Он был настоящим: умер Николай Губенко

«И вот картина: сидят два прекрасных народных артиста, красивейшая пара, и с придыханием смотрят… Андрея Малахова»

Это был очень верный человек. Помните фильм Райзмана «Коммунист»? Помните, героя, которого сыграл Урбанский? Вот Губенко таким и был: верным, прямым, коммунистом.

«И вот картина: сидят два прекрасных народных артиста, красивейшая пара, и с придыханием смотрят… Андрея Малахова»

Он родился в катакомбах Одессы, прямо во время бомбежки. После войны воспитывался в детдоме. Его отец, военный летчик, погиб в бою под Ворошиловградом (ныне Луганск) в 1942-м. Мать в том же году была повешена немцами за отказ сотрудничать с оккупантами. После детского дома Колю перевели в Суворовское училище с углубленным изучением английского. Вот в этом весь Губенко: война, сиротство, суворовец. Всё, что происходило с ним дальше в его долгой жизни — оттуда. Его честь, переживания — оттуда. Он весь из войны, Великой Отечественной.

Он был блистательным артистом, лучшим на Таганке. Все главные роли были его. Но ему самому хотелось быть режиссером своей судьбы. Он ушел из театра, от Любимова, и вот тогда уже премьером стал Высоцкий.

Понимаете, почему он ушёл? Ещё раз посмотрите его «Подранки», «Из жизни отдыхающих», «И жизнь, и слёзы, и любовь…» Всё это лежало у него на душе, болело, он хотел высказаться — о войне, о памяти, о любви к ближним, к старикам, о детстве, о непримиримости… Его фильмы настолько проникнуты лирикой, так болезненно щемяще — дух захватывает.

После смерти Владимира Высоцкого Губенко вернулся в театр, заменил незаменимого. А когда Юрий Любимов остался в Англии, когда умер Эфрос, артисты выбрали на главного именно его. Губенко восстановил все любимовские спектакли, рисковал, ведь Юрий Петрович был ещё тогда невъездной. Потом Николай Николаевич договорился с Горбачевым, пригласил Любимова в Москву и все эти десять дней на родине, которые потрясли мир, Любимов жил на квартире Губенко.

Дальше произошел разлом с Мастером, раскол, война. Любимов хотел ввести на Таганке контракты, по-западному, а Губенко, очень советский человек, выступил против. Есть редкие кадры, где два бывших единомышленника, соратника, учитель и один из любимейших его учеников ругаются вдрызг на собрании, говорят друг другу много обидных, нелестных, грубых слов.

Губенко ушёл, громко хлопнув дверью, за ним вышла часть артистов. Образовались две Таганки, чего быть не может.

…Николай Николаевич был последним министром культуры СССР, играющим министром. Да, снимал парадный костюм, переодевался и вот он уже не министр, а Борис Годунов.

В партию он вступил поздно, в 1987-м, когда ему было под пятьдесят. Но вступив, был верен делу Ленина до конца. Сейчас вам кажется это простодушием, а он верил и был прав в такой вот своей простой, незапятнанной вере.

Он был однолюб. Как женился больше пятидесяти лет на красавице, однокурснице Жанне Болотовой, так и любил её всю жизнь. Конечно, свои лучшие роли она сыграла в фильмах Губенко.

Да, он был прямой, порой жёсткий, но ещё… наивный. Навсегда запомню, как был у них в гостях, разговаривали на какие-то серьезные, важные, сущностные темы. Вдруг они оба, и Николай Николаевич, и Жанна Андреевна, как-то засуетились, исподволь стали посматривать на часы. Потом извинились, мигом переместились в комнату, где стоял телевизор, включили… И вот картина: сидят два прекрасных народных артиста, красивейшая пара, и с придыханием смотрят… Андрея Малахова.

Да, вот таким он был, Николай Губенко: верным, порой железным, но ещё и удивительно трогательным, наивным. И очень, очень талантливым.

Он был настоящим.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №28339 от 17 августа 2020

Заголовок в газете: И смерть, и слезы, и любовь

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру