Солдаты 693-го мотострелкового полка погибли в Грузии по вине своих командиров. Трагическая эпопея вокруг останков солдата-срочника москвича Максима Пасько наконец завершилась. Но героя пока не собираются хоронить, родственники погибшего больше не верят бумажкам из Минобороны. Неизвестные подробности бойни в грузинском селе Земо-Никози — в рапорте замполита дивизии.
Мы победили в этой войне. Мы заставили противника признать нашу правду. Единственное, что омрачает победу, — мы воевали с собственным государством.
Мантра для власти
Этот текст я пишу в восьмой раз. С 19 августа прошлого года. Не статья, а какая-то мантра. Вот только заклинать приходится не богов, а начальников.
11 августа 2008 года в районе грузинского села Земо-Никози был подбит танк №321 693-го полка 58-й армии. Погибли офицер Михаил Молчан и два солдата-срочника — Дмитрий Бурденко и Максим Пасько. Все тела обгорели до неузнаваемости. Чтобы их опознать, понадобилась генетическая экспертиза. Молчана и Бурденко опознали и похоронили, а Пасько — не смогли. У Максима нет матери, а без материнских клеток сделать экспертизу куда сложнее.
При содействии репортеров “МК” и журнала “Итоги” результаты экспертизы были перепроверены в Москве, в Экспертно-криминалистическом центре МВД России. Выяснилось: по полученным результатам нельзя утверждать, что эти кости принадлежат именно Максиму Пасько.
Родственники Максима надеялись, что произошла ошибка и Максим жив. Во-первых, экспертиза не дает однозначного ответа, во-вторых, за все эти полгода ни один участник того боя не подтвердил им гибель Максима. В-третьих, все ясновидящие, к которым от безысходности обращались родственники, уверяли, что фотография Максима — теплая. 8 декабря прошлого года от инсульта и неопределенности умерла приемная мама Максима. А останки солдата и по сей день лежат в Москве, в морге больницы на Каширском шоссе.
Отец Максима и те из родственников, кто еще остался в живых, надеются, что Максим вернется. Мы же как люди посторонние относились к этой истории более скептически. И единственное, чего мы требовали от военных, — рассказать о том бое. Чтобы Минобороны официально разъяснило следующее: когда и при каких обстоятельствах погиб танк №321; можно ли утверждать, что механик-водитель Максим Пасько на момент гибели находился в этом танке; кто и когда эвакуировал тела погибших.
Бывает, что никакие эксперты не могут идентифицировать останки. Но ведь танк погиб днем, находясь в колонне, и наверняка при свидетелях. Для того чтобы получить ответ от Минобороны, нам понадобилось полгода. “МК” публиковал статью за статьей, а родственники Максима слали письма в Администрацию Президента, в военную прокуратуру, в Государственную думу, в Минобороны. И вот наконец-то ответ пришел.
Доклады и объяснения
Но сначала процитирую отрывок из самого первого документа, полученного родственниками Максима еще 14 августа 2008 года. Это из похоронки, присланной по телеграфу: “С прискорбием сообщаем, что, выполняя боевое задание, проявив стойкость и мужество, 12 августа 2008 года погиб ваш сын, Пасько Максим Анатольевич. Выражаем глубокое соболезнование. Врио командира войсковой части 66431 гвардии майор В.Прямков…”
И родственники, и журналисты тщетно пытались выяснить, где 12 августа погиб танк. На этой короткой войне были известны все бои, в которых наша армия несла потери. 12 августа 2008 года никто наших танков не подбивал. Это случилось 11 августа. В похоронке была явная ложь, которая стала первой причиной недоверия родственников погибших к командирам. И до нынешнего января во всех официальных ответах датой гибели солдата считалось именно 12 августа. И вот наконец свидетельства очевидцев:
“В ходе проведенного служебного разбирательства действий командиром 693-го мотострелкового полка полковником Казаченко А.П. и заместителем начальника отделения воспитательной работы соединения подполковником Кутлеметевым Д.А. установлены подробности боя в населенном пункте Земо-Никози (Грузия).
