— Вот повезло какой-то дуре! Пока мамаша деньгу зашибает, муж с ребенком дома сидит. Прямо подарок судьбы…
— Несчастная женщина. Собственными руками копает могилу своему семейному счастью. Настоящий мужик не должен сопли младенцу подтирать.
В заснеженном скверике, у молодых мамочек, гуляющих с малышами, разговоры все о том же. О бессонных ночах, ценах на памперсы и детское питание.
Но каждый раз неторопливая светская беседа скатывается к Нему.
Черному ворону среди белых голубиц.
Одинокому мужчине в дубленке и с детской коляской.
Камень счастья
— Его звали Виктор. Он был на год моложе меня, но никто из окружающих не замечал этой разницы в возрасте. Такой спокойный, рассудительный, в очках, в свитерке затертом. Вечно возился с какими-то программами для своего Пентиума. Даже не знаю, что его привело в мой магазин, — 35-летняя Марина разводит руками.
Она слепила себя сама.
После окончания педагогического колледжа, помаявшись в средней школе с копеечной зарплатой и взвинченными нервами, решительно накатала заявление по собственному. И отправилась в свободное экономическое плавание.
Было все как у всех: челночные набеги на Польшу, когда руки надрывались нести клеенчатые сумки с барахлом, неудавшийся гражданский брак...
— Я отчаялась вылезти из нищеты, устала бороться в одиночку, — вспоминает Марина. — Один приятель, насмотревшись на мои мытарства, ссудил мне крупную сумму наличными под хорошие проценты.
Так появился магазинчик пустячков, как называет его сама Марина. Две тесные комнатки в подвале жилого дома. Грошовые безделицы, магические свечи, куриные божки на кожаных веревочках и пластмассовые сердечки к Дню святого Валентина — чего здесь только нет.
А однажды пришла любовь.
Дверь в магазин открыл Виктор. И колокольчики над входом — оберег на счастье — звенели протяжно и ласково.
— Он такой смешной был, беззащитный, трогательный. И свободный, что, сами понимаете, для меня немаловажно, — продолжает свой рассказ Марина. — Витя искал подарок маме на день рождения…
Марина продала ему симпотный кулончик из яшмы. Продала по себестоимости, себе в убыток.
Через неделю он с компьютером переехал жить к ней.
Через три месяца они сыграли свадьбу.
А еще через шесть — на свет появилась маленькая Ксюша.
“Няню вызывали?”
— Почему вы кормили ребенка перловой кашей? Я же оставила нормальное детское питание в холодильнике, — строго отчитывала Марина няньку.
— Не дело дитя импортной дрянью травить, — насупившись, оправдывалась та.
“Роман” с очередной бебиситтер — третьей по счету, с хорошими рекомендациями и громадным педагогическим опытом — подходил к концу.
— От 2,5 бакса в час я им платила, и все без толку. Это же надо: накормить малыша дешевой солдатской “шрапнелью”. И это еще был не самый плохой вариант! Первая наша нянька без конца требовала прибавки к зарплате, вторая не знала, как сменить памперс, — возмущается Марина. — В общем, найти приличную бонну в Москве оказалось практически невозможно.
— А может, стоило позвать на помощь бабушек? — интересуюсь я.
— Дохлый номер, — отмахивается Марина. — Моя мать Ксюшу один раз на руки взяла и свалилась с остеохондрозом. А свекровь заявила, что ребенка должна растить родная мама. Чтобы потом не валить ни на кого вину за его плохое воспитание…
Марина сажала дочку в автомобильное сиденье и уезжала в свой магазин. Но в середине рабочего дня капризная Ксюша принималась вопить что есть мочи, чем распугивала покупателей.
Тогда Марина наняла продавца. Но молоденькая девочка только кокетничала с клиентами и прибыли не приносила.
— Мы должны были выживать на одну зарплату Виктора, а это всего-навсего 400 долларов — представляешь, какой ужас? Я уже забыла, что это такое — покупать зимой фрукты в супермаркете, — доказывает Марина мне.
— В общем, так: я занимаюсь магазином, а ты садишься с ребенком. На компьютере можно работать и дома, — предъявила она ультиматум мужу. — Другого выхода у меня просто нет. Я обязана дать моей дочери все то, чего не было в детстве у меня.
Виктор вполне мог бы возразить. Например, сказать, что желания подросшей Ксюши могут не совпасть с желаниями ее мамы. Но он почему-то безропотно согласился на кормления по часам и стирку ползунков.
Основной инстинкт
В просвещенной Европе эта практика никого не удивляет. За грудным младенцем ухаживает тот из родителей, кто меньше рискует карьерой. Обязанности распределены четко. Если мама “делает бизнес”, папа вытирает детские попки. Со всеми вытекающими для него льготами и привилегиями, включая оплаченный отпуск. Так, например, поступают во Франции.
Россия отличается большим консерватизмом. Хотя наше трудовое законодательство тоже предусматривает подобную замену “мам на пап”, в реальности мужчина запирает себя в четырех стенах с малышом только в исключительных случаях.
Из роддома 29-летнюю Ольгу выписали на десятые сутки. В ее-то возрасте и первая беременность, кесарево сечение. Зато как они с мужем радовались долгожданной наследнице! И вдруг температура у молодой матери подскочила до сорока, поясница “отвалилась”. Оказалось, что акушеры впопыхах “забыли вытащить” кусок плаценты из матки, и он начал гнить.
Чистки, капельницы, дорогущие антибиотики. Больше двух месяцев балансировала Ольга между жизнью и смертью. Все это время за дочкой ухаживал отец — между прочим, майор Российской армии.
Как обходилась без него армия — история умалчивает. Но этот печальный опыт, как мудро рассуждает спустя три года сама Ольга, лишь сильнее скрепил их союз. “Папа с дочкой у меня как заговорщики, понимают друг друга с полуслова. Сейчас муж только со службы на порог, Настя уже навстречу несется. Я не ревную — ведь он в прямом смысле выкормил нашу дочку молоком. Правда, не грудным, а из бутылочки”.
И все-таки, считают специалисты, “кормящий папа” не самый подходящий вариант для воспитания гармоничной личности.
— Особенно, если он превратился в домохозяйку по приказу жены, — говорит Ольга Годлевская, детский психолог “Школы для мам и пап”. — Ребенку одинаково нужны и мама, и папа. Это складывалось веками, и феминистки тут ничего кардинально не изменили. Отец — стена, кормилец. А ласка и нежность идут от матери. Нормального мужчину роль домохозяйки не может устраивать в принципе. Но если уж так сложилось, что женщине приходится работать за двоих, то она обязана приложить максимум усилий для того, чтобы сохранить в семье авторитет сильной половины.
Папенькина доченька
— Вас прислала Марина? Наверное, все косточки мне перемыла?
Прикольный парень, этот Виктор. Лохматый. На улицах такие лет тридцать как не встречаются. Я думала, что они вымерли. Ан нет — они за компьютерами.
— Чай? Кофе? — Виктор встал на колени перед детской кроваткой. И — о, чудо — вытащил из-под нее крохотный журнальный столик. — Сам смастерил на досуге. Извините за размер, у нас с Наташкой места в квартире мало.
— Наташа — это ваша новая жена?
— Ну да. Расписаться пока некогда, так живем. Ксюха с Никиткой на одной кроватке спят, прямо как родные брат с сестрой. Собственно говоря, это они нас “сосватали”.
…Марина пропадала в магазине круглые сутки. Наверстывала упущенное. Обновляла ассортимент. Ей было не до мужа, не до дочери, не до себя самой. Заявлялась домой за полночь. Поковырявшись в жареной картошке, наскоро подогретой Виктором, заваливалась спать.
— Я уставала как собака. А он ко мне под юбку лезет. Конечно, наскучается с Ксенией, намолчится — и давай по ночам приставать. То с разговорами душевными, то с сексом. Будто не понимает, что я уже никакая…
Мелкие размолвки с Виктором превращались в крупные скандалы. В одно из воскресений Марина с мужем и дочкой наконец вырвалась погулять, но трехлетняя Ксюша вдруг заявила, что не пойдет с матерью за ручку: “Ты не моя мама. Моя мама — это папа. А ты новая русская!”
