В 1999 году в Париже на Международном конкурсе изобретений года бизнесмен Борис Петросян получил золотую медаль за оригинальное изобретение. Разве мог он предположить, что через два года попадет в тюрьму? Сотрудники МУРа хотели заработать и использовали свое оригинальное изобретение — подбросили Петросяну оружие и наркотики. Медаль за это изобретение их, конечно, не интересовала, а вот деньги Петросяна...
А как смотреть в глаза четырем сыновьям?
Как объяснить, что он ни в чем не виноват?
Борис Петросян принял непростое решение. В Москве многие стали жертвами преступников в милицейских погонах, но еще никто не отважился вступить с ними в открытый поединок. Это опасно, у бандитов есть друзья, да и не все за решеткой.
— У меня нет другого выхода, — сказал Борис Петросян, — я не виноват в том, в чем меня обвиняли, и поэтому не боюсь людей, бросивших меня в тюрьму. Я знаю, возможны провокации. Но для меня главное — моя семья и мои дети. Я хочу, чтобы они знали правду. И еще я точно знаю: эта правда нужна не только мне и моим детям.
Все крупнейшие мировые печатные издания откликнулись на беспрецедентную акцию по взятию под стражу сотрудников МУРа. Но вовсе не потому, что обезвредили бандитов. Все без исключения СМИ устами своих корреспондентов озвучили один и тот же вопрос: а что, если министр внутренних дел России, по совместительству — лидер крупнейшей политической партии, которая поддерживает Путина на предстоящих выборах, таким красочным мероприятием отметил начало предвыборной кампании? Согласитесь, иностранных журналистов трудно заподозрить в предвзятом отношении к Борису Грызлову. Выходит, странная история с театрализованным штурмом квартиры, на который заранее были приглашены многие московские журналисты, обратила на себя внимание всего мира.
Нам с вами от этого, честно говоря, ни жарко ни холодно. Нам нужно, чтобы виновные были наказаны. И не потому, кстати, что все мы сгораем от любви к справедливости, уже не до жиру, все гораздо проще и гораздо хуже: пока эти люди на свободе, наша жизнь в опасности, только и всего.
Выходит, главный вопрос: накажут ли?
Накажут, если докажут вину.
А это не дверь вышибать, это не имеет никакого отношения к показательным выступлениям перед журналистами. Это будет трудно. Даже если иметь желание доказать, что не факт. А между тем уже известно, что пять гектаров клинской земли, на которой стоят загородные замки наших любовников Фемиды, — оформлены вовсе не на них. Машины, похоже, тоже. “Стволы”, патроны, наркотики, драгоценности и деньги легко подбросить. Вся надежда на тщательное расследование фальсификации уголовных дел, за прекращение которых джентльмены из опозоренного МУРа брали мешками.
Об одном из таких “дел” и пойдет речь.
20 лет назад Борис Петросян приехал в Москву из Еревана с полтинником в кармане.
Будучи сыном простых смертных, он хорошо понимал, что если ему что-то удастся в жизни — это может случиться только благодаря его собственным усилиям. При этом на вторые роли он был не согласен. И не был согласен еще в двадцать лет, когда, отслужив в армии, вознамерился во что бы то ни стало поступить в МГИМО. Двадцать лет тому назад поступить в этот институт могли только дети первых лиц СССР. Или отличники с бешеным честолюбием и сумасшедшей энергией. Петросян поступил в МГИМО, но через месяц вылетел за излишнюю предприимчивость. Ну и что? Не получая ни от кого ни копейки помощи, он занял деньги, купил несколько кусков кожи и сшил сотню остромодных галстуков. На эти — большие по тем временам — деньги он опять что-то купил, продал — словом, сейчас он владелец нескольких предприятий, хозяин крупного бизнеса в центре Москвы.
Однако состоятельные люди знают: научившись зарабатывать деньги, нужно научиться их тратить.
На деньги Бориса Петросяна была проведена уникальная научная экспедиция: восхождение на вершину Арарата в поисках Ноева ковчега. Экспедиция завершилась невероятными находками, о которых писали газеты всего мира. Петросян вместе с учеными принимал участие в восхождении.
На деньги Бориса Петросяна было закуплено и доставлено на дно моря уникальное оборудование, благодаря которому люди смогли увидеть затонувший “Курск”.
Запах этих денег не мог не привлечь внимание бандитов из МУРа.
Сами ли они вычислили Петросяна или его “заказал” кто-то из заклятых друзей, понятия не имею. Факт то, что 15 марта 2001 года он, как обычно, отправился из дома на работу. Необычным было лишь то, что вместо джипа он сел в старые “Жигули”, за рулем которых сидел его родственник.
В трехстах метрах от дома “пятерку” останавливают сотрудники ГИБДД.
Водитель выходит из машины и идет к милицейскому “Форду” показать документы. Петросян спокойно сидит в машине.
Проходит несколько минут. Петросян торопится на деловую встречу. Он тоже выходит из машины, подходит к сотруднику ГИБДД и начинает объяснять, что документы у них в порядке, что они спешат, — но договорить ему не дали. Появляется микроавтобус, за ним другой, и еще легковая машина. Из них выскакивает множество людей в милицейской форме, окружают Петросяна, ставят лицом к машине, натягивают на голову его куртку, и он слышит то, что теперь слышит каждый уроженец Кавказа при встрече со стражами порядка. Он попробовал открыть рот и тут же получил по голове. Но это были пустяки. Он почувствовал, что ему за пояс со спины засовывают пистолет. Петросян дергается, и пистолет через штанину падает на землю. Его поднимают и снова засовывают за брючный ремень. Руки у него в наручниках, заведены за спину, вокруг двенадцать здоровых мужиков. Потом он чувствует, что ему лезут в карман. Не за деньгами, конечно: в карман пиджака кладут, как потом выяснилось, кокаин. А в карман куртки чужая рука залезла и задержалась, он чувствовал какое-то движение — да, секунд тридцать понадобилось на то, чтобы рассыпать по карману наркотик из надорванного пакета. Это ведь не пентюхи какие-нибудь действовали, а, как позже выяснится, сотрудники МУРа. Они-то знают, что на одежде, доставленной на экспертизу, должны быть следы.
И не только на одежде. В машине он чувствует: кто-то водит рукой по его пальцам. Вот он удивился! А оказалось, все просто, надо было втереть кокаин под ногти. Но в тот момент он этого не знал.
Водителя “Жигулей”, единственного свидетеля, скрутили и запихнули в автобус. Чтобы отбить у него желание заявить в милицию о том, что он видел, у него отнимают паспорт и свидетельство о регистрации, а отдают лишь месяц спустя. Грамотно, ничего не скажешь, — лицам без регистрации на московских улицах делать нечего, первый же милиционер заберет. Вот и все, свидетель готов. А понятые, которых пригласили, когда все было сделано, увидели следующее: стоит человек в наручниках, за поясом у него пистолет. Обыскивают карманы — в карманах пакетики с каким-то порошком. Господа понятые, распишитесь. Откуда им знать, что они принимают участие в заключительной сцене спектакля? Что увидели, в том и расписались.
Привозят Петросяна в следственный отдел управления внутренних дел “Нижегородское”. Что предстает взору следователя Буровой? Прибывает бригада сотрудников МУРа из отдела по борьбе с незаконным оборотом оружия: Н.А.Демин, Ю.И.Козар, И.В.Островский и В.В.Владимиров и др... Руководил ими Евгений Тараторин. Буровой сообщают , что “работали по информации”, полученной от оперативных источников, — о том, что у Бориса Петросяна имеется огнестрельное оружие. Они подъехали к дому Петросяна, увидели, что он садится в машину, поехали за ним, через несколько минут им удалось ее остановить. Вчетвером они подбежали к машине Петросяна, представились, предъявили удостоверения. Петросян выскочил из машины и попытался скрыться, но они его догнали. Поведение Петросяна показалось им подозрительным. Пригласили понятых, остановив на улице посторонних людей, и потом стали проводить досмотр. За поясом брюк, немного правее позвоночника, обнаружили пистолет без номеров с 8 патронами. В наружном кармане пиджака в носовом платке нашли два свертка с порошкообразным веществом бело-серого цвета...
Бурова слушает уважаемых людей. Молниеносно делаются срезы ногтей, и вместе с рубашкой, брюками, пиджаком вещдоки опечатываются чин по чину и отправляются на экспертизу...
Ну-с, с уголовным вас дельцем, Борис Агвамович.
А в восемь часов вечера того же дня в квартире Петросяна раздается звонок.
Надо сказать, что у Петросяна четверо детей. Для огромной семьи с дедушками, бабушками, братьями и сватьями куплены три квартиры, две на первом этаже, одна на втором. На втором этаже спальня и кабинет Бориса, на первом огромная гостиная, кухня, холл, всего 8 комнат. В доме с утра до вечера полно народу; кроме членов семьи еще няня, горничная, соседи. А в день, о котором идет речь, жена Бориса, Нона, никак не могла дозвониться до мужа. Не отвечал ни один телефон, даже в офисе, что уж совсем невероятно, никто не брал трубку. Что-то случилось, но что? И как узнать?
И тут звонок в дверь.
Открыла: на пороге человек десять, показывают удостоверения муровских оперативников. Что случилось? Да пока ничего, а мы у вас сейчас будем делать обыск. Нона говорит: пожалуйста, и ведет джентльменов в гостиную, но они хотят начать работу именно со второго этажа. И уводят Нону наверх, а внизу остаются — сколько? Человек шесть-семь. Наверху обыскивают спустя рукава. Туда заглянут, здесь посмотрят, ничего не переворачивают, чуть ли не торопятся. Огляделись — и вниз. В гостиной уже накрыт стол для господ офицеров, чай с бутербродами, время-то позднее, армяне славятся гостеприимством, обыск не обыск, а сядь и поешь. Посреди гостиной полно игрушек, трехколесный велосипед, железная дорога, плюшевые звери. Ну что, посмотрим здесь? Смотрите. А гости почему-то идут прямо к окну. Картина такая: окно завешено тяжелой шторой, весь подоконник уставлен цветами, а правая часть — закрыта огромным резным шкафом.
— Посмотрим здесь, — ласково говорят гости и поднимают левый угол шторы. — Ничего нет. Посмотрим здесь, — и поднимают правый угол шторы. — Ой, что это? — На подоконнике стоит большой целлофановый пакет. А в нем автомат АКСУ, магазин с 19 патронами, глушитель к пистолету (потом выяснится — к тому, что засунули Петросяну в брюки), в пакете из “Макдоналдса” с надписью “Спасибо за покупку” граната Ф-1 и отдельно, завернутый в бумагу, запал для гранаты.
Пакет с оружием большой, за угол шкафа его втиснуть не удалось, как не упал? Не лежит, а висит.
Нону подвели к столу, где гости только что пили чай.
— Это ваше?
— Нет, не наше.
— А вы возьмите в руки, ну, посмотрите, может, ваше?
Так было с каждой “находкой” из пакета: Нону тянули за руку, чтобы хоть до чего-нибудь дотронулась, она прятала руки за спину; гранату уговаривали взять в руки хором... Надо думать, вкупе с трехколесным велосипедом и игрушечными машинками на фоне большого плюшевого медведя эти “игрушки” выглядели органично. Армяне детям ни в чем не отказывают, они любят детей.
Обыск проводили уже знакомые нам Демин, Козар, Островский, Владимиров и Юдаков. Фамилии остальных участников акции принадлежат истории.
Когда изымают столько оружия, дело приобретает внушительный характер и его передают в следственную часть Юго-Восточного округа. Вести его будет следователь Валентин Васильевич Лапин, несколько дней назад приехавший в Москву из Курска. Молодому человеку двадцати с лишним лет дело кажется незамысловатым, наркотики и оружие на улице не валяются, раз у человека они были, значит, он наркоман и бандит. Все, работаем.
Через 10 дней Петросяна привозят в 68-е отделение милиции, в штаб по расследованию взрыва в переходе под Пушкинской площадью.
