Золотой «Ролекс»
Гуляя по морским и океанским берегам (во время отпусков), Дарий Счастливьевич Везунчиков мечтал: «Вот бы волна вынесла на отмель к моим ногам золотой «Ролекс». Может же случиться чудо…» Он был обеспеченный, обласканный жизнью человек. Удача сопутствовала ему во всем. Служил в процветающей фирме, отдыхать ездил на дорогие курорты.
Но не хватало чуда. Исполнения прихотливого каприза.
О том, каким образом вожделенные часы способны оказаться на отмели, особенно не задумывался. Пусть принесет волна — и все. Или кто-то уронит их с палубы курортного теплохода, или сорвутся с чьего-то запястья, когда кто-то взмахнет рукой, путешествуя на яхте, или сползут с обглоданного рыбами скелета утонувшего пловца… Подробности не интересовали.
Во время одной из командировок лайнер, на котором он летел, потерпел катастрофу. Утонули все пассажиры и пилоты, спастись удалось только ему — единственному заговоренному.
Оказавшись на крохотном островке, пытался соорудить плот из стволов пальм, выдалбливал пирогу в засохшем баобабе, но закончилось тем, что построил шалаш. Все старания покинуть остров оборачивались фиаско.
«Не может такого быть! Ведь я — любимчик Судьбы, — не соглашался с поражением Дарий Счастливьевич. — Для чего-то меня на этом острове удерживают. Для какого-то приятного сюрприза!»
Пропитания хватало, хотя пришлось сделаться вегетарианцем: экзотические плоды помогали поддерживать жизнедеятельность организма. Климат позволял обходиться без теплой одежды. Словом, Дарий Счастливьевич Везунчиков и в этой ситуации оставался неуязвим для невзгод.
И вот однажды, совершая остобрыдший моцион вдоль береговой полоски, он наткнулся на блеснувший в песке золотой корпус. Это был роскошный «Ролекс» — причем не изъеденный солью, не заросший тиной, новехонький.
Исполнилось, наконец, заветное желание. Правда, оно меркло перед наставшим новым — вернуться домой. Но это уже детали, пустяки.
Мировой Разум
Мировой Разум пришел к психиатру:
— Меня одолевают странные химеры, — сказал Разум. — Мне кажется, что я — это не я, а моя противоположность — Глупость.
— Все нормально, — ободрил его врач. — Многим дуракам кажется, что они умны, соответственно, есть светочи, которые сомневаются в своем интеллекте.
— Мне хочется убивать, насиловать, грабить, жечь, — признался Разум. — Бросать бомбы…
— Ну так и не терзайтесь, подавлять желания вредно, — посоветовал специалист. — Хочется бросать бомбы — валяйте. Хочется пускать кровь — режьте.
— Но ведь это как-то… неправильно… нехорошо! Какие-то атавистические воспоминания навевают мне какие-то смутные табу. Их вроде как называли заповедями…
— Было, прошло и быльем поросло, — парировал врач. — Все про этот атавизм забыли.
— И вы не хотите меня полечить? — с тревогой осведомился Разум. — Ведь если пойду по этой дороге, окончательно сбрендю. Впаду в кошмар.
— Что есть кошмар? Спорное понятие! — заверил врач. — Отвлеченная абстракция. Вы называете кошмаром нечто одно, я — совсем другое.
— Может, таблетки? Уколы? — предложил Разум. — Мне кажется, еще не поздно взяться за исцеление. Я бы даже согласился на принудительные меры. Смирительную рубашку… Изоляцию в психлечебнице. То, что замечаю за собой, ужасает. Опасаюсь, что могу преступить грань. Могу перестать быть самокритичным. И тогда наступит полный аут. Капец, кранты. Вот видите, у меня развились еще и мании. И фобии… И страхи. Раньше их не было. Раньше я был уверен в себе и своих критериях. А сейчас кажется: заблуждаюсь, ошибаюсь на каждом шагу, делаю не то, что положено, мне постоянно мнится, что повсюду возобладали подлецы, хамы, кретины. Успокойте меня, скажите, что это не так.
— Конечно, не так, — сказал врач. — Колебания могут вас далеко завести. Вам может примерещиться, например, что я — никудышный лекарь, и попали вы на консультацию не в лучшую клинику, а к шарлатану. Прикажите себе признать, причем твердо: я — умен, вокруг — все замечательно, меня обступают достойнейшие люди, государствами руководят подлинные прозорливцы. Наблюдаюсь у первоклассных знатоков. Добро побеждает зло. Богатых стало больше, чем бедных, природа благоденствует под ласковым присмотром человека, климат улучшается, я всеми этими процессами мудро руковожу…
— Вы действительно прекрасный врач, — с облегчением выдохнул Разум. — Вы — тонкий психолог, знаток подсознательного. Обнажаете то, что я чувствую. А я и верно: мудро руковожу… Правда, случаются недолгие приступы раздвоения: то я на вершине, на пике довольства собой, то готов разувериться в собственной гениальности и провалиться от стыда за себя сквозь землю… В минуту такого внутреннего раздора я к вам и напросился. Но это уже схлынуло. Спасибо, что вправили мозги. Извините, что зря побеспокоил.
