На наш осторожный вопрос об отношении к такому шагу свекровь обрадованно заявила: “Давно бы так, чем деньги неизвестно на что тратить”. Мой брат тоже был краток: “Давай! Чем помочь?” Оказалось, что на первых порах — ничем. Все делать: ходить по инстанциям, оформлять справки и направлять запросы — должны мы сами.
Усыновление начинается не с выбора ребенка, как думают многие, а с хождения по инстанциям. Чиновники, как известно, принимают народ строго в определенные дни и часы, а будущие усыновители во все кабинеты (кроме врачебных) должны заявляться вместе, никакие доверенности во внимание не принимаются. Значит, придется отпрашиваться с работы или брать отпуск. У меня график работы свободный, так что проблемы возникали у мужа. Отпуск ему давать категорически отказались, потом стало ясно, что и отпроситься с работы будет крайне сложно.
Поэтому усыновление оформляла я одна (закон предусматривает такой вариант), муж дал только свое письменное согласие.
Первый визит — в районный отдел опеки. Беру с собой свой паспорт, копии всех его заполненных страниц, оригинал и копию свидетельства о браке и письменное согласие мужа на то, чтобы я усыновила ребенка (оно требуется, если усыновителем является один из супругов). В отделе опеки, когда узнали, что муж к процессу усыновления будет иметь косвенное отношение, насторожились. Тем не менее листок с перечнем документов, которые надо оформить, на руки я получила.
Хождение по тремстам кабинетам
Не пугайтесь. Я утрирую. Кабинетов надо обойти не триста, но все равно мало не покажется. В принципе список всех нужных документов можно найти в Интернете. Из своего опыта скажу: кабинетный обход логичнее всего начинать с получения справки об отсутствии судимости. Делается она в течение месяца. Так что пока ваши данные будут проверяться в МВД, успеете оформить остальные документы. Москвичам такую справку оформляют в ЗИЦ УВД по г. Москве (ул. Новослободская, 57/65, тел. (499) 978-43-62). Кстати, значение имеют судимости только за умышленные преступления против жизни и здоровья граждан. Судимости за экологические, экономические, транспортные преступления на возможность стать усыновителем не влияют. И кстати, у этой справки самый большой срок годности — целый год.
Справку о состоянии здоровья надо оформлять только по месту жительства! Я по наивности специалистов решила обойти в ведомственной поликлинике, к которой была прикреплена от работы. Сколько я ни доказывала потом в суде, что в поликлинике по месту жительства у меня даже карты нет, пришлось все переделывать. По месту жительства придется обойти и диспансеры — туберкулезный, наркологический, психоневрологический и кожно-венерологический. На “кожвен” я потратила два дня — и то лишь потому, что обязательно надо сдавать анализы. Остальные диспансеры обежала за день. Там все просто: в списках регистратуры не значитесь — получаете печать и подпись.
В районную поликлинику имеет смысл заявляться после обхода диспансеров, поскольку все документы надо заверять гербовой печатью и подписью главного врача.
Тут лучше перестраховаться. Я по наивности полагала: вполне достаточно записи “не обнаружено” в соответствующей графе справки. Но судья посчитала, что главврач районной поликлиники должен оставить аж четыре своих автографа — против фамилий терапевта, инфекциониста и терапевта, да плюс к этому еще и на свободном пространстве написать: “Противопоказаний для усыновления по состоянию здоровья не имеется”, собственноручно под этим заключением подписаться и поставить печать. Поэтому, чтобы не терять время, сразу получайте общее заключение.
Справка действительна в течение трех месяцев. Причем срок исчисляется со дня последней подписи. Делайте выводы, господа! Впрочем, в разные инстанции можно спокойно сдать копию, оригинал оставить себе. Увидев, что срок действия медицинской справки истекает, спокойно идете в поликлинику и ее продлеваете.
Остальные документы оформляются максимум за два-три дня.
Бумаги собраны? Отправляемся в районную опеку по месту жительства и договариваемся о составлении акта обследования жилищных условий. Работник опеки зайдет в вашу квартиру, бегло посмотрит, какая мебель и бытовая техника в комнатах стоит, — все. Пять-десять минут от силы на весь процесс.
В третий раз отдел опеки вы посетите, чтобы вручить копии всех собранных документов и получить на руки акт обследования жилищных условий, заключение о возможности быть усыновителем и справку о том, что взяты на учет как кандидат в усыновители.
Совет: со всех бумаг сразу снимайте 5—6 копий.
Ищите — и обрящете
Только теперь можно наконец задаться вопросом: кто он, мой будущий малыш? Все в том же отделе опеки вас поставили на учет. Хотите расширить сферу поиска? Обращайтесь к региональному оператору по усыновлению.
В Москве этой проблемой занимается Департамент семейной и молодежной политики. Звоните по телефону (495) 958-18-72 и записываетесь на прием. Ждать придется дней десять — ничего не поделаешь, очередь. В назначенное время приносите с собой оригиналы и копии всех документов, заполняете анкеты и бланки и получаете для ознакомления папки с краткими сведениями о детях желаемого пола и возраста.