На допрос его вызывали к следователю прокуратуры Москвы, который руководил расследованием взрыва. Но в кабинете вместо следователя оказались молодые люди старшего школьного возраста, и вопросы они задавали совсем не про оружие и наркотики, им хотелось поговорить про бизнес Петросяна; с кем сотрудничает, у кого арендует помещения и т.п. Поговорили. Петросяна увели. А адвокат пошел к руководителю штаба по расследованию взрыва, полковнику Евгению Тараторину. Адвокат никак не мог понять, зачем Петросяна привезли сюда. А ему объяснили: есть оперативная информация, что Петросян знаком с владельцем нескольких киосков в переходе и этот владелец задолжал Петросяну крупную сумму, целых двести долларов. То есть у него был мотив наказать должника. Адвокат обалдел. Последовала дискуссия, от которой он обалдел еще больше: ему растолковали, что если он не будет сотрудничать со следствием, сам попадет “в разработку”. А на другой день выяснилось, что Петросяна продержали в штабе до вечера, а к вечеру последовало предложение: он отдает сыщикам из МУРа 100 тысяч долларов и 50 процентов акций, и его отпускают.
Петросян сказал: нет.
Через шесть месяцев началось судебное слушание.
Знаете, в чем разница между бандитами и профессионалами сыска, которые совершают преступление? Бандиты умеют только убивать и грабить, а сыщики — они ведь получили высшее юридическое образование. Они хорошо знают, что такое предмет доказывания, из чего состоит свидетельская база и как выглядят объективные доказательства. Они точно знают, какие экспертизы производят на суд неизгладимое впечатление. И уж если они захотят посадить человека в тюрьму, они сервируют достаточное количество доказательств, и претензий к сервировке у профессионалов не будет.
Конечно, случаются досадные оплошности. Скажем, дело возбуждено 15 марта, а отдельные поручения оперативным сотрудникам датированы 1 марта... На листе дела 205, в постановлении следователя Лапина об отказе в допросе дополнительных свидетелей — то есть людей, которые присутствовали при задержании Петросяна и при обыске в его квартире, — черным по белому написано: “Допрашивать других свидетелей нецелесообразно, так как они могут дать показания в пользу Петросяна...”
Но это же пустяки, правда?
На брюках Петросяна обнаружены следы ружейного масла, в карманах — следы кокаина, на срезах ногтевых пластин — тоже, втерли качественно; согласно заключениям баллистов, пистолет, автомат, патроны, глушитель, обнаруженные у Петросяна лично и у него дома, пригодны для стрельбы, а граната и запал из черного мешка с подоконника в гостиной пригодны для взрыва. Понятые искренне подтвердили, что своими глазами видели, что было у Петросяна в карманах и за поясом, — муровцы на всякий случай составили три протокола осмотра, ведь жилище Петросяна официально составляют три квартиры...
Что оставалось судье?
Наказать бизнесмена за незаконное хранение оружия и наркотиков.
Но прокурор — даже прокурор! — обратил внимание на необычную личность “преступника”, который имеет множество патентов на изобретения, является официальным спонсором восхождения на Арарат и сам принимал в нем участие, имеет пачку благодарностей от командования Северного флота за помощь в работе на затонувшем “Курске”, наконец, входил в предвыборный штаб Путина и на собственные деньги отпечатал обращение к армянской диаспоре, чтобы голосовали за Владимира Владимировича.
Полтора года лишения свободы, наказание ниже низшего. Это все, что мог сделать суд, решая участь странного “преступника”. Находясь в “Матросской тишине”, Петросян на собственные деньги купил оборудование для медицинской части, в том числе стоматологическую и кардиоустановку, оплатил ремонт помещения для приема передач. Смешной узник.
Теперь-то судимость погашена, но выехать за границу по делам бизнеса он не может — кому нужен уроженец Кавказа, признанный виновным в хранении оружия и наркотиков?
Несколько дней назад начальник МУРа в интервью сказал, что не верит в виновность Евгения Тараторина, который руководил штабом по расследованию взрыва на Пушкинской. И в качестве примера высоких достижений в работе привел ситуацию с Петросяном: оказывается, когда его задерживали, он предложил 3 тысячи долларов, а когда приехали в милицию, речь шла уже о сотне тысяч. Сыщики от денег отказались и даже пожаловались на Петросяна заместителю прокурора города. Похоже на старшую группу детского сада. Чего жаловаться, когда можно было возбудить уголовное дело за дачу взятки должностным лицам при исполнении служебных обязанностей? Как раз и свидетели были из группы пролетарского гнева.
Ну не могут без Петросяна отчитаться за триумфальное расследование взрыва на Пушкинской площади. Уж не пойти ли ему свидетелем защиты по делу муровских орлов? Если оно, конечно, будет...