— Был рад помочь. Приходите, покалякаем. Успехов!
— Доктор… — Разум медлил, топтался в дверях. — Я вот еще о чем хотел спросить… Меня беспокоят порой неприятные симптомы: будто глохну… слепну…
— В клинике для чокнутых такими пустяками не занимаются. Да они и не должны пугать. Вот когда какие-либо симптомы вообще перестанут возникать… Всего доброго!
Красть! Красть!
(Лекция о воровстве для детей)
Наша страна так устроена, что не воровать нельзя. В ней вот именно напрашивается, настоятельно требуется, взыскуется воровать.
В какой-нибудь, например, Дании и Норвегии столь очевидной взыскуемости нет. Там уровень жизни и высокие зарплаты позволяют сдерживать стяжательские (от слова «стянуть») и прочие грабительские, криминальные порывы. У нас все вокруг (и внутри каждого) буквально вопиет и сосет под ложечкой: укради! Присвой, заграбастай, отними у кого-то, а себе приплюсуй! Зарплаты низкие, пенсии крохотные, а вокруг разбросаны клондайки никому не принадлежащих, бесхозных сокровищ, т.е. мириады полезных и соблазнительных предметов. Больно видеть, что они пропадают, ржавеют, приходят в негодность, — естественный ход мыслей: надо сберечь, сохранить, спасти.
Зарплаты мизерные — разве это случайность? Бесхозность и бесхозяйственность — неужели непредумышленны? Конечно, все специально спланировано, чтоб невозможно было не стырить. И оправдать себя при этом.
США лопаются от богатства. И все равно подвержены коррупции, мздоимству, взяточничеству, фальшивомонетничеству. Что же сказать о нас? О нищете, толкающей на скользкую дорожку? Да и не такая уж она, если приноровиться по ней ходить, скользкая, а скорее, утоптанная. Ибо воровали всегда. И всегда мотивы были самые что ни на есть благородные и резонные: у него много денег, а у меня мало; они не ценят принадлежащее им, а я рачителен; они меня попирают, эти наглые хапужники, здоровяки-бугаи, а я хоть щепотку, хоть клочок с их гладкой холеной шерсти урву и тем покажу, что не хуже их. И ведь и впрямь не хуже!
Конечно, прежде были другие масштабы. Даже сподвижник Петра Великого Алексашка Меншиков не мог стырить целый космодром. Или аэродром. Или стадион. Но возрастание объектов лишь демонстрирует неизбывность привычки красть, хотя каждый знает, чем это может кончиться — то ли ссылкой в Березово, то ли попыткой обеспечить себе привилегированную камеру в «Лефортово», «Крестах» или «Матросской Тишине» за миллион рублей. И все равно — тащут! Тырят! Коммуниздят, как говорили раньше, когда вроде не было предпосылок для «утягулова». Все было общее, народное, получалось: умыкаешь у себя самого. Но — еще как дербанили и дорушили великий союз серпа, молота и дружбы народов.
Затем настала эпоха свободного предпринимательства, челноков, дефолтов и приватизация. И опять это был не заповедник честности, а рай для жулья: пилили бюджет и транши (прямо как Шура Балаганов чугунную гирю — только с большей выгодой), имитировали поддельные авизо, рубили «зелень» и «капусту», т.е. долларовые дензнаки, диноминировали свои «деревянные», наваривали гешефты на глупости сограждан… То есть наглядно видим: не было на протяжении истории нашей державы ни одного периода, ни единого дня, когда бы не создавались объективные предпосылки для объегоривания, набивания карманов, обираловки и вымогательств. То подношения царям, судьям и чиновному сословию, то «грабь награбленное!», то голодомор, то конституционное право: «каждому по способностям и по труду», ну а если мои таланты недооценивают, я, взяв из государственного кармана или у соседа с шести соток, себе доплачу.
О чем свидетельствует такое завидное постоянство? О недюженности позитивных задатков и несгибаемой жизнестойкости населения! Вы нам Грозных Иванов и Великих Петров, а мы вам — кукиш. Вы нам — тюрьмы, лагеря и клейма «врагов народа» за собранные в поле во время голода колоски, а мы вам — подкоп под светлое здание Дворца Советов на месте взорванного храма Христа Спасителя. Вы нам валютные коридоры, которые кончаются стенкой, инфляцией и конфискацией (а в итоге — санкциями, биткоинами), а мы вам — ОПГ (вместо вашего ГПУ), ГТА (вместо ГТО) и сплошняковые банковские аферы, уж не говоря про мелкие частные ухищрения и авантюры, совершаемые поголовно всеми — от несовершеннолетних до стариков.
Победить воровство можно лишь, если поверишь государству и видишь перед собой светозарных руководителей без греха и своекорыстия. Да не одного, отдельно взятого чистоплюя, а череду, эстафету, гроздь, фронт, чтоб, сменяя один другого, вели к непоказной безворовитости. Когда лицезреешь обратное, подмывает ответить тем же. Вы нам — дырявую продуктовую корзину с просроченными яствами и бензин по цене золота, мы вам — полное одобрение внешней и внутренний политики, что ведет к еще большей вакханалии и, стало быть, разливанному морю возможностей красть, утаивать, крысятничать, ловчить, выгрызать…
