– Эта история началась в 2015 году, – рассказывает Андрей Митенев, – когда я, проходя мимо 3D-студии, увидел рекламу: сделаем вашу уменьшенную копию. Зашел, завернулся в кусок ткани, который у меня был с собой, меня отсканировали. Спустя 10 дней получил объемную «фотографию» из пластика.
Уменьшенная копия художника напоминает маленького принца Сент-Экзюпери: перед нами тот же трогательный романтик-одиночка. Пластиковый человечек, поджав колени к груди и завернувшись в ткань, смотрит куда-то в небо, словно в ожидании чуда.
Получив 3D-двойника, художник и его супруга, фотограф Марина Рагозина вышли на прогулку с «маленьким Андреем» и начали снимать его в разных местах. То на ступенях эскалатора, где он смотрел на чьи-то гигантские ботинки, то в вагоне метро, где его пристально изучали любопытные «гулливеры». То уменьшенная копия художника оказывается на перилах моста, с которого открывается вид на железнодорожные пути. «Мы только потом заметили на фото, что вдалеке на крыше гаража сидит человек в такой же позе и смотрит в небо», – комментирует этот снимок Андрей. И таких случайностей, когда реальная жизнь, становится частью метафорического повествования, в этой поэме немало.
3D-двойника Марина Рагозина снимала и в домашних условиях мастерской – напротив торта в виде синей головы Ленина, лицом к лицу с самим Андреем (это фото стало афишей выставки), рядом с игрушечным розовым замком и пони. Но и тут 3D-двойник с его застывшей одинокой мечтой во взгляде и позе оказывался антитезой предложенному фону.
– Первоначально я назвала эту серию «В ожидании Годо», – поясняет Марина Рагозина. – Мне казалось, что ситуация, в которой оказался маленький пластиковый человечек, созвучна ситуации героев Беккета.
В окружении великанов, застывший в одной позе, вынужденный даже на эскалаторе метро ездить под номером, в мире, несоразмерном ему, он ожидает некоего Годо, который оживит его и внесёт в его пластиковую жизнь смысл. При этом нельзя сказать, что пластиковый герой как-то особенно несчастен, кажется, что ему везде примерно одинаково хорошо, к тому же иногда кто-то подкидывает сластей и обеспечивает ему смену пейзажа. Но в целом ему одинаково пластиково, и он только бесконечно поднимает голову вверх, туда, откуда должен прийти Годо.
Серия фотографий Марины занимает стены Зверевского центра. Недалеко от каждой из них парит арт-объект Андрея Митенева, созданный по мотивам конкретного снимка. Эти работы сделаны уже недавно – в последние пару лет. Подвешенные под потолком арт-объекты исполнены в технике коллажа, придуманного дадаистами в начале ХХ века: тогда художники ответили на жестокость и цинизм мира, который перевернула Первая мировая, иррациональным искусством. А коллаж как метод, предполагающий случайный подбор элементов, использовался как форма, которая, как выразился искусствовед Клаус Шуман, «высвобождает силы» и «сводит к абсурду все».
Из движения «дада» (1916-1923 годы) позже вырос сюрреализм, с него же начался постмодернизм. Произведения Андрея Митенева из сваренного металла, с фанерными и гипсовыми вставками, вклейками кусочков черно-белых исторических фото, тоже иррациональны. И без того символическое фотопутешествие «маленького Андрея» превращается в сюрреалистический триллер.
Каждый объект-коллаж – двусторонний, на обратной стороне объемной «картины» можно найти еще один сюжет и образ. И в каждом есть элемент случайности, вставленной в «полотно» реальной жизнью. Вот герой-мечтатель сидит на платформе и смотрит на приближающийся поезд под номером 666. «Я только потом заметил номер, когда уже наклеил фото, которое случайно нашел в Сети, на объект. Мой метод – интуитивный. Я стараюсь не думать, когда делаю работу, все складывается само собой», – признается художник. А вот скульптура с «маленьким Андреем», на которого сверху падает поезд. Еще одно произведение изображает двойника крупным планом – через его голову проходят рельсы. Стремительное движение жизни, которое символизирует поезд, становится героем-антагонистом в этой визуальной поэме.
Над маленьким человеком все время что-то нависает (то глыба, то поезд, то общество в виде людей-гулливеров), но он продолжает мечтать и смотреть в небо. Наиболее красноречива центральная инсталляция выставки, где пластиковый человек принимает человеческий размер. За его спиной два огромных глаза-наблюдателя, а над головой висит тяжелый металлический куб, и кажется, что груз вот-вот упадет и врежется прямо в лоб самым острым углом. Но никакая угроза, ни пристальный взгляд «большого брата» не может изменить его пластиковой надежды.
Возможно, перед нами незначительный человек, живущий в собственном маленьком замкнутом мире, в ожидании мифического Годо, который так никогда и не придет. Но эта призрачная мечта сохраняет его изнутри.
