— Банальщина, тупое однообразие ухищрений! Ваше обращение ко мне пятидесятое на этой неделе, я не веду журнал регистрации глупостей, но люблю почитывать детективы, поэтому жду оригинального фортеля. Не располагаю накоплениями, за исключением скромных пенсионных. Опасаться мне нечего. Зато развлечься готов. Напрягите извилины. Включите серое вещество.
На другом конце беспроводной связи засопели: видимо, растерявшись. Однако быстро справились с замешательством:
— На вашу фамилию могут оформить кредит. Спохватитесь, станете ругать бездействие правоохранительных органов... Хотим предотвратить. Вы теряли паспорт? Передавали его посторонним лицам?
Он решил довести канитель до логического финала.
— Паспорт при мне. Есть у вас соображения посвежее?
С той стороны упрямо и уныло гнули ахинею:
— Может, предъявляли где-то? Не заметили, что его фотографируют?
— Не замечал. Попытайтесь проявить смекалку, гибкость!
— Где предъявляли в последний раз?
Устало вздохнул:
— Не помню. Отвяжитесь.
Собирался дать отбой. Удержало то, что неприятный голос наполнился густой тревогой:
— Мужчина! Дело крайне серьезное! Говорите, не я первый вам звоню? Это потому, что к вам подбирается группа аферистов.
Подавил желание ляпнуть: «Вы и есть аферист», — незачем обижать неведомого дурня, и вообще не намерен был собачиться:
— Группа? Разветвленный синдикат?
Долдон не повелся, не проканало.
— Наконец-то до вас дошло! Вы в опасности!
— Увы. Нет. Не дошло.
— А почему? — удивился и озаботился неизвестный.
— До кого-то доходит. Например, до вас. А до меня — нет. Не хватает соображалки.
Видимо, и с юмором у собеседника было плоховато. Дебил попросту не замечал нескрываемой иронии. Продолжал гнать парашу пафосно и самоуверенно, отчасти деловито:
— Послушайтесь умных людей, если сами не петрите.
То есть этот занудный упертый болванюга — умный? На равных адресуется к нему, недавнему аналитику крупной залоговой конторы, втюхивает, будто слабоумному, жалкую пародию на криминальный сюжет, плетет о несовершенстве фантазии изощренного поклонника Агаты Кристи и Конан Дойла. Трудно не расхохотаться:
— О Шерлоке Холмсе доводилось фильмы смотреть?
Напрасные потуги пробудить несуществующий интеллект.
— Ходили на выборы?
— Зачем вам это?
— Предъявляли на избирательном участке паспорт?
Сколько можно? Об одном и том же? Такого дуболома с наезженного конька не сверзишь. Продолжалось топтание, шла раскрутка все того же дискурса:
— Ваш долг помогать нам.
Помогать курочить себя же? Хотя идея сотрудничества предстала перспективной. Разумеется, не отказал себе в удовольствии подковырнуть, поддеть простачка:
— Полагаете, на избирательный участок могут просочиться жулики?
Тип не улавливал рискованного поворота. Пришлось пугануть ощутимее:
— Обращусь в компетентные органы, чтоб проверили вашу лояльность власти.
Молодчик вряд ли осознал глубину выдвинутой угрозы, но схильнул со скользкой колеи. А занудства не прекратил:
— В медучреждение обращались? С паспортом.
Опять же... С ним, родимым... Ни на шаг от затверженной схемы...
— Долгий перечень... Организаций, где мог предъявлять... Перечислять займет дольше суток.
Голос притворно возмутился:
— Будто одолжение делаете, что со мной говорите. Это в ваших интересах.
— Знаете, в чем мой интерес?
— В чем же?
Голос эмоционально вышел из брегов, наполнился державной мощью:
— Наш президент в 1977 году заявил: банковские работники не несут ответственности, освобождаются от возмещения материального ущерба...
— Чувствуется, хорошо подкованы, ориентируетесь в кодексах и реестрах.
— В отличие от вас. Обязаны четко отвечать на поставленные вопросы.
