Россия, так и быть, пособим вам в Сирия. Нет, полностью такой размен в какой-то его форме нельзя сбрасывать со счетов. Мировая дипломатия построена на подобных стратегических разменах. Принцип «ты мне, я тебе» — основа отношений не только между людьми, но и между государствами.
Но я уверен, что Путин ставит перед собой более масштабные и амбициозные цели. Президентства Буша-младшего и Обамы — период, когда Америка с разной степенью активности пыталась перестроить Ближний Восток по своему образу и подобию. Результат таких усилий не просто нулевой — он отрицательный.
Принцип «выкинем в мусорную корзину надоевших старых диктаторов, а потом на освободившемся месте чудесным образом возникнет демократия, которая и решит все проблемы» оказался рецептом катастрофы. Демократии не возникло ни в Ираке, ни в Ливии, ни в Афганистан, ни в Сирии. Зато Европа теперь задыхается от беженцев из этих стран.
В «доктрине Путина», которую он изложил в том числе и с трибуны ООН, тоже полно прорех и логических противоречий. Например, участие Запада в свержении ливийского лидера Каддафи в 2011 году Путин прокомментировал в Нью-Йорке так: «Поставщиком рекрутов («Исламскому государству» — «МК») является и Ливия, чья государственность была разрушена в результате грубого нарушения резолюции номер 1973 Совбеза ООН».
В принципе сказано все правильно. При Каддафи в Ливии была функционирующая государственная система, а сейчас здесь африканский эквивалент анархической вольности батьки Махно. Но кто вплотную подвел Ливию к той грани, перейдя за которую она перестала существовать как дееспособное государство? Каддафи и подвел своим жестоким, бесчеловечным и безумным правлением. Однако про это Путин ничего не говорил и не говорит.
Но если с созданием стройной, логичной и работающей политической философии дела у ВВП обстоят как минимум не лучше, чем у Обамы, то практического здравого смысла у него все же больше. Стройная политическая философия — это роскошь, которая не всегда уместна в период острого кризиса. Путин предлагает пусть не идеальный, но зато практический выход из тупика. Именно поэтому его общество вдруг вновь стало востребованным в среде западных лидеров. Именно поэтому перед Россией замаячила возможность увеличить свой вес на международной арене.
Однако то, что маячит впереди, не обязательно воплотится в реальность, не так ли? Чего у России нет после визита Путина в Нью-Йорк, так это оснований для головокружения от успехов. Вояж ВВП в ООН не изменил главного: украинский кризис по-прежнему тянет Россию вниз. Да, наши сирийские инициативы дают Москва дополнительные рычаги давления на западных союзников и спонсоров Киева. Но инструментов прямого влияния на Киев те же самые инициативы нам совсем не добавляют.
Украина последние новости наплевать на то, что происходит в Сирии. Украина зациклена на своем конфликте с Россией и совсем не горит желанием с нами побыстрее помириться. Политики в Киеве уверены, что время работает на них, поэтому прицельно работают на замораживание конфликта в его нынешней форме. В этой ситуации от России требуются креативные, прагматичные и полностью лишенные эмоций шаги.
В чем суть игры киевских лидеров? В том, чтобы самим не выполнять Минские соглашения, но при этом громогласно обвинять в их невыполнении Москву и подводить нас тем самым под все новые западные санкции. Эту игру украинской власти Россия обязана поломать. Сейчас для этого самый благоприятный момент.
Не так все просто обстоит и на собственно сирийском направлении. На Западе полно желающих заставить Россию таскать для них каштаны из огня. Мол, если Путин так рвется делать за нас неприятную, смертельно опасную и чудовищно дорогостоящую грязную работу, то кто мы, чтобы ему мешать? Подобной «внешнеполитической халявы» быть не должно. Мы не обязаны обслуживать в Сирии ничьи интересы, кроме своих собственных.
В сирийском конфликте очень легко утонуть, завязнуть, словно в болоте. Мы имеем перед глазами собственный печальный афганский опыт. Мы имеем перед глазами американское вторжение в Ирак 2003 года, осуществленное даже без намека на то, что на политическом жаргоне именуется exit strategy («стратегия выхода»). В Сирии Россия не должна повторять ни советских, ни американских ошибок. «Ни о каких наземных операциях и участии российских воинских подразделений в наземных операциях речи не идет и идти не может», — заявил ВВП журналистам в Нью-Йорке. С моей точки зрения, Путин не имеет права даже на йоту отступать от этой своей позиции.
А в остальном у ВВП полная свобода в его торге с Западом по сирийскому вопросу. Посмотрим, чем этот торг закончится.
Читайте наш репортаж из Нью-Йорка «Неожиданно открыто и конструктивно: Путин рассказал о переговорах с Обамой»
