- Хочу сказать, что Катя Градова была очень красивая женщина, с красивым голосом. Мы сидели с ней в одной гримерной, играли в спектаклях «Пена» по Сергею Михалкову и в «Клопе» по пьесе Маяковского. С ней легко было, потому что она хорошей партнершей оказалась. Ездили на гастроли, жили как-то в одном номере в гостинице, и помню ее как деликатного и хорошо воспитанного человека. Катя никогда не говорила громко, была мила и приятна. Я думаю, что разрыв с Андреем Мироновым, когда он ушёл от неё, сломал ее. Как веточку сломал, и сразу. Да, любовь к нему пересилила все остальное, и, я уверена, поломала ее жизнь.
Она была худенькой тогда, и я помню, что, когда они шли с Андреем расписываться, я дала ей свой костюм серебристого цвета, точнее, балдахин с плиссированной юбкой. Она была такая счастливая, когда они поженились, и потом такая несчастная, когда все так трагически закончилась. Со мной она была откровенна, и я понимала, что она переживала, оставшись без Андрея. В гримерной она на другие темы и говорить не могла. От неё прямо шла какая-то беспомощность. Она так его любила, и это была любовь, которая испепеляет. Не убивает, а именно испепеляет - это мое твёрдое убеждение.
- А после того, как Екатерина ушла из театра, вы поддерживали отношения?
- Несколько раз созванивались. Просто мило говорили. У неё прелестная дочка росла - Маша, но она ещё из детского дома взяла мальчика, воспитала его как сына. Очень, очень жаль, царствие ей небесное.