Кумир Интернета
— Как вы узнали, что песня стала популярной?
— От своего внука Эдуарда. Он прибежал, открыл все двери в доме и начал петь мой вокализ: “Ла-ла, ла-ла-ла”. Я спросил: “А почему ты вдруг вспомнил эту песню?”. Внук ответил: “Ты вот дома чай пьешь, а в Интернете все ее распевают”. А потом с помощью компьютера он показал майки, брелоки, значки и другие аксессуары с моим изображением. Оказалось, народ их активно покупает.
— Как вы думаете, почему через много лет эта песня “выстрелила”?
— А она очень жизнерадостная, мажорная. Композитор Аркадий Островский не мог писать иначе.
— Американцы назвали вас Трололоменом. Как вы к этому относитесь?
— Придется теперь фамилию поменять. (Улыбается.) Ну а вообще я люблю посмеяться над собой, так что на прозвище не обижаюсь.
— Слышала, вас народ в разные страны на гастроли зазывает. Не хотите организовать мировое турне?
— Для этого надо подыскать хорошего менеджера. Потому что я сам себе гастроли не организую. Моя задача — петь, а его — договориться с концертными площадками. И заново раскрутить Эдуарда Хиля. Если честно, идея о турне мне нравится.
— Вы сказали, что поклонники раскупают майки и разные аксессуары с вашим фото. Вам идут какие-то отчисления от тех, кто их делает?
— Не знал, что за использование моего лица положено платить деньги. Возьму на заметку, но судиться ни с кем не стану. Ну идет человек по улице в майке с моим лицом, это же здорово! Всех денег не заработаешь. Для художника, певца, актера важна не оплата, а сам творческий процесс. На Руси скоморохи всегда голодными были. Но смешили народ от всей души.
Награда нашла героя
— Ну вы-то, надеюсь, не голодаете? Президент вам орден “За заслуги перед Отечеством” IV степени вручил. К нему полагалась персональная пенсия?
— У меня пенсия как у обычного гражданина: до недавнего времени была пять тысяч рублей. Потом прибавили — стало десять. А в жизни голод и холод я прошел: рос в детском доме. Представьте себе, нас, малышей, вывозили в глубь страны в составе с ранеными солдатами. Сначала приехали в Пензенскую область. Я увидел огромное количество покалеченных людей. Шла война, кровь лилась рекой. Весь этот ужас не рассказать! Конечно, голод был. Но мы, мальчишки по 6—7 лет, подкармливали наших бойцов. Потому что нас поставили на довольствие.
— Расскажите, как ездили в Кремль за орденом. Очень волновались?
— В Москву нас приехало много. Не только артисты, еще ученые, изобретатели и космонавты. Меня поразил сам Кремль — отделкой внутри помещений. Когда приходишь туда, встречают внимательно. Не то что в обкоме в советские времена!
— Президент жал вам руку?
— Жал. А я ему историю рассказал про Юрия Гагарина. Много лет назад по просьбе космонавта я спел на закрытом концерте “Как хорошо быть генералом”. Высшие военные чины обиделись: встали и ушли. А потом меня наказали. Перестали показывать по телевизору, крутить по радио, стало меньше гастролей. Гагарин, к которому я обратился за помощью, пошел и спросил напрямую у министра обороны, почему Хиля зажимают. Ведь песня-то про итальянских военных. “А, так песня про НАТО? Тогда Хиля не наказывать, а награждать надо”, — сказал министр. Меня тут же вернули в эфир. А Медведеву я сказал, что награда наконец-то нашла героя. Он смеялся.
— Как, пройдя такие трудности — голод и детский дом, — вам удалось сохранить позитивное мышление?
— Мой сын Дмитрий, который сам музыкант, тоже этому удивляется. И часто спрашивает: “Пап, почему у тебя минорные песни звучат как мажорные?”. Может, потому, что родители, которых я рано потерял, всегда пели веселые песни. А родственники играли на разных инструментах: кто на гитаре, кто на рояле, кто на трубе. И еще потому, что наша семья была православная. А уныние — один из семи грехов. Мне это объяснила еще прабабушка.
— А что, если вас с песней попросят на “Евровидении” выступить?
— Ну это несерьезный конкурс для профессионала! Там номинанты, каких мы раньше называли “художественной самодеятельностью”. Сейчас от России едет Петр Налич, у него свой коллектив, и я считаю его появление на “Евровидении” уместным. Туда должны ездить молодые и неизвестные артисты. А не те, кого мы видим на эстраде из года в год.
ФОТО
Костюм в обмен на самовар
— В клипе 1966 года на вас стильный костюм. Специально для гастролей сшили?
— О, это целая история. Когда впервые приехал в Швецию, одному человеку подарил матрешку, а другому — сувенирный самоварчик. Мужчина был очень удивлен, спрашивал, что это за чудо. Я объяснил, что в России из самовара пьют чай. И он дал мне визитку, приглашая в свой магазин одежды. Я зашел и тут же купил галстук с рубашкой. Вдруг появился хозяин и замахал руками: нет, нет. Мне вернули деньги, а еще подарили шикарный костюм. Шведы знали, что в СССР ничего нет и все артисты бедные. Костюм потом произвел фурор на телевидении. Я был счастлив.
— Не обидно, что в связи с вашим юбилеем было меньше шумихи, чем сейчас, когда песню так растиражировали?
— Если честно, то нет. Растиражировали ведь не меня, а мой вокализ. Я спел его в далеком 1966 году. Благодаря Интернету и телевидению он получил второе рождение. В этом нет заслуги ни композитора, ни исполнителя. Я по скайпу (программа компьютерной телефонии и сообщений. — “МК”) общался с поклонниками из разных стран. Многие из них — молодые люди. Одному юноше 21 год, другим около того. Мне задавали интересные вопросы. Часто спрашивали, почему песня без слов.
— А действительно, почему?
— Из-за цензуры. Сначала песня “Я очень рад, ведь я наконец возвращаюсь домой” была со словами. Но чиновникам не понравилось ее содержание. Про ковбоя Джона, который едет домой, а жена Мэри ждет его и вяжет носки. Тогда я решил, что все равно буду исполнять эту вещь, но как вокализ. И это имело успех, нравилось публике.
— Но времена цензуры прошли, сейчас все можно. Не хотите перепеть хит со словами?
— Я уже обратился к своим друзьям-поэтам. Но есть и другая идея. Мечтаю, чтобы люди из разных стран написали слова для вокализа на своем языке. Я бы спел по строчке из каждого.
— Это можно было бы включить в вашу концертную программу. Кстати, как часто вы сейчас выступаете?
— Раньше концертов было больше. И на гастролях я находился по два-три месяца. А потом грянули девяностые, все развалилось. Но грех жаловаться, меня и сегодня часто просят выступить. Бывают поездки даже на два-три дня. А для меня этого достаточно. В моем возрасте посетить ряд городов очень трудно.
— Были времена, когда жизнь вам не улыбалась?
— После 1990 года, когда распался СССР, “Ленконцерт” рухнул. А у нас ведь было 3,5 тысячи участников по стране. Это было для меня ударом. Не стало гастролей, жизнь очень изменилась. Мне повезло: несколько раз тогда ездил в Париж. Там удалось заработать. Ходили слухи, что я переезжаю в Европу. На самом деле это неправда…
Диета для голоса
— Как вам удалось сохранить свой уникальный голос в таком возрасте?
— Я за ним слежу. Посоветую молодым певцам: ограничьте количество концертов. Два выступления в день равносильны убийству связок. По молодости я этим сам грешил, но вовремя остановился. И жена меня очень оберегала, старалась, чтобы концерты чередовались с отдыхом. Ведь голос — это живой инструмент. Чуть простыл, плохая погода или давление не то — и ты уже звучишь по-другому. А еще у меня специальное питание и режим. Ведь самое главное для голоса — сон. Я могу петь и холодный, и голодный. Но если не высплюсь, то все: голос не звучит, хоть концерт отменяй.
— В Интернете вас называют очень счастливым человеком. Вы действительно счастливы?
— Я считаю, что человеку дана жизнь для радости. А еще для того, чтобы продолжить свой род. И увидеть себя в своих детях и внуках. А если у тебя есть способности и талант, ты можешь продолжить радоваться еще и в музыке. Что я стараюсь делать.
