До 2000 года столица предоставляла сиротам квартиры на основании договора социального найма. Согласно условиям этого договора, квартиру можно было практически сразу же приватизировать. Естественно, этот факт очень радовал криминальные структуры, которые ставили «на карандаш» всех сирот, выпускающихся из интерната. По статистике, более 50 процентов детей велись на обещания и угрозы и передавали свою драгоценную недвижимость в лапы мошенников. В 2000 году московские власти пересмотрели процедуру получения жилья, а вот в остальных регионах ситуация осталась прежней.
— С 2000 года город выдавал жилье по договору безвозмездного пользования, — рассказывает глава Департамента жилищной политики Николай Федосеев. — Этот договор действует пять лет, и в это время нельзя передать квартиру кому-то другому или приватизировать ее. За пять лет ребенок обычно успевает адаптироваться и понять, какова реальная ценность недвижимости в Москве. По истечении этого срока заключался договор соцнайма, и сирота мог приватизировать это жилье. Или, если он отставал в развитии (или были другие проблемы), договор безвозмездного пользования продлялся еще на пять лет. Согласно этим условиям, ребенку необходимо ежемесячно оплачивать коммунальные услуги. Сейчас, с января, на территории всей России с сиротами будет заключаться договор найма специального жилищного фонда.
По сути для москвичей изменится только сумма платы за квартиру, и то несущественно. Чиновники планируют установить ставку аренды не выше 1 рубля 40 копеек за квадратный метр — так же, как и по договору социального найма. То есть к 2 тысячам коммуналки прибавится
— Считается, что московский опыт разумен, — утверждает Евгений Бунимович, уполномоченный по правам ребенка в Москве. — Это признали уполномоченные и других регионов. Многие пытались даже ввести его у себя, но раньше это входило в противоречие с федеральным законом. Поэтому прокуратура не позволяла оформлять с сиротами договор безвозмездного пользования. Но и с теми детьми, у кого остается своя жилплощадь после выхода из интерната, есть масса проблем. Многим приходится возвращаться к неблагополучным родственникам, лишенным родительских прав. Например, у одной московской мамы было пять детей, которых она пристроила в интернаты. Пока дети жили там, они не регистрировались в квартире, которую мать получила от государства. И она спокойно продала ее, так что после интерната детям фактически некуда было вернуться. Хотя по документам у них была жилплощадь. И у нас нет никаких преград для подобных действий.
Согласно статье Жилищного кодекса, неблагополучных родственников можно выселять, освобождая квартиру для ребенка, вернувшегося из интерната. Но такая практика нарушает конституционное право на жилье, поэтому в Москве до сих пор нет ни одного подобного случая.
— Мы постоянно спорим об этом на всех комиссиях, — разводит руками Николай Федосеев. — Была идея отселять неблагополучных родителей в общежития, не на улицу, но Мосгорсуд этот вариант не устроил. Они предлагают возвращать ребенка в ту семью, из-за которой он попал в интернат, и через полгода проверять, как она на него влияет. Но я считаю, что нельзя ставить такие эксперименты на детях, которые и так обижены судьбой, и мы будем добиваться пересмотра федерального законодательства.
