Почему Пхеньян ждет нового американского президента?
– На прошедшей недавно в Японии встрече «Большой семерки» одной из главных тем вновь стала ситуация на Корейском полуострове. Лидеры G7 в очередной раз выступили с обращением к Северной Корее, требуя прекратить дестабилизацию ситуации и ракетные испытания, – будет ли, на Ваш взгляд, это сообщение услышано в КНДР?
– Вряд ли Пхеньян отреагирует на призывы мирового сообщества. Он осуществляет свою стратегию, которая основана на нагнетании напряженности, на то, чтобы добиться серьезного отношения к Северной Корее, начала переговоров с ней. И в таких переговорах КНДР рассчитывает выступить с серьезных, жестких и авторитетных позиций. Поэтому, я думаю, северокорейское руководство предпринимает меры по наращиванию военного потенциала, демонстративному усилению ракетно-ядерного потенциала. Это, в общем-то, в первую очередь, пиар-кампания с целью, как говорится, набить себе цену.
– Вы упомянули о том, что Пхеньян желала бы вступить в переговоры с сильных позиций. А какие предложения северокорейское руководство хотело бы услышать с противоположной стороны?
– В КНДР не раз об этом говорили. Это гарантии безопасности, экономическая поддержка и помощь в развитии страны. Пхеньян, конечно, хотел бы в определенной степени сблизиться с Вашингтоном, чтобы балансировать между США и Китаем как противоборствующими государствами в современном мире. Насколько это реально, сказать трудно, но Северная Корея хотела бы как минимум наладить отношения с американцами, полагая, что отношения с Южной Кореей после этого наладятся сами собой. Поскольку в Пхеньяне Республика Корея воспринимается исключительно как «марионетка» США.
- О чем северокорейцы постоянно упоминают и в официальных документах... Если говорить о возможном сближении с США – не так давно госсекретарь Джон Керри заявил, что Вашингтон готов к переговорам о мире на Корейском полуострове, но при этом продолжит оказывать давление на КНДР. Настолько продуктивен подобный подход?
- На мой взгляд, северокорейские власти уже не рассчитывают получить что-то от администрации Барака Обамы, на излете его президентства. Поэтому Пхеньян повышает ставки и вряд ли пойдет на переговоры с нынешним руководством США: КНДР уже отвергла предложение в январе. И повышение ставок продолжится – для того, чтобы следующий американский президент вынужден был ими заняться. И ему, возможно, Пхеньян уже будет готов предоставить некие достаточно привлекательные условия урегулирования, чтобы, «подарив» новому лидеру США крупный внешнеполитический успех, добиться максимальных уступок и для себя.
При этом ясно, что с Южной Кореей, с администрацией Пак Кын Хе северные корейцы дел иметь не будут. А американцы не будут всерьез иметь дел с Пхеньяном без участия Сеула. Поэтому на ближайшие несколько месяцев, быть может, на год, я не вижу основания для достижения какого-либо прогресса. Хотя, видимо, на седьмом съезде правящей Трудовой партии Кореи (намечен на май 2016 г. – «МК») Ким Чен Ын вынужден будет выступить с некими заявлениями на эту тему, но реализовывать любые шаги Северная Корея начнет уже после смены администрации в США.
Рецепт для Корей: объединение или сосуществование
– Рассуждая о мире на Корейском полуострове чаще всего говорят о перспективах объединения Севера и Юга. В то же время, некоторые эксперты полагают, что подобный вариант развития событий уже не нужен, в том числе, и из-за смены поколений. Для молодых людей раздел страны не является каким-то болезненным воспоминанием, трагедией, а объединение — необходимостью. Достижим ли мир на Корейском полуострове и в каком виде: с созданием одного государства, или при сосуществовании двух стран?
– Мир и объединение – вещи неравнозначные. Действительно, за прошедшие 70 лет пути северных и южных корейцев настолько разошлись в историческом развитии, в менталитете и даже в языке, что сейчас уместнее говорить, скорее, о двух субэтносах, а не о едином корейском этносе. Таких примеров в мире немало: почему, например, Австралия и Новая Зеландия не объединяются. Вроде один и тот же народ, язык, история. Или США с Канадой, даже Северная Ирландия с Республикой Ирландия... Существуют страны в таком формате и все, кажется, этим довольны. Я думаю, это наилучший выход сейчас и для корейского народа в целом. Потому что северные корейцы и южные их соседи вряд ли сейчас смогут жить в одном государстве, под единым контролем – каковым может быть только южнокорейский, а при нем выходцы с Севера станут людьми второго сорта, – и стремиться к этому едва ли стоит. И, как уже было сказано, молодое поколение в Южной Корее совершенно не жаждет взваливать на себя заботу о северных братьях, а те совсем не хотят получить себе на шею господ с Юга. И мирное сосуществование, на основе национального примирения, было бы в этой связи наилучшим вариантом. И затем уже, когда сменится несколько поколений, корейцы могли бы организовать нечто вроде союзного государства, как Россия и Белоруссия, – две страны, между которыми нет барьеров, но это все же разные страны. Для объединения же я не вижу предпосылок. Тем более, подобная страна будет нежизнеспособной — если одна половина будет господствовать над другой. Это может лишь привести к гражданской войне.
