Сам себе режиссер
Слово selfie удостоилось титула главного английского слова 2013 года. По данным редакторов оксфордских словарей, за год частота его употребления — в англоязычном Интернете — выросла на 17 000%! Калька с него прочно вошла и в российский речевой обиход. Правда, у нас человека, снимающего себя на камеру (с руки, при помощи штатива или зеркала) и выкладывающего свои цифровые автопортреты в сеть, называют еще и «самострелом».
Явление селфи — одно из самых неоднозначных. Что ни день, у него возникают новые подвиды: есть «селфики» любителей фотать себя, будучи подшофе, в ванной или сразу после секса; есть последователи скотч-селфи, которые, прежде чем запечатлеть свой фейс, основательно уродуют его, перевязывая клейкой лентой. А есть экстремалы, которые ради удачного снимка готовы поставить на кон свою жизнь. Или в качестве фона для своего селфи взять... труп чужого человека, привезенный на вскрытие.
Некоторые селфи преуспевают в своих стараниях, становясь настоящими генералами жанра (об одном из них мы расскажем чуть ниже). Но подавляющее большинство — безымянная пехота, старательно увековечивающая каждый свой шаг, однако при этом не способная толком сформулировать, для чего она это делает. Да и нужна ли тут какая-то рефлексия? Щелк — и дело в шляпе…
Русский Паук со столичных крыш
19-летний Кирилл Орешкин известен далеко за пределами своих аккаунтов. Он — без преувеличения — звезда мирового Интернета в жанре экстремального селфи. О нем снимают фильмы американцы и европейцы. Ни одна подборка не обходится без его снимков. Кто-то из западных поклонников, восторженно рукоплещущих безбашенному парню из российской столицы, наградил его прозвищем Русский Паук. Прозвище в Сети прижилось. Как и Кирилл — на московских крышах. Только не вздумайте повторять трюки Орешкина! Достаточно посмотреть на его селфи, чтобы понять, насколько это опасно.
— Кирилл, ради чего ты рискуешь?
— Ради удовольствия, ощущения свободы и необычных кадров. Но я, поверьте, нечасто иду на риск. Я всегда с осторожностью действую. И вообще иногда сложней попасть в интересующее тебя место, чем сделать там пару-тройку кадров.
Лазать по крышам Кирилл стал с 14 лет. Сначала это были многоэтажки родных Перова и Новогиреева, потом, когда основательно втянулся, стал проникать на куда более серьезные объекты. Например, сталинские высотки и башни Москва-Сити.
На каждую из покоряемых вершин Кирилл берет с собой или телефон с камерой, или фотоаппарат.
— Какой смысл делать только панорамы, если я могу и сам сфотографироваться на их фоне? — резонно замечает Кирилл. Но «самострелом» он себя не считает. В отличие от американского актера Уилла Феррела, который минувшей зимой запостил в свой Твиттер фото Кирилла со словами: «Этот парень победил в игре селфи». Фотка мигом разлетелась по Интернету. Тогда же Русский Паук и узнал, собственно, что означает слово «селфи».
Сейчас Кирилл занят капитализацией хобби. В частности, он хочет наладить продажу своих фоток. Заявки, говорит, есть с разных концов мира, а вот о примерной стоимости одного кадра предпочитает не распространяться.
Одинокая красота
По мнению Орешкина, на «самострел» западают те, кто не отличается оригинальностью, но хочет выделиться. Некоторых процесс засасывает с головой.
У профессионального фотографа Петра Ловыгина — другая точка зрения. Он уверен, что в группе риска оказываются прежде всего красивые люди, но по каким-то причинам нуждающиеся в подтверждении своей красоты.
— Я задавал вопрос нескольким своим приятельницам, Instagram которых на 85% состоит из селфи, зачем они это делают, — рассказывает Петр. Одна ответила: «Для привлечения мужчин». Но подобная тактика скорее способна отпугнуть, чем привлечь. Это как бы свидетельствует о том, что девушка любит только себя в этой жизни и кого-то еще полюбить вряд ли способна. Еще одна сказала примерно следующее: «Я не имею морального права скрывать свою красоту от мира. Это я называю щедростью и милосердием по отношению к подписчикам».
