Проклятый поэт

Когда я усну под спокойным деревом
Когда я усну мудро и далеко
Раскинув мозги и перышки
Не надо меня шевелить
Мокрыми красными руками
Даже если ваши руки
Не мокрые и не красные —
Все равно
Не надо меня шевелить

Это стихотворение было написано Егором Летовым в 1985 году и вошло в легендарный сборник “Русское поле экспериментов”. Спустя 22 года поэт и музыкант умер во сне. Он стал легендой еще при жизни и, безусловно, будет причислен к лику святых рок-н-ролла после смерти.

Начало 90-х, ДК в центре Москвы. В фойе пьедестал, обнесенный противотанковыми ежами и мешками с песком. Среди “обороняющихся” Лимонов, Проханов, другие яростные оппозиционеры и Егор Летов. После пресс-конференции, внимание к которой проявила целая толпа журналистов, включая съемочные группы главных мировых телекомпаний, планировался концерт “Гражданской обороны”. Но вместо этого был стремительный рейд ОМОНа и тотальное побоище на подступах к ДК. Весьма типичный сценарий для перестроечных концертов “ГО”. Яростная музыка, абсурдистские тексты и поистине звериная энергия, которая лилась со сцены в зал, располагали к революции если и не во всей стране, то по крайней мере в отдельно взятом городском квартале.

Егор (по паспорту Игорь) Летов родился в 1964 году в семье военного. Социальное и географическое происхождение будущего рок-идола никак не располагало к рок-карьере. Более того, во времена, когда Егор решил стать музыкантом, на просторах его родной Сибири о роке мало что знали, и поэтому многое пришлось придумывать самому. Обстоятельства в немалой степени способствовали приливу вдохновения. Психушка, хаотичные передвижения по стране, квартирники, бесконечные опыты со стимуляторами и алкоголем. Саморазрушение далеко не всегда приводит к творческим победам, но Летов исключение. Альбомы “Все идет по плану”, “Тоталитаризм”, “Некрофилия” стали настоящими манифестами и лишили покоя уже несколько поколений.

Новый век явил миру нового Летова. Концерты перестали напоминать политические акции, музыканты выходили к публике трезвыми, у милиции не было поводов для карательных операций. Прошлогодний альбом “Зачем снятся сны” наглядно показал, что поэт и музыкант перестал ходить по острию ножа. Мягкая, мечтательная и удивительно музыкальная пластинка могла стать началом нового этапа в жизни “Гражданской обороны”. Этапом, которого, к сожалению, не будет.

Маргарита Пушкина, поэтесса:

— Мне не всегда нравилась политическая атмосфера на его концертах, но при этом мироощущение Егора совпадало с мнением огромного количества людей. Причем людей думающих, а не серой массы. Егор — один из последних, кто выполнял своего рода миссию, не позволяя превратить молодняк в гламурное стадо. Для меня он всегда был бунтарем, панком с большой буквы и интеллектуалом, человеком очень подкованным, знающим поэзию и очень начитанным. Есть во французской поэзии такое понятие — проклятые поэты. Летов из таких. Это высшая планка рок-поэзии. Других таких людей не будет. Больше всего не хотелось бы слышать, как оставшиеся в живых псевдорокеры перепевают его песни. Пусть он останется таким, каким его помнят.

Александр “Чача” Иванов, музыкант:

— Я скорблю, потому что для меня это, можно сказать, личная утрата. Думаю, Летов — самый трагический персонаж русского рока. Он слишком талантливый человек, для того чтобы приспособиться к новому времени, принять новую реальность. Жить быстро, умереть молодым… Это про него.

 

СЕМЕЙНАЯ ОБОРОНА

В 2001 году мы готовили материал к годовщине смерти новосибирской рок-певицы Янки Дягилевой. До сих пор в ее нелепой гибели — она покончила жизнь самоубийством — многие винят ее гражданского мужа Егора Летова. Лишь близкие друзья Янки в один голос утверждали обратное: “Они расстались задолго до ее смерти и с тех пор практически не общались…”

Тогда, в Новосибирске, на родине Янки, мне поведали немало о лидере группы “Гражданская оборона”, чтобы сделать вывод — он был непростым человеком и отнюдь не подарком. Но, может быть, это удел многих сверхталантливых личностей? В понедельник Егор Летов ушел из жизни.
Сложный, замкнутый, бескомпромиссный человек…

…В 1987 году в новосибирском ДК имени Чкалова состоялся рок-фестиваль. На него съехались начинающие музыканты со всей Сибири. Среди новичков Янка заметила в гримерке скромного молодого человека в нелепых очках. “В нем есть что-то от дождевого червя”, — смеялась над ним девушка.

