Блогер утверждает, что в диссертации Климова на соискание степени кандидата технических наук … 26,08% заимствовано из диссертации некоего Андрея Волкова и 6,22% из диссертации Николая Верховца. В итоге, количество заимствований в научном труде чиновника составило 32,3%.
Блогер приводит сравнение текстов обеих диссертаций, обращая внимание на то, что один кусок полностью, «до последней запятой срисован с работы некоего Волкова». Складывается впечатление, что местами г-н Климов даже не утруждал себя переписать чужие труды своими словами.
Безусловным «новаторством» в работе Александра Климова, пожалуй, можно считать разве что манипуляции со ссылками на источники. «Подозрительные скопления ссылок. Например, в работе Климова замечены ссылки на 3 источника в предложении длиной в 9 слов … При этом в работе Волкова то же предложение ссылается только на 1 источник», — констатирует блогер.
Поразительное сходство и в структуре самой работы. Так, например, вторую главу своего научного труда Александр Климов озаглавил точно так же: «Разработка методов типизации при анализе предметных областей пользователей баз данных АУИС в сфере образования».
Вообще, как удалось выяснить блогеру, научный «труд» замминистра — фактически представляет собой компиляцию двух научных работ: уже упомянутого Андрея Волкова и некоего Николая Верховца.
Напомним, что жертвами «Антиплагиата» чиновники Минобрнауки становятся уже не первый раз. Блогер Леванов уже рассказывал о диссертации работника ведомства со странной должностью статс-секретаря — заместителя министра образования Натальи Третьяк, чей научный труд, по данным блогера, на 19,74% совпадает с другими работами. Немного меньше заимствований у директора департамента государственной службы, кадров и мобилизационной подготовки Министерства образования и науки Станислава Куджа. Он над своей диссертацией попотел побольше — 14,43% совпадений. Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки, входящей в систему Минобра, Иван Муравьев в 2009 году защитил диссертацию «Законодательное исключение (Теория, Практика, Техника)». В тексте работы «Антиплагиат» выявил 16,93% заимствований с отсутствием ссылок на первоисточники.
Интересно заметить, что изначально зачинщиком диссертационных скандалов выступало именно министерство образования. И программа «Антиплагиат» использовалась не только как средство борьбы за чистоту рядов, а, похоже, и как оружие в борьбе политической.
Это предположение высказал все тот же блогер Леванов: «Антиплагиат» используется нашим министром Ливановым для давления на оппонентов. В пример он привел «список самых громких репрессированных» лиц, которые выступили против инициатив министра Ливанова и были «разоблачены» как приверженцы плагиата. Среди этих людей блогером названы бывший заместитель главы Высшей аттестационной комиссии Александр Данилов, у которого имелись крупные разногласия по поводу «единого» учебника по истории России, руководитель Федерального агентства по образованию Николай Булаев и депутат Госдумы Владимир Бурматов, обещавший устроить «тот еще ад» Ливанову за его рейтинг вузов, за что и поплатился.
В пользу версии о том, что сама по себе программа «Антиплагиат» пока не может иметь отношения к действительному, серьезному анализу какой-либо научной работы, говорит хотя бы тот факт, что до сих пор широкой общественности так и не были представлены принципы работы этой системы. И это при том, что представители Минобрнауки не раз заявляли о том, что проверка научных работ на плагиат должна стать обязательной. Не так давно в ведомстве даже вышел соответствующий проект приказа. Известно, что работы будут проверяться в специальной информационной системе. Станет ли ей программа «Антиплагиат» — пока вопрос открытый. Однако как же сейчас Минобрнауки используют это систему, де-факто, без проведения необходимых законодательных процедур?
Напомним, что разработка программы началась еще в 2005 году. Сейчас «Антиплагиат» принадлежит некоей ЗАО «Анти-Плагиат». «Гендиректором этой фирмы является Фунтов Виталий Анатольевич. Ему принадлежат и компании, занимающиеся уборкой мусора, юридическими услугами и другим», — цитирует блогера Леванова Русская служба новостей.
Если программа принадлежит частной компании, то логично предположить, что никакого принципа формирования баз данных у этой системы просто нет и быть не может — частная компания имеет полное право формировать свои базы так, как считает нужным. К примеру, умышленно не включать в свои архивы работы, с которых, возможно, была списана диссертация чиновников.
Вот хотя бы один характерный пример работы «Антиплагиата»: проверяя систему на предмет корректной работы, блогеры решили узнать, не скопипастил ли у кого-то свои «Сказания иностранцев о московском государстве» знаменитый историк Василий Ключевский. Оказалось, что да! Весь свой текст (100%!) основоположник российской исторической науки… списал у какого-то Андреева. Что это — крупная историческая сенсация? Скорее — очередная ошибка «Антиплагиата».
Впрочем, стратеги в Минобрнауки, запуская «диссертационную кампанию», явно позабыли учесть тот факт, что сами они таким образом едва ли смогут избежать проверок.
Не так давно в том же блоге Виктора Леванова была опубликована небезынтересная информация о кандидатской и докторской работах Михаила Гельфанда — члена Общественного совета при Минобрнауке и одновременно «видного оппозиционера», члена так называемого координационного совета оппозиции. Выяснилось, что из указанных 35 публикаций, необходимых для получения допуска к защите докторской диссертации, у Михаила Гельфанда нет ни одной (!) подходящей под требуемые критерии. Часть работ опубликованы в соавторстве, часть — вообще не в России, часть — вышли непосредственно перед защитой, а потому не могут идти в зачет.
«Несерьезный наезд: вообще-то публикация в хорошем международном журнале — это круто», — парирует Михаил Гельфанд, однако никак при этом не комментирует факты соавторства, небольшого объема или сроков их выхода в печать.
Участие Михаила Гельфанда в ситуации с «Антиплагиатом», видимо, задумывалось для пущей популяризации системы. Оппозиционеры, являющиеся завсегдатаями социальных сетей и всевозможных блогов, идею с радостью подхватили. Понятно, что если бы систему лоббировало только Минобрнауки, то этой публике он бы едва ли пришелся по вкусу.
Ну а как же теперь поступить чиновникам из министерства? В одночасье взять, да и свернуть «диссертационную кампанию» после громких разоблачений тех же блогеров уже вряд ли получится. Значит, не остается другого выхода, кроме как принять ответственность за плагиат самих работников Минобрнауки и как-то выбираться из ямы, которую они сами же вырыли.
Что же до самой системы «Антиплагиат», то до применения ее в качестве действительного механизма по выявлению плагиата еще очень далеко. Это было продемонстрировано на практике.