Возможно, у прямолинейного хитрована было солдафонское прошлое. И неистребимая тяга к дисциплинированности.
— Не обязан. О юриспруденции представление имеете? Или будете читать лекцию о моральных устоях? Боюсь, в этом случае общение затянется. А я занят.
— Чем? Если разговариваете со мной?
— По-вашему, других дел у меня нет и это и есть главная моя забота?
— А какая же еще?
Оборвал:
— Ломите дундуково, не способны изобрести нетрафаретное... Посовещайтесь в своей группе... — не стал из воспитанности произносить грубостей, произвел толерантную замену: — модераторов, криейтеров, интеграторов...
Набор (и перебор) терминов подействовал нокаутирующе, у настырного жучилы отнялся язык. Сделалось жаль беднягу-доброхота — зашорен устремленностью к голой наживе, находится во власти затверженного шаблона. Предыдущий звонок такого же ухаря завершился тем, что тот, отчаявшись выведать пин-код, зло брякнул: «Ваши активы арестованы!»
Не воплотилось. Об этом сообщил теперешнему вымогателю:
— Не арестовали. Почему-то. Почему?
Запищали короткие гудки отбоя.
На другой день тип опять прорезался, не нахраписто, а уважительно, с ноткой заискивающей сердечности:
— Что конкретно имеете в виду? Под модераторством?..
В одно касание отыграл:
— Разговор под запись? Как у вас принято?
Звонивший был не семи пядей, забывать об этом не следовало (и с юмором не на короткой ноге), стал клясться в искренности:
— Я не стукач. Разве позволю... Неблагодарность за дружеский совет...
Недослушал, мягко перебил, привел конкретный пример:
— Пришла эсэмэска... Одного из ваших... коллег, партнеров, видимо. «Голосуй за Наташку, у них в балетной школе конкурс, дополнительный балл даст путевку в оздоровительный летний лагерь». И «ссылка», которую надо открыть, чтобы узнать подробно о конкурсе. Рассчитано на идиота. Если полезу в эту ссылку, сможете проникнуть в мой мобильник, взломаете, скачаете данные...
Кондовый малый открестился:
— Это точно не мы. Работа не нашей группировки.
Он с расстановкой договорил:
— Надо подходить адресно. Индивидуально. Надо понимать, кому шлете послание. Кого волнуют балетные па, чтоб соваться в сноску и ссылку? Да и вопрос о летнем лагере не своевременен: сейчас декабрь. Торчат ослиные уши...
— Можете дать совет? Как правильнее завлекать?.. Мы не крысятничаем. Не на халяву. Честно поделимся. Если прокатит.
Несколько дней ушло на обмозговывание. Собственно, не втравился бы в затею, если бы не обида. Жгучая обида. Бесцеремонно выперли. С должности, а потом и с мизерной ставки младшего консультанта. Все же был приварок к пенсии. Заявили, нагло глядя в глаза: «Твои мозги не варят».
Еще как варят! Он покажет. И докажет.
Когда проситель, выждав недолгий срок, поинтересовался результатом брейнсторминга, отчитался:
— Не неимущих одиночек надо окручивать. А крупных китов.
Звонивший разочарованно протянул:
— Это известно. Да как подберешься?
— Есть раззявистый банк на примете. Я в курсе их бухгалтерских махинаций.
Вероятно, неизвестный встал в охотничью стойку.
— Диктуй.
— Нетелефонный разговор. Концепцию изложу при личной встрече. В прямом эфире точно говорить не буду. Не только ты и твоя нечисть работаете под запись.
— А не подставишь? Вдруг ты мент?
— Ты сам якобы из полиции.
— Смешно.
И юмор в нахале отчасти пробудился.
Они увиделись в дешевом кафе. А вскоре материальное положение пенсионера существенно поправилось. Встречи в дорогих ресторанах стали регулярными. Сотрудничество крепло, приносило плоды.
Совместно открыли консалтинговую фирму — для отвода сторонних глаз и маскировки подлинно приносящей доход деятельности.