В 11.30 11 августа 2008 года 693-й полк с десантно-штурмовым батальоном 104 (имеется в виду сводный батальон 104-го полка Псковской воздушно-десантной дивизии. — В.Р.), получив задачу на наступление в направлении Цхинвали—Руиси и выход на рубеж Вариани — совхоз Вариани, совершал марш от населенного пункта Тбети через населенный пункт Хетагурово. В ходе движения в 14.30 колонна зашла в населенный пункт Земо-Хвити, где при прохождении по центральной улице была обстреляна из гранатометов, противотанковых управляемых ракет и стрелкового оружия. В ходе боестолкновения были уничтожены танк №321 и БМП №355, погибли военнослужащие 2-й танковой роты 693-го полка лейтенант Молчан М.В., рядовой Пасько М.А., рядовой Бурденко Д.В., а также военнослужащие 5-й мотострелковой роты рядовые Макеев А.В. и Кусмарцев О.Н. Убитые были эвакуированы с места боя 12 августа. Затем полк продолжил выполнять поставленную задачу и 12 августа достиг указанного рубежа, где занял оборону.
Из объяснений очевидцев:
Майор Алексеев А.И., начальник штаба танкового батальона 693-го полка, подтвердил, что перед боем в танке №321 механиком-водителем находился рядовой Пасько Максим Анатольевич. Кроме него в танке находились командир танкового взвода лейтенант Молчан Михаил Владимирович и наводчик рядовой Бурденко Дмитрий Владимирович. 12 августа майор Алексеев А.И. лично участвовал в эвакуации тел погибших танкистов с места гибели. От рядового Пасько удалось собрать только отдельные фрагменты тела.
Капитан Малишенко И.В., замкомандира по воспитательной работе 2-го мотострелкового батальона 693-го полка: “Я шел в середине колонны на БМП №356, при повороте на центральную улицу услышал звуки стрельбы. Подъехав поближе, увидел горящий танк. Через несколько секунд боекомплект в танке взорвался, и башня танка отлетела в сторону на два метра. Колонна была остановлена и начала отходить к краю села, где закрепилась в 200—300 метрах от горящего танка. Ближе к вечеру батальон окружил все село. В 6 утра командир 5-й роты старший лейтенант Одинцов убыл к подбитому танку, где собрал останки тел, которые обгорели. В 9 утра 12 августа колонна тронулась по дороге в сторону города Гори, где находилась до 20 августа”.
Лейтенант Клименко К.В., командир взвода 5-й роты: “Я совершал марш в составе колонны. БМП, на которой я ехал, была обстреляна и подбита. Экипаж спешился и начал выходить из села. Во время отхода я видел, что на той же засаде был подорван танк №321, также были слышны взрывы боекомплекта горящего танка. Отходя, мы встретили пять человек с экипажа БМП №350, которая также была обстреляна. Выйдя из села, наша группа под командованием командира роты заняла оборону там, где находилась наша гаубично-самоходная батарея”.
Старший лейтенант Одинцов, командир 5-й мотострелковой роты: “Мою БМП подбили, и я вместе с экипажем и десантом начал продвигаться пешком вглубь села. За мной ехал танк №321, который тоже был подбит, а впоследствии были слышны взрывы детонирующих боеприпасов танка. У перекрестка дорог я обнаружил экипаж и десант другой подбитой БМП моей роты. Далее я принял решение на вывод всех из села, так как колонна растянулась. Утром 12 августа я с первым взводом вернулся к подбитому танку, где подобрал фрагменты тел погибших танкистов, а также тела рядовых Кусмарцева О.Н. и Макеева А.В. В дальнейшем все найденные останки были эвакуированы на вертолете в тыл”.
