Сценический комплекс, рассчитанный на полторы тысячи человек, смонтирован практически на берегу моря. Это огромный куб с защитными бортами и крышей на случай погодных сюрпризов. Непосвященным в тонкости археологического дела его местоположение кажется очень даже соблазнительным: мол, поработал — можно и в воду. А вот и нельзя — это заповедная зона, где ведутся раскопки и каждый камень дышит историей, а сантиметр дернового слоя на вес золота. Так что под каждую точку сценического комплекса (а это сцена, оркестровая яма и зрительный зал с трибунами) долго и тщательно подводили специальные подкладки, а сцену выравнивали за счет регулирования опорных стоек.
Пять лет назад в Херсонесе, в декорациях многовековых развалин, точнее, элементов восстановленных и тех, что в процессе восстановления, и прошел первый фестиваль искусств, который довольно быстро набрал авторитет у крымчан.
В заповеднике уже выступали артисты НОВАТа, Большого и Мариинского театров: последний в прошлом году привозил оперный гала-концерт и одноактный балет Алексея Ратманского «Concerto DSCH» на музыку Шостаковича. На этот раз гость культурного форума еще один имперский театр — Михайловский — со своим балетным шедевром «Ромео и Джульетта» в постановке Начо Дуато.
Балетный десант из Санкт-Петербурга в Херсонесе — под двести человек: артисты, оркестр, постановочная часть. Правда, нет главного — Владимира Кехмана: он в Москве, с головой ушел в ремонт доронинского МХАТа и в ноябре готовится показать нам нечто. Лето пошло на коду, так что осталось ждать недолго. А в Херсонесе и без него театральная машина Михайловского работает без сбоев — всех привезли вовремя (до Севастополя добирались поездами), за день и одну ночь «Ромео и Джульетта» адаптировали к новым сценическим условиям, и только постановочная часть во главе с Ольгой Алымовой знает, чего ей это стоило.
Для «самой печальной повести на свете» организаторам фестиваля также пришлось увеличить высоту сцены на пять метров, и это ради одной-единственной картины — венчания юных влюбленных перед крестом. Зато новая высота в 10,5 метра позволила зеркально повторить историческую сцену Михайловского театра и без потерь использовать лаконичные, но очень выразительные декорации иракского художника Джаффара Чалоби. Хотя без проблем все-таки не обошлось.
И вот генеральная репетиция. Среди приглашенных вижу детей лет 9–11, и по их прямым спинам, гладко зачесанным головкам с маленькими пучками нетрудно понять, что это учащиеся хореографического училища, открытого в Севастополе три года назад. Они, по сути, первый набор этой школы. Уже на следующий день после первого спектакля им устроили встречу с Ромео и Джульеттой. То есть с артистами, блистательно танцевавшими заглавные партии — Виктором Лебедевым и Анастасией Соболевой. Вопросов было море, и главные из них не про балет — про любовь: как познакомились, когда поженились…
— Мы познакомились в Москве на конкурсе балета, когда Настя упала, — рассказал будущим артистам балета Виктор Лебедев. — Мне жалко девушку стало, я дал ей заморозку. Ну вот с тех пор…
С тех пор балетная пара ведет отсчет своему счастью — профессиональному и личному, хотя семья сложилась, когда выпускница Московского хореографического училища Настя Соболева, оказавшаяся еще и одаренной драматической актрисой, из Большого театра перешла в труппу Михайловского. Пожалуй, это самая красивая пара в нашем балете. Счастливым людям, наверное, легче танцевать любовь, даже если она и самая трагическая. (В очередь с ними заглавные партии в Херсонесе танцуют Эрнест Латыпов и Валерия Запасникова.)
«Лучшая балетная партитура XX века» — так называют музыку Сергея Прокофьева, которая значительно опередила свое время. Сегодня трудно представить, что в 1936 году Большой театр, с которым у создателей балета был заключен контракт, отказался от постановки в том числе и по причине «нетанцевальной» музыки. И премьера еще не признанного советского шедевра состоялась в Чехии, в Брно, в декабре 1938 года (хореограф Иво Псот). И только спустя два года «Ромео и Джульетту» удостоили чести выйти на советскую сцену — Кировского (теперь Мариинского) театра. Но и там артистам тоже не нравилась музыка, и с их легкой руки по театру гуляла шутка: «Нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете». А теперь это шедевр — и как партитура великого композитора XX века, и как постановка хореографа Начо Дуато в XXI веке. За дирижерским пультом главный дирижер Михайловского театра Александр Соловьев.
Для Начо Дуато, поставившего балет десять лет назад, история юных влюбленных всегда ассоциировалась с Италией, с духом Средиземноморья. А для него, как не раз говорил хореограф, он складывается из солнечного света, близости моря, запахов апельсинов и жасмина. «Драматическая динамика событий выплескивается на улицы и площади итальянского города, и для меня важно совместить легендарную историю влюбленных и ауру, в которой она разворачивается».
Чего-чего, а ауры, о которой грезил хореограф, в Херсонесе хоть отбавляй. Слева от сцены шумит море, справа виднеется частично восстановленная древняя стена, на возвышении — храм. А на сцене — нежная порывистая любовь и убившая ее вражда в завораживающей хореографии Начо Дуато, жесткой в своей графичности, но неуловимо переходящей в акварельную текучесть. Оркестр звучит объемно, звук чистый. На сцене видна работа каждого, независимо от объема роли, на первом она плане или в ансамбле.
Первое выступление заканчивается триумфально — зал встает, бисирует. Моряки в летней форме выносят цветы в корзине от губернатора. Напряжение первого показа уходит. Но директор художественно-постановочной части Ольга Алымова знает, что расслабляться нельзя.
— На репетиции, когда с моря задул легкий ветер, белую тончайшую ткань с гербом семейства Капулетти, что опускается сверху после первой картины по всему зеркалу сцены, кинуло на цепочки лебедки и разорвало, — рассказала мне в антракте Ольга Алымова. — Пришлось зашивать. А это один из самых красивых моментов спектакля. Мы между собой называем его «белый сброс», он состоит как бы из четырех парусов. Но в условиях переменчивой морской погоды эти паруса ведут себя непредсказуемо. Первый спектакль прошел, а для меня будет еще четыре квеста с этим «белым сбросом». Тем более что обещают штормовое предупреждение, а это значит, что каждый день у нас будет новый спектакль.
Уже в воскресенье «Ромео и Джульетту» из Санкт-Петербурга сменит «Матросская тишина» из Москвы. «Табакерка» Владимира Машкова готовится к отъезду.