— Летов производил на всех хорошее впечатление, — вспоминала подруга Дягилевой Ирина Литяева. — Тогда он еще не был избалован деньгами и славой. Егор был правильный, милый “знайка” в очках. Он ведь даже на улицу боялся один выходить, потому что его могли избить гэбэшники.

Через неделю после фестиваля Янка уехала в Омск, к тому самому “дождевому червю”. И осталась с ним надолго. В то время трудно было предположить, что спустя год у человека в нелепых очках появятся деньги, слава и имя, которое погремит на всю Россию.

— Сначала у нас с Егором завязался роман. Но Янке хватило недели, чтобы отбить его, — говорит Ирина Литяева. Позже Янка признается: “Скажи спасибо, что так сложилось. Ты не представляешь, какой это змей”.

Чуть больше года прожила Яна в Омске. Ее отношения с Летовым вышли на семейный уровень. Но обручальными кольцами они не спешили обмениваться и о детях не думали.

— Мы спрашивали у Янки: “Как семейная жизнь?” И у нее всегда был один ответ: “Жизнь трудная, но в этом что-то есть”. Летов был неуправляемым, тяжелым и неуступчивым человеком, — вспоминали знакомые Дягилевой.

Вскоре скромный молодой человек превратился в агрессивного, бескомпромиссного лидера “Гражданской обороны”. Жизнь в летовской атмосфере отразилась на Янке. Несмотря на то что где-то в глубине души она не принимала многие летовские постулаты, девушка никогда не признавалась в этом. Янка всеми силами пыталась дотянуться до своего избранника, а всем подругам доказывала, что Летов — гений, бог, поэтому он всегда прав.

После Янкиных “квартирников” Летов при всех мог отругать ее. Но его мнение она считала неоспоримым. “Какой все-таки Егор молодец! — восхищалась она. — Вся публика бьется в экстазе, а он меня ругает. И он прав: песня действительно х...я”. Яна не сомневалась, что после замечаний Летова ее музыка становилась прогрессивнее, а тексты песен гораздо лучше. На самом деле Янкино творчество попросту перестало быть ее собственностью. Она по-прежнему исполняла песни на жестоком напряге, когда мурашки бегают по коже, но только безысходности в них становилось все больше, а энергии — все меньше. Она считала, что Летов ей многое дал. Окружающие думали, что Егор многое отнял.

— Когда я приезжала к ним погостить, чувствовала, что в их доме царит жуткая депрессия. Янка не сидела на наркотиках, но пила различные антидепрессанты, — вспоминает Ирина Литяева. — Я пыталась снизить уровень депрессивного накала. Однако мое спокойствие дико раздражало Летова.

Янка с Летовым расстались в 1989 году. “Чтобы с ним жить, надо быть ему равной. Если ему уступаешь, он тебя сминает. Егор никогда ни под кого не мог прогнуться”, — говорила Янка. Причину их размолвки Егор не рассказывал, а Яна постаралась как можно скорее забыть об этом периоде.

 

“Он был бродягой”  

Федор Дмитриевич Летов, отец Егора (Игоря) Летова, творчество сына не воспринимал и не принимал.

— Он мне объяснял, что это авангардная музыка, которая играется не по нотам, а идет из души и выражает эмоции. Но я все равно не принимал эту музыку, — говорит он.

— У нас с ним были разные убеждения. Он интересовался теми вещами, которыми я никогда не интересовался. У нас с ним были разные политические взгляды. Бывало, что мы спорили, но очень редко. Скорее мы просто не разговаривали на какие-то темы, чтобы не ссориться. Он был бродягой. Имею в виду, что он был очень начитанный, очень образованный, но не имел четкой системы и менял свои понятия.

Отец и сын в последнее время виделись редко. Один на пенсии, а второй все время работал.

— Утром вставали рано. Завтракали. Какие за завтраком могут быть разговоры? Никаких. Иногда он говорил, что у него очень много работы, и тогда я ставил свою еду на поднос и уходил, чтобы не мешать ему.

Отец всегда воспитывал сына в полной свободе.

— Я никогда ничего ему не запрещал. Чем Игорь хотел, тем и занимался. Много читал, много знал. Иногда мне с ним было сложно разговаривать, потому что он лучше ориентировался в той или иной области и мне нечего было сказать.

Отцу казалось удивительным увлечение сына древними легендами, сказками, мистикой.

— Он все время читал новые легенды, как будто искал ответ на какой-то вопрос. В его комнате много фигурок осталось, иконок. А еще он очень любил мягкие игрушки и цветы. Он все время приносил их...

По словам отца, Игорь никогда не жаловался на здоровье.

— А чего жаловаться? Нет, не слышал никогда от него таких слов, — говорит он.

Интервью Егора Летова: 

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру