Любите ли вы селфи? Любите ли свои автопортреты, выставленные с соцсетях, так, чтобы рисковать ради них жизнью?!
Эпидемия селфизма, прокатившись по Западной Европе, захлестнула Россия. Время от времени новостные ленты сотрясают жуткие новости: при попытке «остановить мгновение» произошел очередной несчастный случай. Жертвы экстремальных фотосъемок нечаянно стреляют себе в голову и падают с крыш поездов, гибнут на высоковольтных проводах и срываются в пропасть. МВД, озаботившись нелепыми смертями, даже разработало специальную памятку. Ведомство старается идти в ногу со временем и говорить на языке соцсетей. Памятка гласит: «Делай безопасные селфи. Крутое селфи может стоить тебе жизни».
Но, в сущности, жертвы рисковых фотографий — вершина айсберга, имя которому «тихое убиение жизни». Трагические крайности лишь проявление более глубоких процессов: десятки миллионов людей ежедневно сидят в соцсетях по нескольку часов, выкладывая свои фотографии и рассматривая чужие. Селфизм — транслирование лучших мгновений во Всемирную сеть, жажда одобрительных «лайков», постоянное мысленное возвращение к «цифровой клетке», в которую угодила западная цивилизация.
Сердцевина соцсетей, их сегодняшний смысл, именно селфи — упоение собой, постановка личного «я» в центр мироздания. Вспомним о трагедии Нарцисса: он погиб, влюбившись в собственное отображение в реке. Пытаясь обнять призрачный образ, герой античного мифа склонился к воде и утонул. «…Мы живем в режиме принудительного создания собственного образа. Уже никто не заинтересован в созерцании. Мы живем в цивилизации, в которой все что-то показывают, но при этом никто на это не смотрит», — пишет о феномене соцсетей аргентинский философ Энрике Вальенте Ноайльес.
Цифровые технологии дали простым смертным право на пиар. Как удержаться от искушения?! Здесь и сейчас! Жизнь следует разбить на красивые кадры: у пирамид и дворцов, в лифте и в ресторане, в бассейне и на цветочной клумбе! Жизнь, воспринимаемая как рай в обществе потребления, где все вопросы решены и не нуждаются в уточнении. Мир должен знать о личном бытии каждого вплоть до интимных подробностей: фото из бани, из родильного отделения, из больницы. Из морга и из гроба, увы, пока не получается — кадрирование жизни не делает человека бессмертным.
Мода начинает диктовать свои правила, и вот уже Обама и папа римский подстраиваются под «формат», идут на поводу у толпы, делая селфи. Что уж говорить о российских чиновниках? Медийность — путь к высокому рейтингу, который, в сущности, есть не что иное, как упоминание в СМИ. Иметь или быть? Эта дилемма Эриха Фромма в эпоху развития соцсетей получила дальнейшее развитие. «Иметь» — ныне значит быть в Инстаграме. Удаленный из соцсетей профиль телеведущего Дмитрия Киселева обсуждается ныне если не больше, то, по крайней мере, охотней, чем смерть десантников в Омске.
Перед диктатом цифровых технологий не пал только Путин (о, великий и ужасный!), и эта старомодность нервирует западное сообщество. Еще бы: в вольере коал сиднейского зоопарка установили камеры, и теперь звери Брюс, Аарон и Билл все время делают селфи! Макака в Индонезии, стащив фотоаппарат у туриста, прославилась на весь мир автопортретом! А тут президент огромной державы игнорирует мировую моду… С точки зрения селфистов, конечно, такое поведение весьма странно. Размышляя о стремительном изменении рода людского, аргентинец Ноайльес прогнозирует: «В долгосрочной перспективе снимок человека отобразит что-то среднее между механизмом и животным. Но в любом случае нельзя не заметить, что своим селфи макака как будто пародирует наше новое увлечение».
Впрочем, многие обитатели соцсетей интуитивно понимают, что фотозакрытость делает человека менее уязвимым. Но девушки, запечатленные с губами «уточкой», или юноши со свежей татуировкой считают, что им нечего скрывать. Вряд ли они погружаются в такие высокие материи, как трансгуманизм и культурное манипулирование. Это видно по бедности словесного выражения у заядлых селфистов. Очевидно, что они мало читают и, следовательно, мало думают.
Цифра побеждает букву, фотоснимок — слово и фразу. Этой исторической смене самовыражения в России предшествовало невиданное опошление и огрубление бытового и литературного языка. Он засорялся (на наш взгляд, намеренно) нецензурщиной, примитивизмом, словами-паразитами, англицизмами. Когда с федеральной театральной сцены звучит мат, с телеэкрана — пошлость юмористов, а в книге раскрученного писателя для выражения чувств используются междометия, тут, пожалуй, волей-неволей выберешь селфи. Здесь, по крайней мере, ты — господин своего образа мира.
Отказ от высокого слова (библейского, например) в пользу искусительно легкого цифрового фото (на фоне Гроба Господня, допустим) ныне уже данность. Но: приблизила ли эта технология — «западный прогресс» — человечество к счастью? К смыслу бытия? И, наконец, к бессмертию? Или, наоборот, цифра похитила время жизни, столь необходимое для выполнения предназначения человека?
То, что эти вопросы не ставятся селфистами, объяснимо — они заняты другим, «берут от жизни все». Удивительно другое: мировые «совести нации» относятся к этому явлению — победе цифры над словом — весьма благодушно. Трансгуманизм еще не стал официальной программой развития человечества, но условия для него уже созданы. «Массы» успешно денационализированы и обезъязычены. Героический пафос разрушен, молодежь стремительно утрачивает понимание значимости и сакральности Слова. Клиповое сознание рулит, мир распадается на кадры.
Слово государственного служащего ныне часто параллельно его деяниям. Сегодня чиновник стоит в храме со свечой, а завтра ужинает в ночном клубе и смотрит стриптиз, сегодня он «телефонным правом» устраивает свое чадо в престижную гимназию, а завтра росчерком пера закрывает образовательную сеть в селах, сегодня он на «круглом столе» призывает бороться с коррупцией, а завтра «откатывает» в собственный карман бюджетные деньги. Вот это и есть постмодернизм — абсолютная равновеликость всего и вся. Никакой иерархии, безбрежный «плюрализм», бесконечный тупик. И при этом — счастливое селфи, «лайки» домашним кошечкам, статус в соцсети о «трудовом дне», спокойная совесть, абсолютная эмоциональная глухота…
«Никогда еще столь немногие не манипулировали столь многими», — удивлялся в 1958 году Олдос Хаксли, автор романа «О дивный новый мир». Писатель был потрясен скоростью изменений, сравнивая свои давние пророчества с действительностью. Что, интересно, он сказал бы о современном «дивном мире»? Мире, где так упорно поддерживается иллюзия индивидуальности, созданной без духовного труда, лишь с помощью легких прикосновений к экрану телефона или планшета.
