Первое явление “Донки” в Первопрестольной состоялось в конце января, аккурат к 150-летию со дня рождения писателя. Отыграв три спектакля, артисты из Швейцарии поехали колесить по российской глубинке, так хорошо описанной Чеховым. Воронеж, Тамбов, Санкт-Петербург и вот снова Москва, где “Донка” прописалась на десять дней.
Теперь ее играют на русском, хотя и очень ломаном. Коверканье русских слов придает им только шарм и комизм. Спектакль-то — смешной вначале.
— Большим успехом в Италии пользовался анатомический театр. Билетов было не достать, — говорит одна артистка (нос острый, как у птицы, и вьющиеся мелким бесом волосы в разные стороны торчат).
— Да знаем, — отвечает ей другая (черные глаза, черная коса метра на два, на косу все наступают) — вскрытие женского тела стоило дороже. Антон тоже занимался анатомией.
Впрочем, текста немного. И все гастроли артисты — 6 женщин, 2 мужчин — учили русский с усердием российских школяров перед сдачей ЕГЭ. Самая маленькая — мексиканка Карен — все время ходит с маленькой тетрадочкой и записывает новые слова. “Не зачето. Так?” — спрашивает она и тут же заносит словечко в свой кондуитик. Она — самая трогательная из шести женских клоунских масок.
— Клоуны — они как пятна на жизни, — говорит Вероника, та, что с косой.
И тут же Роландо (узколицый, нервный) уточняет, чем пахнут эти пятна: Вероника — водкой, Карен — шампанским. Конечно, шутка. Конечно, проходит у публики. Но эти удивительные “пятна” сумели с легкостью и легкомыслием клоунов воссоздать жизнь Антона Чехова. Никакого пафоса и пиетета. Мастерство артистов, владеющих эквилибром, жонгляжем, невероятная степень их свободы существования на сцене, юмор… И все это как результат пугающе запредельной открытости и распахнутости публике.
— Какое впечатление артисты производят за кулисами? — спрашиваю менеджера “Донки” Наташу Герасимову.
— Такое же. Они — очень хорошие.
В конце июня режиссер “Донки” Финци Паска уедет в Питер, где состоится премьера его нового спектакля, сделанного для цирка Дю Солей.