И это — на полном серьезе! Ну, или почти на полном...
Впрочем, есть и более-менее объективная причина селфи-мании. По словам Петра Ловыгина, пользователям того же Instagram больше нравится лайкать чье-то лицо, чей-то фотопортрет, чем отвлеченную фотографию. А «лайки» для юзера в виртуале — это, по-видимому, суррогаты тех самых «психологических поглаживаний», в которых каждый из нас так нуждается в реальности.
«Я замечал, что мое селфи, мой портрет в соцсети набирают больше лайков, чем мое арт-произведение. Поэтому, к примеру, на рекламных афишах мне гораздо выгоднее печатать собственное изображение, чем какую-то из моих работ», — отмечает Петр.
Нарциссы XXI века
Если в одном случае селфи — невинная шалость, в случае другом — опасная, то для 19-летнего Денни Боумена из английского Ньюксала, история которого облетела весь мир, эта забава стала одержимостью. Однажды парнишка неудачно сходил на модельный кастинг, после чего задался идеей сделать идеальную фотографию самого себя. И понеслось! Денни порой делал до 200 селфи в день, снимая свой фейс почти без остановки по многу часов подряд. Потом он решил сбросить вес, решив, что худоба добавит ему прелести. Но суперселфи упорно не получалось. Тогда Боумен попытался покончить с собой, и если бы не подоспевшая мать, тайно приглядывавшая за сынком, все закончилось бы печально. Сейчас же Денни, прошедший курс лечения от зависимости в клинике, пытается вернуться к нормальной жизни. В среде американских психиатров начинают раздаваться голоса о том, что надо признать самолюбование посредством селфи психическим расстройством, навязчивостью.
Однако российские специалисты особых поводов для беспокойства пока не видят.
По мнению психолога Натальи Варской, если человек, несколько злоупотребляющий фотографированием самого себя, продолжает жить привычной жизнью, уделяет время близким, друзьям, зарабатывает деньги, то это не более чем модное увлечение. С другой стороны, ярые фанаты селфи — это люди с определенным типом личности.
— Мы имеем дело с современным вариантом известного еще с античных времен феномена нарциссизма, — считает доктор медицинских наук, сотрудник ГНЦССП им. Сербского Федор Кондратьев. — Разве что с учетом технического прогресса смотреться теперь надо не в воду или зеркало, а в объектив фотокамеры. Зачастую «нарциссы» — это тщеславные люди, эгоистичные, самовлюбленные, безразличные к чужим проблемам. В центр мироздания они ставят свое «я». Отсюда бесконечное самофотографирование, тиражирование своего фото с одной лишь целью — самоутвердиться.
Согласен с коллегой и президент Ассоциации детских психологов Александр Кузнецов: «Селфи легче всего подчиняет себе людей с истероидной акцентуацией характера, склонных к демонстративному поведению. Демонстративность присуща больше женщинам, так как по своей природе они стремятся нравиться мужчинам. И это нормально — таков их способ выживания. У мужчин истероидность встречается реже, зато в более тяжелых формах». Кстати, родной брат селфи — эксгибиционизм, который также признается за одно из проявлений истероидности.
Александру Кузнецову зачастую приходится сталкиваться с пациентами, у которых в анамнезе проглядывает в том числе и грешок селфимании.
— Но человек не приходит на прием со словами: «У меня проблема, я сам себя фотографирую и не могу остановиться». Он приходит с жалобами на проблемы в отношениях, — продолжает Александр Кузнецов. — В основном это женщины 20–30 лет, сконцентрированные на себе. А когда человек так зациклен на своей внешней оболочке и на том, как ее подать, на подтверждении того, что его все любят, с ним вряд ли кто-то захочет дружить и жить. И ему плохо, где бы он ни был: и в команде, и в семье. Это несчастный, попадающий в западню: страдающий из-за повышенной потребности во внимании и любви со стороны окружающих и в то же время избирающий такие способы достижения этой цели, из-за которых от него все разбегаются.
Вообще, чем раньше будет замечено не совсем здоровое влечение к селфи (когда человек снимает себя по несколько раз на дню), тем лучше. Психологи могут адаптировать людей с такой проблемой, направив их взгляды в сторону публичной карьеры. Например, в политике, кино или в шоу-бизнесе. Там эти люди будут чувствовать себя как рыба в воде и смогут не только показать себя миру во всей красе, но и принести посильную пользу обществу.
Москва улыбаться не любит
Один из самых компетентных специалистов в области селфи — профессор Городского университета Нью-Йорка, писатель, программист, художник Лев Манович, изучающий современную цифровую культуру с ее трендами и паттернами.
Вместе с коллегами он на материале Instagram пытается понять, есть ли культурные различия у селфи, сделанных в разных городах и странах. Попутно обнаруживаются и другие любопытные вещи.
— Часто за selfies принимают портреты, которые на самом деле сделаны другими людьми. Настоящих селфи в Instagram всего 4%, — рассказывает Лев. — И почти все они сделаны молодыми людьми. Только 10% приходится на долю тех, кому 30+. При этом селфи женщин в этой возрастной категории встречаются реже, чем мужские.
По наблюдению Льва Мановича, период увлечения селфи совпадает с тем возрастом, когда человек начинает искать себе брачного партнера. Для Москвы это 25–26 лет, для Нью-Йорка — 26–27, для Бангкока — 21–22.
Были и другие находки. Так, для тайской столицы характерно небольшое — примерно на 20% — превалирование девичьих селфи над портретами молодых людей. Можно сказать, что гендерный показатель более-менее сбалансирован. Похожая картина наблюдается и в некоторых других столицах. А вот в Москве — и это, по словам Мановича, исключительный вариант — женских «самострелов» в Instagram в пять (!) раз больше, чем мужских. Любопытно, что наши барышни-красавицы предпочитают снимать себя на манер моделей из глянца — строго, изящно, без тени улыбки. В отличие от наших жительницы бразильской Сан-Паулу очень любят демонстрировать в кадре жемчуг зубов, а вот селфи из Токио зачастую опускают глаза на фотографиях, словно бы смущаясь от того, что делают.
Экстравагантных, эпатирующих селфи в Сети не так уж и много, как кажется на первый взгляд. «Просто то, что отклоняется от нормы, больше бросается в глаза и охотней тиражируется другими пользователями», — говорит Лев Манович. Также преувеличено в массовом сознании и число тех, кого можно назвать селфи-наркоманами.
Учитесь крутить селфи-романы
Для того чтобы выделиться на общем фоне цифровых автопортретов, не обязательно сумасбродствовать. Скорее, наоборот, нужно включить мозг, и тогда может получиться нечто действительно вкусное и концептуальное.
— Из селфи можно сделать историю. Пусть это будет много кадров, объединенных каким-то интересным сюжетом. Выкладывать их нужно постепенно. Тогда люди будут ждать каждой новой фотографии, и вы обретете своего зрителя, — советует Петр Ловыгин.
Губки бантиком или уточкой — это пошло, а «самострелы», на которых человек снимает себя в профиль и надеется, что все решат, будто его незаметно кто-то снял в этой «клевой задумчивой позе», откровенно смешат всех, кто мало-мальски разбирается в фотографии. Куда приятней смотрится в кадре самоирония.
Хотите удивлять по-настоящему? Купите себе ручной штатив. Стоит недорого, зато какой простор для фантазии открывается!
Наконец, можно попробовать общаться с кем-то на языке селфи, когда вместо слов — только схваченные объективом эмоции.
Кстати, есть примеры того, что селфи помогают людям в моменты психологических кризисов. Одни используют самофотографирование как психокоррекцию — для того, чтобы принять и полюбить свою внешность или побороть застенчивость, другим оно в какой-то степени компенсирует отсутствие карьерных успехов, третьим просто поднимает настроение. Главное — не забывать в своих экспериментах о чувстве меры.
