В Венеции прохладно и идут дожди, но это не останавливает многочисленные интернациональные делегации на пути к искусству. Несмотря на то, что для широкой публики Венецианская биеннале откроется только 1 июня, в национальные павильоны уже выстроились длинные очереди. Среди самых популярных – павильоны Германии, Франции и России (проект Вадима Захарова оказался сильным и притягательным). Зато на основном проекте, традиционно разместившемся в двух пространствах – в центральном павильоне Садов Джардини и бывшей судостроительной верфи Арсенале, нет столпотворения. Возможно, из-за огромного сквозного пространства, или от того, что проект получился больше умозрительный, чем визуальный. «Моей целью было изучить стремление человека к абсолютному знанию, что в конечном итоге превращается в некий бред воображения», - так сам куратор охарактеризовал «Энциклопедический дворец».
Апофеозом стремления человечества к абсолютному знанию в ХХ веке стала идея Марино Аурити: макет его воображаемого музея открывает основной проект в Арсенале. 136-этажное здание, по идее Аурити, должно было занять 16 кварталов в Вашингтоне. Даже в миниатюре оно выглядит внушительно. Глядя на эту конструкцию высотой в 3,5 метров, невольно возникают ассоциации с Вавилонской башней. Особенно близок архитектурный проект Аурити к изображению башни немецким художником-энциклопедистом ХVII века Афанасией Кирхером, который, кстати, последние годы жизни провел в Италии. По библейскому приданию люди строили древний небоскреб, чтобы «сделать себе имя». Музей-банк знаний человечества не так уж далек от этой идеи.
За макетом Аурити следуют многочисленные залы с проектами на самые разные темы. Начинается «Энциклопедический дворец» с изображений природы – живой и мертвой, что вполне логично, ведь человечество начало познавать мир с исследования природных явлений. Детальные описания растений, гигантские глыбы и кадры из разных уголков планеты – чего тут только нет. За природной энциклопедией следуют проекты, связанные с самопознанием. Особенно эффектно смотрится зал, заполненный скульптурами поляка Павла Альтхамера. Его проект называется «Венецианцы». Пластиковые фигуры людей больше напоминают мумии: скульптуры сделаны будто бы из бинтов. Так художник иллюстрировал идею о том, что человеческое тело тленно, а душа бессмертна. И сколько бы мы не стремились познать все и вся, одной жизни на это не хватит.
Заключительная часть проекта в Арсенале собрала авторов, работающих с запретными темами. Одни демонстрируют в ЗD-проекциях фаллосы и безголовых монстров, у которых по шесть грудей и несколько причинных мест, другие – гигантские игрушки, из живота которых вываливаются внутренние органы. Бред, абсурд и психоделия – вот, во что в итоге превращается стремление к абсолютному знанию.
Утопичность этой идеи читается и на выставке в центральном павильоне Садов Джардини. Только в этом пространстве, в отличие от Арсенале, психоделия начинается с первого же зала. В нем выставлена «Красная книга» Карла Густова Юнга, которую швейцарский психолог начал создавать после того, как поссорился с Фрейдом в 1913 году. Он работал над ней около 15 лет – в итоге получилось 205 иллюстрированных страниц в красном переплете. Однако наследники Юнга многие годы препятствовали публикации его многолетнего труда. Лишь в 2001 к «Красной книге» были допущены исследователи, и только в 2009 году она была опубликована. Перевод на русский язык появился в прошлом году. Фолиант посвящен видениям, которые посещали Юнга, и их анализу. Он зарисовал свои сны – от всемирного потопа до абстрактных цветных образов. И пришел к выводу: «Эта жизнь – путь, долго искомый путь к безмерному, что мы зовем божественным».
Мы всего лишь люди, и чем больше мы познаем мир, тем больше убеждаемся в правоте Сократа, изрекшего «я знаю, что ничего не знаю». Чем больше информационных потоков обрушивается на нас, тем больше наши попытки систематизировать их превращаются в бред и абсурд. «Невозможно сосредоточиться бесконечные миры современного искусства в одном месте: эта задача головокружительно абсурдно, как и мечта Аурити», к такому выводу приходит Массимилиано Джони. Но все же эта утопия остается невероятно притягательной для человека. Иначе, зачем бы мы из века в век предпринимаем новые попытки построить очередную Вавилонскую башню?