В папке увидите фотографию ребенка, прочитаете его анкетные данные, краткие сведения о состоянии здоровья. На фотографию возлагать большие надежды не стоит. Малыша “фиксируют” раз в год. А вот сведения о здоровье надо читать очень внимательно и обязательно записывать, чтобы потом можно было задать вопросы компетентному врачу.
Выбрали? Вам дадут координаты учреждения, где сейчас живет малыш, направление от регионального оператора — и вперед. Звоните, договариваетесь с администрацией учреждения о встрече.
Выбирать можно сразу нескольких детей, но встречаться — только с одним. Чтобы увидеть другого ребенка, на первого придется писать отказ с указанием причин.
Проблема выбора
Узнав, что я хочу усыновить мальчика, региональный оператор обрадовался: “Как хорошо, а то девочек не хватает, их быстро разбирают. Все почему-то мечтают о дочках”. И вот я сижу, листаю тонюсенькие папки с личными делами (усыновить я хотела грудного малыша, чтобы вместе с ним пройти как можно больше этапов взросления, а какое личное дело может быть у младенца?). Наконец, после почти двухчасового изучения выбираю мальчика для первой встречи. Получаю на руки координаты Дома ребенка и тут же договариваюсь о встрече.
В детское учреждение опять же надо прийти с копиями всех документов и паспортом. Сначала беседа с руководителем. Личное дело, которое я так хотела полистать и поизучать, мне в руки не дали, все зачитывала главврач Дома ребенка. Я прилежно записывала: рост, вес, данные мамаши, которая даже не удосужилась написать отказ от малыша, просто оставила его в родильном доме.
И наконец, дверь открылась — господи, чудный малыш на руках у няни задумчиво пускает слюни...
— Смотрите, у него уже зубки режутся, — радостно говорит главврач. — Он уже и садиться пытается, а улыбчивый какой!
Малыша расхваливали на все лады. Я не спорила, но мне было грустно. С одной стороны, вроде бы неплохо: пока суд да дело, мальчик подрастет, с ним будет легче. К тому же ему уже пять месяцев, многие патологии, будь они даже в зачатке, уже могли бы себя обнаружить. Так что малыш, судя по всему, здоров. Но с другой стороны, я слишком многого не увижу, многое в его жизни произошло и еще произойдет без моего участия.
Протерзавшись сомнениями три дня, я написала-таки отказ и выбрала другого мальчугана — ему еще не было трех месяцев. На свидание мы пошли уже вместе с мужем.
...Серьезный голубоглазый блондин спокойно устроился у меня на руках и принялся сосредоточенно сосать палец. В мечтах я, правда, видела себя мамой этакого кареглазого смугляша, но мечты же меняются!
Видеться с малышом я решила каждый день. Муж что-то на работе навыдумывал — в общем, отпросился. Ровно на час. Именно столько времени нам отводилось на встречи с будущим сыном. Этого так мало! Увы, по выходным и праздникам будущим усыновителям вход в Дом ребенка заказан, встречи должны проходить обязательно в присутствии представителя администрации. А в субботу и воскресенье администрация отдыхает.
Переносы, переносы, а я маленький такой...
Через неделю я подала заявление в суд об усыновлении. Тут-то все и началось! Но сначала о некоторых нюансах. Подавать заявление надо в районный суд по месту пребывания ребенка. Народу — толпа. Образцы заявлений на стендах есть, но нужного мне — об усыновлении — там не обнаружилось. Пришлось брать из Интернета, а потом уточнять требования.
Совет: чтобы грамотно составить заявление в суд, обратитесь за помощью к опытному юристу — избежите лишних хлопот.
Сделайте три копии заявления, приложите к ним и к оригиналу по копии каждого из собранных вами документов. Один экземпляр останется в суде, второй пойдет администрации детского дома, третий — районному отделу опеки по месту нахождения ребенка и четвертый — прокурору или его помощнику, который тоже будет участвовать в судебном заседании.
Максимум через две недели после подачи заявления должны назначить предварительные слушания. Так и получилось. Только слушания не состоялись. Их перенесли еще на две недели. Потом отложили еще раз. Опять на две недели. Переносов, как оказалось, может быть хоть миллион. Все это время я исправно являлась в суд и как попугай задавала один и тот же вопрос: “Может, какие-то документы надо переделать, донести?” И получала стандартный ответ: “У вас все в порядке”.
Когда наконец состоялись слушания, я остолбенела. На руки мне выдали определение суда с перечнем документов, которые надо оформить. Оказалось, что справка из ведомственной поликлиники не считается, надо оформлять ее по месту жительства, а в дополнение к разным квартирным бумагам надо еще принести справку, что никаких ограничений на мою квартиру нет (она не находится в залоге, под арестом, судом и т.д.). Да, справка о доходах кончалась декабрем, а на дворе март, так что будьте любезны принести сведения за истекшие месяцы нового года. И еще согласие мужа на усыновление надо заверить у нотариуса или у администрации Дома ребенка (в законе об этом, кстати, ни слова). Срок — десять дней.
