Давайте, кстати, сразу договоримся не использовать больше стыдливый термин “авария” по отношению к тому, что случилось на СШ ГЭС. “Авария” — это когда у вас радиатор в машине закипел, а если есть человеческие жертвы — это все-таки катастрофа.
Как и написал “МК” в номере от 19 сентября (материал “Виновным — крышка”, на сайте www.mk.ru был размещен 18. 09. 2009), большая часть непосредственных причин катастрофы свелась к тому, что второй агрегат неоднократно проходил через неблагоприятные режимы работы, а также к износу шпилек, которыми крепится крышка турбины. К тому же вследствие возгорания на соседней Братской ГЭС, случившегося за день до катастрофы, именно на СШ ГЭС была перенесена вся нагрузка по регулированию энергосистемы. До того она несла нагрузку в 20%, а 80% обеспечивала Братская ГЭС.
Вот этой свалившейся на него нагрузки второй агрегат якобы и не выдержал. Вот только во всех августовских информационных сообщениях об аварии на Братской ГЭС говорится, что это было всего лишь коротким замыканием на мини-АТС. И через две минуты после того как пожарные расчеты двинулись к месту аварии, “начальник караула ведомственной пожарной команды по охране Братской ГЭС сообщил о том, что произошло короткое замыкание без последующего горения. Расчетам был дан отбой”. И “происшествие на технологический процесс Братской ГЭС не повлияло, выработка электрической энергии и поставка потребителям производились в штатном режиме”. Почему не было связи с диспетчером Братской ГЭС — непонятно. Или у нас вся телеметрия теперь осуществляется лишь на основании устных отчетов, переданных оральным способом? И исключительно по стационарной телефонной связи?
Понятно, что конкретные причины имели свои предпосылки, у которых, по мнению специалистов комиссии, есть вполне конкретные родители. Глава Ростехнадзора, выступая перед журналистами, заявил, что его ведомство не виновных называет, а лишь устанавливает причины и предпосылки того, что случилось, и тех, кто данные предпосылки создавал. В числе “авторов” катастрофы вечный главный раздражитель нынешней России — Анатолий Чубайс, брошенный после энергетики на нанотехнологии. Который утвердил акт о сдаче СШ ГЭС в эксплуатацию, притом что уже тогда, в 2000 году, согласно документам, турбины требовали замены. Нет сомнений, что уже сегодня часть либеральной интеллигенции со скепсисом отнесется к этому выводу комиссии, патетически воскликнув: “Ну вот, у них опять во всем виноват Чубайс!”. Сам Анатолий Борисович уже патетически заявил: “В том, что касается моей ответственности, я вообще отвечаю за все, что происходило при мне в отрасли”. Но не преминул подчеркнуть, что он-де выбрал меньшее из двух зол и не мог не подписать того документа, поскольку “работающая станция, не введенная в эксплуатацию, — это худший из вариантов, который может быть”. И стыдливо обошел тот нюанс, что за все последующие годы (когда Чубайс руководил РАО “ЕЭС”) вопросам повышения безопасности в эксплуатации станции должного внимания не уделялось.
Впрочем, либералам-экономистам из команды г-на Гайдара, гордо называвшим себя “камикадзе” и “отвечавшим за все”, ни разу, похоже, в реальности ни за что конкретно ответить так и не пришлось. Вряд ли станет исключением и этот случай.
Кто еще ответствен за случившееся на ГЭС? По мнению Ростехнадзора, это ряд высокопоставленных чиновников, и ныне занимающих весьма комфортные должности: заместитель министра энергетики РФ Вячеслав Синюгин (экс-председатель правления ОАО “РусГидро”), выполнявший решения по выводу из штатного расписания ремонтной службы ГЭС. В русле модных веяний о дроблении крупных компаний, тендерах, оказании услуг сторонними организациями для повышения экономической эффективности. В переводе на нормальный русский язык — чтобы ту же работу делали за меньшие деньги и меньшими силами.
В числе 6 персон, создавших предпосылки, — гендиректор ОАО “ТГК-1” Борис Вайнзихер, бывший технический директор РАО “ЕЭС”, в чьи должностные обязанности входило внедрение стандартов, повышающих безопасность эксплуатации. Остальные тоже играли далеко не второстепенные роли: нынешний посол по особым поручениям (министр энергетики РФ в 2001—2004 годах) Игорь Юсуфов, экс-главный инженер станции (с 1983 до 2006 года) Валентин Стафиевский и член-корреспондент РАН Анатолий Дьяков, возглавлявший в 2000 году ту самую комиссию по приемке в эксплуатацию СШ ГЭС, которая дала станции хорошую оценку.
Но валить все только на вышеназванных персон вряд ли стоит. Как следует из документов комиссии, на некоторых шпильках вообще нет следов того, что на них когда-либо закручивали гайки. Уж гайки-то явно должен был не Чубайс крутить. 18 человек из нынешнего персонала станции должны были в силу занимаемых постов и выполняемых обязанностей предотвратить подобное развитие событий. Но не смогли этого сделать. Среди них персонально были названы руководитель станции Николай Неволько, главный инженер Андрей Митрофанов, его заместители Евгений Шерварли и Геннадий Никитенко, начальник службы мониторинга оборудования ГЭС Александр Матвиенко, начальник оперативной службы Игорь Погоняйченко и другие сотрудники ГЭС. Апофеозом действий руководства СШ ГЭС стало то, что если руководителей станции в момент катастрофы на ней не было, то “исполняющий обязанности начальника штаба ГО и ЧС Чиглинцев, начальник службы мониторинга оборудования Матвиенко, начальник службы надежности и техники безопасности Чуричков покинули территорию станции во время аварии”. Попросту говоря, сбежали.
Есть в документе и попытка перевести часть стрелок на СССР. Дескать, строили ударно и не так, как положено. Но почему тогда станция более-менее нормально работала предыдущие десятилетия без подобных разрушений?
Работа экспертов, как сказал глава Ростехнадзора, продолжается. А это значит, что самые окончательные выводы будут сделаны позже.
“Авторы” катастрофы (по версии Ростехнадзора)
Анатолий Чубайс, экс-глава РАО «ЕЭС».
Борис Вайнзихер, генеральный директор ОАО «ТГК-1» .
Валентин Стафиевский, бывший главный инженер СШ ГЭС.
Вячеслав Синюгин, замминистра энергетики РФ.
Игорь Юсуфов, экс-министр энергетики РФ.
Анатолий Дьяков, член-корреспондент РАН.
