Рубль начал резко дешеветь во второй половине августа, и многие аналитики связали это с двумя главными причинами. Первая – геополитическое обострение после атаки ВСУ на Курскую область. Вторая – снижение цены нефти на мировом рынке. Есть ли другие экономические факторы, которые ведут нашу национальную валюту к падению? Об этом спрашиваем главного научного сотрудника Института экономики РАН, доктора экономических наук Игоря Николаева.
- Существуют ли «уважительные» причины для августовского ослабления рубля?
- Судя по сценарным условиям функционирования экономики, подготовленным Минэкономразвития в апреле нынешнего года, среднегодовой курс должен составлять 94,7 рубля за доллар. Подчеркиваю – среднегодовой! Чтобы выйти на этот параметр, до конца года доллар должен улететь за 100.
В условиях, когда доходная часть бюджета все еще в значительной степени зависит от того, сколько мы экспортируем углеводородов, правительству выгоден слабый рубль.
Конечно, на валютный курс влияют и другие факторы. В частности, геополитика с ее неопределенностями, обострениями… Однако, чтобы исполнять обязанности по расходам, доходную часть бюджета необходимо формировать в любом случае. Полагаю, что сегодня это основная задача перед правительством.
- Получается, что никаких форс-мажоров в экономике не случилось. Просто и Минфину, и экспортерам выгоден слабый рубль. Откуда тогда в СМИ обеспокоенность за нашу национальную валюту?
- Реакция общества меня не удивляет. Принято считать, что сильная экономика – сильная валюта. Россия не отказывается от сильной экономики. Но на данном этапе нам выгоден слабый рубль. В сценариях на трехлетний период, о которых я уже сказал, заложено дальнейшее ослабление курса национальной валюты: в 2025 году доллар приблизится к 100-рублевой отметке, а в 26-м дойдет до 101-103 рублей.
Признаваться в том, что нам выгоден слабый рубль, никто не станет, и никто таких слов с высоких трибун не говорит. Тем более что у слабой национальной валюты есть и нежелательные издержки.
- Какие, например?
- Ну, та же инфляция, она до сих пор высокая. Импорт в страну хоть и сокращается, но его доля по-прежнему достаточно большая. Получается, одну проблему, с наполняемостью бюджета, решаем, а другая обостряется.
По понятным причинам в планах и проектах властей преобладает чисто прагматичный подход. Как минимум наши монетарные структуры не станут сопротивляться слабеющему рублю.
- Но как можно в принципе строить прогнозы, если курс юаня мы получаем в результате торгов на Мосбирже, а курсы долларов и евро – с внебиржевых площадок? Что можно считать более четким ориентиром?
- В последние дни, когда рубль достаточно плавно опускается вниз, не видно особых различий в курсах валют, объявляемых Центробанком. Но примерно неделю назад, когда курс нашей денежной единицы просел сразу на 4 рубля по отношению к доллару, такой скачок было трудно не заметить. Ведь китайский юань к рублю так не укрепился.
Это подтверждает предположение о том, что сегодня более слабый рубль выгоден для федерального бюджета. Если курс рубля пересчитать через юань, он был бы более сильным.
- На следующей неделе начнется налоговый период. Как поведет себя рубль?
- Немного укрепится, так бывает всегда, когда возрастает спрос на рубли. Но это происходит с регулярной периодичностью и дает кратковременный, конъюнктурный эффект. Общая тенденция на ослабление национальной валюты, на мой взгляд, сохранится до конца года.
- По вашему мнению, сколько будет стоить доллар к Новому году? Наверное, больше 100?
- Я бы так не утверждал, но до конца года к 100-рублевой отметке он поднимется.
- Если среднегодовой курс планировался в районе 94,7 рубля, наверное, он с января по декабрь должен быть примерно у этого значения. Или для экономики это роли не играет?
- В экономике важна предсказуемость. Для нее лучше, чтобы из месяца в месяц валютный курс находился в прогнозном диапазоне. Резкие скачки вносят неопределенность в ситуацию на финансовом рынке.