Заместитель командира войсковой части 20634 по воспитательной работе полковник О.Мосеев”.
Из документа видно: это не бой, а отступление от засады. Вряд ли офицеры в колонне были столь беспечны, что не ожидали нападения в грузинском селе. Но решили проскочить на авось. Торопились. Чей же приказ гнал их вперед?
Билет в один конец
Другой участник событий, командир 104-го десантно-штурмового полка из Пскова, командовавший в Южной Осетии сводным батальоном своего полка гвардии полковник Геннадий Анашкин, двигавшийся с десантниками в голове колонны, рассказал о случившемся на сайте газеты “Завтра”: “Нам предстояло в качестве передового отряда пересечь границу и выйти в район Гори, закрепиться у селения Вариани, где находился телецентр. Когда двинулись, над колонной начала работать грузинская авиация, мои зенитчики сделали несколько выстрелов, завалили грузинский самолет “Су-25”. Летчик катапультировался, его захватили в плен. У меня было не больше двухсот человек и наша десантная техника. В районе населенного пункта Хетагурово мы перешли границу, и из “зеленки” по нам открыли огонь грузинские танки. Видимо, Бог нас охранял, разрывы ложились близко, но не могли попасть ни в одну машину. Данные об обстановке отсутствовали. Что впереди, не знали. Ни одной русской части, ни одного разведчика. Мы первые. Двигаясь вдоль железной дороги, приблизились к Вариани. Разведка доложила, что на станции находится база с большим количеством вооружения. Склады, скопление техники, личный состав. Они заметили нас. Мы сходу развернулись, и начался бой. К базе на автомобилях прорывались грузины, мы их уничтожили. Бой продолжался около часа. База была захвачена, техника противника уничтожена. За нами шел 693-й полк 58-й армии, ему передали трофеи и пленных. Командир этого полка раньше служил в ВДВ, я с ним вместе учился в академии. Я ему говорю: “Родной, ты меня только не бросай!” Потому что мы оба понимали, куда мы идем. По большому счету, билет в один конец. Он с передовым отрядом своего полка ко мне пробился, у него там танковая рота и мотострелковая рота, и он с ними. Потом весь полк подтащил. Мы заняли круговую оборону, перешли в ночь. Дальше продвигаться в ночи было бессмысленно. Наутро получили задание совершить маневр, занять высоты и захватить телевышку города Гори. Это было 12-го числа. К одиннадцати часам все высоты были взяты, телевышка захвачена. Уничтожен личный состав грузинской противотанковой батареи, и захвачены противотанковые пушки. 12 августа было объявлено, что боевые действия российских войск прекращены… После выполнения задания мы вернулись на территорию Южной Осетии и затем в расположение дивизии, во Псков. Потери батальона — один человек скончался от ран. И девять человек раненые. Я был в семье у того, кто скончался. Вручил жене орден Мужества”.
По словам Геннадия Анашкина, боевую задачу ему ставил лично командующий округом. То есть генерал-полковник Сергей Макаров. Видимо, это было не столько военное, сколько политическое дело — захват телевышки, если понадобилось гнать огромную колонну по вражеской территории безо всякой разведки местности. Колонна далеко растянулась, и пока Бог прикрывал десантников в авангарде, танкисты 693-го полка остались без защиты. Генерала Макарова следовало бы судить за то, что послал бронетехнику через неразведанный населенный пункт. Но победителей, как известно, не судят.
P.S. История закончилась для всех, кроме рядового Пасько. Слишком затянулась эта бодяга с выяснением обстоятельств гибели, экспертизами, перепроверками. За полгода родственники Максима Пасько убедили себя, что в московском морге лежат останки совсем другого солдата. Тем более что генетическая экспертиза не дает однозначного результата.
— За это время я прочитала столько бумаг, что ни одной из них не верю, — говорит тетка Максима Татьяна Цурапа.
А лично с родственниками Максима так никто из военных и не поговорил.
Фото АР.