— У нее интонации были совершенно Витькины. Это он настроил малышку против меня. Я ей Барби на Новый год подарила, с розовым кукольным коттеджем — на первом этаже кухня и столовая, на втором спальня. Другие девочки умерли бы от счастья, увидев такую роскошь, а Ксения поиграла пять минут и в дальний угол зашвырнула. Зато с отцом в какую-то компьютерную стрелялку весь вечер резалась, — жаловалась мне Марина.
— Да, было такое, — признался Виктор. — Но кто может с точностью знать, во что девчонки в этом возрасте должны играть? Одним куклы подавай, а Ксюхе компьютер интересен, она в меня пошла.
Разгневанная Марина решила проучить мужа и окончательно показать, кто в доме хозяин. Она перестала выдавать деньги на хозяйство. Продукты из супермаркета привозила вечером сама, а вещи Витя донашивал старые. Всяк сверчок знай свой шесток!
— Думаете, кто-нибудь стал бы каждый день выслушивать от жены одни и те же упреки: “Ты тряпка... я тебя кормлю!” — вспоминает Виктор, и даже сейчас, спустя столько времени, у него под кожей ходят желваки. — Я что, сам себя к коляске привязал? Сколько раз говорил Марине, что Ксения уже подросла и ее можно отдавать в садик! “Нет, там инфекции. С тобой мне спокойнее”.
Однако как раз спокойствия-то в их доме и не было. Между ними накопилось столько затаенных обид и скрытой ненависти, что нужна была просто одна шальная искра, чтобы вспыхнул пожар...
— Пап, давай на лошадке покатаемся, — канючила Ксюха. Ни в какую не желая бесплатно любоваться, как другие детки усаживаются в повозку. Но денег на развлечения у Виктора не было.
— А хочешь проехаться с моим сынишкой? — вдруг спросила Ксюшу тоненькая, акварельная девушка с маленьким мальчиком за ручку. И добавила, обращаясь к Виктору: — Он немного боится лошадку.
Наташа никогда не пыталась “развести” Виктора на разговоры о жене. Прямолинейная Ксюха сама как-то заявила своему новому дружку Никите: “Давай играть в дочки-матери. Ты будешь дома с детьми сидеть, а я на работу уеду”.
Все как у людей…
Сейчас Виктор живет с Наташей, Ксюхой и Никитой. А Марина живет одна.
Два раза в неделю она встречается с новым мужчиной. Тот намного старше ее, разведен и тоже очень занят. Он ее понимает. Марина считает, что у них серьезно. “Если соберусь родить второго, то на целый год брошу эту чертову работу и займусь исключительно ребенком, — мечтает она. — Все-таки обидно, что Ксюша совсем непохожа на меня, будто неродная. Первый шаг я ее пропустила, первые слова. Хотя по-своему она меня любит — мы так мило общаемся, когда видимся…”
После неофициального развода Ксению, разумеется, сначала оставили с мамой. Но Марины хватило ненадолго.
— Я опять ничего не успевала. Искать няню? Нет, это мы уже проходили, — Марина качает головой. — Магазин дает неплохую прибыль, и в конечном итоге эти деньги идут на мою же дочь. Витьке с ней проще, он привык. Мы договорились, что я выделяю на Ксюшу в месяц приличную сумму. Она ничем не обделена.
Виктор устроился на работу, но не по специальности и за меньшие деньги. В резюме ведь не напишешь, что почти три года “проработал” нянькой у собственной дочери. С обоими детьми теперь сидит Наташа.
Как ни странно, недомолвок между бывшей и нынешней женами никаких нет. Марина даже предложила мужу перебраться с его новой семьей в более просторную квартиру. Естественно, за ее счет. Но тот отказался.
А пятилетняя Ксюха уже совсем большая. Новую папину жену она зовет “тетей Натой” и только иногда, заигравшись, окликает ее “мама”.
