На днях Москва встретила первых российских космонавтов, побывавших на борту новой Международной космической станции. Миссия так называемого нулевого экипажа, в состав которого вошли двое наших специалистов — 50-летний доктор медицинских наук из Института медико-биологических проблем Борис Моруков и 38-летний космонавт, Герой России Юрий Маленченко, — напоминала фантастическую. Группа землян (в нее кроме наших космонавтов вошли еще пятеро американцев) подлетает к необжитой станции, три месяца проболтавшейся в холодном космосе. Цель прибывших — обследовать ее, подготовить к работе все основные блоки и системы, в общем, вдохнуть жизнь перед прибытием основного рабочего экипажа. О том, как это происходило, корреспонденту "МК" рассказал один из первопроходцев, заведующий отделом ИМБП Борис Моруков. -Начало было весьма "романтичным". Мы входили в свой родной российский сегмент "Звезда" (кстати, он будет самым главным обитаемым отсеком станции) словно инопланетяне. — ??? — Чересчур щепетильные американцы никак не могли отойти от свой инструкции по безопасности, и наш командир Дэн (его земная профессия — морской пехотинец) настоял на том, чтобы все мы перед входом в российский сегмент облачились в специальные маски, защищающие дыхательные пути и глаза от всевозможной бортовой пыли и прочего летающего мусора. Мотивировалось это тем, что в нежилом сегменте в условиях гравитации могли отвалиться какие-нибудь плохо закрепленные мелкие детали. — Ну и как там? — Внутри все было чисто, в чем мы с Юрой не сомневались с самого начала. Однако для пущей важности все же решили включить вентилятор и на всякий случай хорошенько продули все углы. Потом открыли иллюминаторы, и новое жилое помещение утонуло в солнечных лучах. Поскольку "Звезда" по строению и внутренней планировке практически полностью повторяет служебный модуль "Мира", мы сразу почувствовали себя как дома. — Какие еще модули есть на МКС? Допускались ли к ним россияне? — Кроме нашей "Звезды", основного жилого помещения, к станции пристыкованы два американских — грузовой и узловой — блока. Прежде чем попасть в "Звезду", Юрию Маленченко и Эварду Лу пришлось совершить выход в открытый космос, чтобы объединить системы служебного модуля с двумя другими, а также наладить систему управления и устройства для телесъемки. Лишь после всего этого мы смогли заняться разгрузкой запасов воды, еды и одежды для будущих космонавтов. Оборудовали всем необходимым каюты — это такие индивидуальные пеналы для уединения космонавтов, в каждой из которых есть отдельный иллюминатор, зеркало, баллоны с кислородом, батарейки, комплект ночного белья, запасные элементы скафандров. — Вам удалось на себе опробовать систему жизнеобеспечения новой станции? Чем она отличается от прежней? — Общую систему мы пока не запустили. Все 11 суток работы на МКС мы питались и умывались на шаттле. Единственное, что все-таки пришлось приготовить для эксплуатации, — это туалет. В программу входили две экспериментальные ночевки в "Звезде" на предмет выявления причин возможного дискомфорта. Не станешь же по ночам пробираться по нужде из отсека в корабль и обратно! — Какой сон приснился вам в первую ночевку в новом космическом "доме"? — Вообще в космосе сны снятся очень часто, цветные, очень содержательные и исключительно про земную жизнь. Но в первую ночевку на МКС ни мне, ни Юре ничего не приснилось. На ночлег мы расположились на полу, и перед тем как уснуть, еще долго разговаривали, делились впечатлениями. День перед этим был очень напряженным, мы очень устали и потому спали мертвым сном. — А почему вы спали на полу? — Поскольку кают в главном сегменте всего две, мы их уступили американцам. А в общем-то в невесомости нет никакой разницы, где спать — на полу или на потолке. Вот, к примеру, на шаттле мы с Юрой вообще спали на кухне, прикрепившись ремнями к стенке шкафа. И ничего страшного. Да что там кухня — еще три члена нашего экипажа вообще приспособили под спальню грузовой отсек... — Как складывались на борту отношения с американскими коллегами? — Экипаж у нас подобрался дружный, веселый. Сам командир много раз летал на "Мир" и просто пропитался русским духом. Языком общения у нас был английский, но за время совместного пребывания на станции он обогатился огромным количеством русских слов... К примеру, такое слово, как "кореш", ни одному летавшему с нами американцу объяснять уже не надо. В общем, они умеют работать в одной упряжке. — А как в космосе обстоят дела с традициями, приметами? — Ничто человеческое нам не чуждо. Главная примета и для нас, и для американцев — до полета ни в коем случае не давать никому автографов. Главная традиция — разыгрывать прибывающий после нас экипаж. Что мы приготовили перед отлетом с МКС, рассказывать, понятно, пока не буду, а вот как однажды разыграли вновь прибывших космонавтов на "Мире", пожалуй, вспомнить можно. Улетевшие космонавты оставили сменщикам панель с 12 нераскрученными болтами. Ребята прилетели, принялись добросовестно их отвинчивать, решив, что о панели просто забыли. Дело это очень трудоемкое, пыхтеть пришлось долго. Открывают, а на крышке надпись: "Вот и я как дурак зачем-то откручивал эти 12 болтов..."