- Силы, выступающие за объединение двух стран – насколько они значительны в каждой из Корей?
- В Северной Корее лозунги об объединении звучат постоянно, но вряд ли там кто-то всерьез верит в такую перспективу – поскольку ясно, что подчинить Южную Корею силой никто Пхеньяну не даст. Цель этих лозунгов – продемонстрировать преемственность идей и сохранить определенный авторитет среди масс. Возможно, есть некие люди, какие-нибудь полусумасшедшие генералы, всерьез рассматривающие возможность подчинения Юга военной силой, но политическое руководство на это ни при каких условиях не решится, поскольку для него это станет самоубийством.
В Южной Корее, особенно в консервативных кругах, в последнее время, к сожалению, почему-то окрепла уверенность в том, что коллапс КНДР не за горами, что северокорейский режим слаб и вот-вот падет и тогда волей-неволей придется объединяться на условиях Юга. Мне лично непонятно, на чем основаны такие убеждения, усилившимися в последние пару лет, хотя они не подкреплены реальными фактами. Более того, в Республике Корея понимают, что объединение с Севером станет для них катастрофой. Поскольку не исключен затяжной вялотекущий гражданский конфликт, на восстановление северокорейской экономики будут пущены огромные деньги, возникнут социальные противоречия, напряженность в отношениях с Китаем и Россией, Пекин и Вашингтон будут «бодаться» на предмет нахождения в объединенной Корее американских сил передового базирования... Поэтому здравомыслящие люди понимают, что объединения ни в коем случае нельзя допускать. Но на уровне деклараций, лозунгов, эта идея озвучивается и в Южной Корее. Возможно, таким образом президент и ее окружение хотят набрать очков у консервативного электората, старшего поколения, но я не думаю, что в подобном подходе есть хоть какой-то реализм.
Как санкции против КНДР вредят всем, кроме северокорейского руководства
- Многие в Южной Корее, как Вы сказали, необоснованно поверили, что режим в КНДР вот-вот рухнет. А что происходит на самом деле? Демонстрирует ли северокорейский режим некие изменения в общественно-политической жизни, в экономике, есть ли признаки его эволюции?
- После прихода к власти Ким Чен Ын, казалось бы, хотел применить полученные им на Западе знания для того, чтобы каким-то образом оздоровить ситуацию в стране. Начались подвижки в сторону «потепления», большей свободы внутри страны, дружбы с Западом, включая визит американских баскетболистов, Микки-Маусов на сцене и т.д. Но Ким Чен Ын быстро осознал, что это опасно для режима, поэтому перешел к очень жесткой внутренней политике, к «закручиванию гаек», борьбе с инакомыслием, беспощадному избиению собственной элиты, которая была недостаточно лояльна или потенциально могла быть неверна... Поэтому сейчас внутри страны сохраняется весьма жесткий режим.
Но если правила игры соблюдать, то вполне себе можно жить. И в последние годы жить стало все же немного лучше. Прежде всего, за счет того, что Ким Чен Ын фактически разрешил – сперва тайком, а теперь уже открыто, – частно-предпринимательскую и рыночную деятельность, и страна по этому пути серьезно продвинулась. Сейчас, я думаю, порядка 60% ВВП создается в рамках рыночного сектора.
Народ стал жить лучше, хотя, конечно, возникла очень большая дифференциация между богатыми горожанами и бедными крестьянами, есть расслоение и в самих городах, но это нормально, в конце концов, все страны развиваются по такому пути. И в этой связи у меня тревогу вызывает то обстоятельство, что нынешние санкции могут подорвать экономический прогресс, средний класс, который возник за последние годы, и страна будет отброшена назад, в коммунистическое прошлое.
– Получается, санкции наносят двойной вред, не принося результата международному сообществу, – поскольку Пхеньян продолжает гнуть свою линию, – и, с другой стороны, мешая новым тенденциям?
– Да, и при этом надежды на то, что санкции ударят по правящему классу, по верхушке, просто смехотворны. Нелепо думать, что, если какой-то северокорейский генерал не получит из рук вождя «Ролекс», а получит только «Сейко», он задумается о смене режима. А санкции ударят как раз по среднему классу, по тем людям, которые торгуют на рынках, занимаются экспортом, участвуют во внешнеэкономической деятельности... Это будет регресс для страны и, возможно, она станет вести себя более провокационно. А режим это не ослабит. Собственно говоря, вот у нас за окнами российский пример.
– Могут ли сейчас Китай и Россия повлиять на разрядку ситуации на Корейском полуострове?
– Думаю, сейчас надо проявлять терпеливость и содействовать налаживанию многостороннего диалога, понимая, что в первую очередь должны быть урегулированы противоречия между КНДР и США. Также надо постараться не доводить ситуацию до крайностей, не загонять северокорейцев в угол, а вести дело к какому-то компромиссному решению. Такая политика Китаем до сих пор велась, но согласие Пекина на санкции стало исключением. По-моему, китайцы уже сами жалеют, что зашли так далеко.
– Претерпит ли линия Пекина изменения в ближайшее время?
– Полагаю, КНР не будет оказывать длительного воздействия на Пхеньян, и будет действовать достаточно взвешенно, одновременно активно работая и с другими участниками процесса – прежде всего, с США, – чтобы найти некие развязки.