Почему тот же самый список претензий мне не могли выдать раньше? Ведь я аккуратно являлась на все перенесенные слушания. Вопрос остался без ответа. Да я его и не задавала — не до того было.
Из ступора вышла быстро. Для разминки — новый забег по врачам.
Затем немного отдышалась, помчалась добывать справку о “чистоте” квартиры. Выдает ее отдел регистрации прав на недвижимость. На административный округ приходится по одной-единственной конторе. Представляете, что там творится в приемные часы? В моем округе прием начинался в 14 часов, я пришла в 9. В очереди оказалась во втором десятке.
В общем, судью Александру Сергеевну Лопаткину я не раз и не два вспомнила тихим добрым словом. Хотя, может, она и не виновата. На памятное мне начало 2009 года пришлось и избиение Глеба Агеева приемными родителями, и убийство приемного ребенка в Люберецком районе, и еще куча событий такого же рода. Вот судья и перестраховывалась по полной программе. А я бегала за справками, к малышу в больницу (за время судебной “тянучки” он побывал там дважды), в перерывах надо было успевать еще и работать.
Как важно вовремя успеть
Пока тянулся суд, встречались мы с малышом раз в неделю. Потом разразилась эпидемия гриппа. Каждый раз, приходя на встречи с сыном (я уже считала его сыном!), видела во дворе Дома ребенка “скорую”, и каждый раз сердце замирало от страха. Но малыша приносили, и ровно на час мы с мужем обо всем забывали. И вот услышала: “Вашего только что на “скорой” в больницу отвезли! Отит у него”. Номер больницы мне сказали, предупредив, что там сейчас карантин, к малышу не пустят. Да и вообще, я малышу никто и звать меня никак (это я понимала и без лишних напоминаний). Однако на следующий день через знакомых я уже знала не только номер корпуса, но и имя-фамилию лечащего врача. Малыша мне вынесли в холл. Слава нашим докторам! Узнав, что я собираюсь ребенка усыновлять, его проверили на рефлексы, посмотрели не только педиатры, но и невропатологи, и пульмонологи.
— Проблемы есть, но мальчик хороший! — услышала я.
Тут же мне и порекомендовали хорошего невропатолога. Как я теперь этим докторам благодарна!
Отныне мой график выглядел так: с утра — на работу, в обед — в больницу, общение с малышом. Потом опять на работу. Наконец слышу долгожданное: “После обеда выписываем”. Я была готова сама взять малыша и бежать с ним... пока все в тот же Дом ребенка. Звоню туда и слышу тактичное: “Хорошо, но нам должны еще и из больницы позвонить”.
Увы, дней через десять малыш опять попал в ту же больницу — на этот раз с обструктивным бронхитом. Я абсолютно уверена: если бы суд не тянулся так долго, не было бы никаких госпитализаций, и многие проблемы со здоровьем мы решили бы намного быстрее. А так, пока шел суд да тянулось дело, ребенок взрослел, проблемы накапливались, а решить их в условиях Дома ребенка и больницы было невозможно. К тому времени, когда наш мальчик наконец-то оказался дома, он в развитии уже заметно отставал от сверстников. Хорошо, что мы успели с проблемами разобраться до того, как малышу исполнился год. После года многое мы бы уже никогда не наверстали — врачи мне так прямо и заявили.
Хеппи-энд
К следующему судебному заседанию все было, как казалось мне, в полном ажуре. Но, не успев начаться, оно опять тут же и закончилось. Потому что оказалось: на медицинской справке нет записи о том, что “противопоказаний по состоянию здоровья к усыновлению не имеется”. Администрация Дома ребенка и помощник прокурора любезно согласились принять справку без злополучного заключения, представитель органа опеки оставила решение на усмотрение суда. Суд в лице судьи Лопаткиной решил, что запись необходима. Судебное заседание отложили еще на две недели. Помощник прокурора, главврач Дома ребенка и представитель органа опеки остолбенели, я судорожно глотала ртом воздух…
Лишь в конце апреля мое хождение по мукам закончилось. Решение суда об усыновлении вступило в законную силу, и я забрала теперь уже своего сына из Дома ребенка. На все про все у меня ушло пять с лишним месяцев — это меньше, чем срок обычного вынашивания...
Сейчас у нас все, как у всех. Ходим на занятия в детский центр, осваиваем новые слова и слоги, в кабинете врача орем так, что слышно, по-моему, на соседней улице. От многочисленных диагнозов остались жалкие крохи, которые мы обязательно ликвидируем, — в этом уже никто не сомневается. Массажистка (она не знает, что ребенок усыновленный) каждый раз восхищается, до чего же сын на папу похож, няня, наоборот, уверена, что ребенок — вылитый двоюродный братец (мой старший племянник). Свекровь (она врач) уже не качает озабоченно головой, она просто не спускает моего сына с рук и украдкой, будто ненароком, то и дело целует его в щеку.
Как бы не избаловала!
